i 77717a20ea2cf885 - Admin

  Ссыпаю собранные стрелы в протянутый Лорой колчан. Она придирчиво осматривает луки, выделяет мне один из своих составных. Тетива не натянута. Ну, это мы с Яном вместе проходили, делов-то...

  Прикидываю расстояние до мишеней, отхожу ещё на десяток шагов. И вовсе я не думаю перед кем-то там выхваляться, просто выхожу на привычную дистанцию. Сколь уж урок с Наставником не вышел, надо продолжать самой в тех же условиях. Не халтурить.

  Браслет ощутимо греет руку и придаёт уверенности. Не знаю, навешана на него какая-то магия или нет, но стреляю я лучше, чем подсаживаюсь в седло. Васюта был бы доволен. После двадцати выстрелов привычно суюсь за стрелами, но Лора цыкает на девчонок, и две из них опрометью бегут к мишеням.

  - Хорошо, - медленно говорит Лора. - Всегда приятно наблюдать, как другой мастер работает. Знаешь, подруга, а ты не думала...

  - Я не останусь, Лора, - прерываю, шестым чувством угадав, что она собирается сказать.

  - Как догадалась? - спрашивает она раздосадовано.

  - Можно подумать, ты меня первая об этом спрашиваешь.

  Аркадий подаёт ей колчан пошире. Вот чёрт, я опять за ним не уследила. Откуда он выскочил?

  - У неё, скорее всего, есть что-то от предвиденья, Ло, - говорит он. - Может, пройдёт, а может, и разовьётся, там видно будет. Хватит уж вам с учебными стрелами возиться, попробуйте эти.

  Он совершенно не обращает внимания на обилие топлессных женских тел вокруг, да и Лора, похоже, не заостряет... Взвешивает колчан на руке.

  - Они всё-таки тяжелее. Дадим ей отдохнуть. Девочки, убрать всё за собой и купаться!

  Девицы чинно зачищают мишени. Собирают на берегу две пирамиды - как в казарме, честное слово! Первая - аккуратно прислоненные шалашиком друг к другу дротики, вторая - луки.

  - А это для чего? - спрашиваю Лору. Она выпутывается из штанов, поясняет;

  - Мало ли кому вздумается припожаловать, а оружие тут, рядышком.

  - А что, жалуют часто?

  - Да хоть и раз в десять лет; дисциплина нужна, пусть приучаются. - И вдруг таращит на меня глаза. - А ты что стоишь, как неживая? Раздевайся!

  Аркадий тактично отходит в сторону, снимает рубашку, расстилает на песочке. Демонстративно укладывается позагорать.

  - Давай-давай, - командует Лора. - Нечего тут комплексовать. Упарилась, поди!

  - Знаешь, подруга, - отвечаю я растеряно, - я всё же немного покомплексую. Мне... неловко как-то. Вот скину ещё пять-шесть килограмм, тогда присоединюсь.

  - Эх, - говорит Лора. - Сколько раз повторять: мы с тобой практически одинаковы, разве что я пониже. Посмотри, есть во мне что-то лишнее?

  - Может, и так, - я не спорю, - только себя я вижу по-другому.

  - Ну и парься, - сердится она. - Больше приглашать не буду.

  Я смотрю ей вслед, на восхитительно налитое тело, которое так и хочется ущипнуть, на крепкие крутые ягодицы, ноги... пусть и не от ушей, но любой мужик шею вывернет, взглядом провожая. А вот и не совсем мы одинаковые, у меня грудь немного больше... впрочем, это не недостаток. Животик чуть выпирает... хотя сейчас уже нет, как-то подтянулся; бёдра... украдкой провожу по ним рукой, чувствую, как под привычной округлой мягкостью упружит наращенный недавно слой мышц. Да? Почти одинаковы? Может быть, но мне, как тугодуму, надо к этому привыкнуть.

  Влеку себя, красивую, ближе к Аркаше, чтобы не торчать одиночным столбом на берегу. Присаживаюсь рядом.

  - Аркадий, - обращаюсь шёпотом, - можно спросить?

  -Ммм? - доносится из-под согнутой руки, которой он глаза прикрывает от солнца.

  - Мне просто любопытно, а как вы относитесь к такому количеству голых женских тел? Лора не высказывает никаких опасений, хотя при первой нашей встрече серьёзно предупреждала, чтобы я на вас не заглядывалась. Тут-то она почему не ревнует?

  - Есть такое понятие, как цеховая этика, - выдаёт он. Я впадаю в лёгкий столбняк. Никак не могу привыкнуть к несоответствию между его внешностью субтильного парнишки и зрелыми рассуждениями. - На чужих учеников смотрят... как на чужих учеников, не более. Девочки, мальчики - пола не имеют, они чужие, и я в их сторону хоть и гляжу, но не вижу. Всё?

  - Всё, - скромно отвечаю я. Он переворачивается на живот, подставляя солнцу бледную спину. Ясно: дай, мол, человеку позагорать, не дёргай со своими вопросами. Пару минут сижу смирно. Затем трогаю за плечо, у меня на то есть причина.

  - Аркадий, простите, что беспокою...

  Он что-то недовольно бурчит. Потом обречённо выдыхает:

  - Ну?

  - Мне неудобно, честное слово, но не могли бы вы посмотреть на эти шевелящиеся кусты? Вон там, справа от вас. Может, у меня паранойя, но мне кажется, что они приближаются.

  Он по-прежнему неподвижен, но я слышу, как он втягивает ноздрями воздух, и понимаю - принюхивается. И вдруг у меня на глазах на этой с виду тощенькой спине вдруг наливаются и каменеют мышцы. Он медленно поворачивает голову. Всматривается. Торс его темнеет, через кожу начинает пробиваться шерсть. Это зрелище пугает меня больше, чем то, что я от него слышу.

  - Это степняки, Ванесса. Очень опасны. Хорошо, что вы одеты, они наверняка принимают вас за служанку и пока только присматриваются. Слушайте и выполняйте.

  Двухсекундная пауза, за которую я успеваю ужаснуться, запаниковать и... собраться. Он продолжает быстро и чётко:

  - Медленно встаёте, идёте к ближайшим лукам; берите уже обстрелянный, рассматривайте. Как бы случайно рассыпьте стрелы, опуститесь на песок, чтобы был упор на одно колено. Считайте до трёх и оборачиваетесь. Они к тому времени будут ближе, но я отвлеку. Стреляйте на поражение - в грудь, в горло. Девочки к тому времени подоспеют.

  - Я... Я не смогу... - шепчу я в ужасе.

  - Тогда от нас с вами останутся прокушенные насквозь кости. Вперёд, Ваня.

  И поднимает голову.

  При виде трансформирующейся морды я подскакиваю.

  - Куда... - голос у Аркадия срывается, очевидно, меняются связки. - Не рвись, ты ж их не видишь...

  Раскалённый песок обжигает пятки, я то и дело очень натурально подскакиваю. Это помогает скрыть нервный мандраж. Ковыляю к ближайшей пирамиде из луков и весьма удачно спотыкаюсь об обронённый кем-то колчан, поднимаю и яростно вытряхиваю из него стрелы. Надеюсь, у меня не слишком взыскательные зрители. Затем тяну лук из пирамиды - и та рушится. Кажется, или сзади неподалёку слышится приглушённый гогот? С умным видом верчу оружие в руках, вскидываю, как бы играясь, и стараюсь не выдать профессиональную стойку.

  - Эй, как тебя, Ванесса! А ну, не тронь!

  Это из воды шумит на меня владелица. Я её игнорирую. Заинтересованно наклоняюсь за стрелой и, неловко повернувшись, запинаюсь, как бы невольно припав при этом на одно колено.

  Раз. Беру стрелу.

  Два. Накладываю на тетиву.

  Три. Вскидываю лук и разворачиваюсь.

  С места, где лежал Аркаша, наперерез странно скачущим мохнатым фигурам взмывает в прыжке чёрный волчище. Время для меня замедляется. Я вижу, как в волка летят одновременно несколько дротиков, как моя собственная стрела, вибрируя опереньем, не торопясь, отправляется в полёт к ближайшему козлоногому, за ней вжикает её товарка, потом ещё одна, ещё... Выстрелив, я тотчас цепляю взглядом следующего степняка, не заботясь более о предыдущем. Целилась - значит, попала, не отвлекайся, бей дальше, не то тебя собьют. Так учил меня Васюта.

   Я снимаю стрелами пятерых, но те, что остались... Их слишком много, и мчатся они, хоть и врассыпную, но производя впечатление неумолимой лавины. Я вижу жёлтые злые глаза, узкие оскаленные морды, кривые зубы, выпирающие наружу. И... они действительно козлоногие, мне не показалось, а из одежды на них лишь широкие набедренные повязки и перевязи для мечей, а то, что я приняла за меховые куртки и штаны - их собственная шерсть.

  Сатиры...

  И зубы эти, жёлтые, длинные... Я невовремя вспоминаю слова Аркадия о прокушенных костях. И понимаю, что в шестой раз выстрелить не успею: лишь на несколько мгновений отвлеклась на запоздалый ужас - а чудовища уже рядом. Всё, на что меня хватает - черпануть обе горсти песка и швырнуть в глаза тому, кто летит прямо на меня, и каким-то чудом успеть отпрыгнуть с его пути, иначе он меня и вслепую достал бы, меч-то у него - наготове! Получеловек по инерции проносится мимо, мотая головой и рыча, и налетает горлом на жалящее лёгкое копьё. Ещё с десяток таких же свистят через мою голову.

  А я ещё посмеивалась над пирамидой с дротиками, ведь девочки для прикола развешивали на ней трусики... Сейчас вместо неё - взрытый песок, не более. Пока мы с Аркашей отвлекали на себя внимание, девахи повыскакивали на бережок и расхватали оружие, и уж замах у каждой оказался - будь здоров, били по-Васютински, не жалеючи. А потом и лучницы подоспели.

   Успели степняки насмотреться на юные девичьи тела, хоть краешком глаза, да успели. Было их, гадов, тридцать два, как потом девоньки подсчитали. А нас семнадцать.