Буду с тобой - Дина Ареева

Глава 17

Я перевожу дыхание, пока отголоски оргазма расходятся по телу, вызывая дрожь и покалывание во всем теле. Тимур целует меня протяжно и глубоко. Держусь за его шею — наконец-то Тим отпустил мои руки! — глажу влажные волосы и понимаю, что он уже принял решение.

В голове словно тумблер переключился. Я больше не хочу на него обижаться, никто не знает, сколько времени нам осталось провести вместе. Зачем тратить его на пустые никчемные обиды?

Наверное, мне не судьба быть с Тимуром. Не в этой жизни точно. Возможно, когда-то мы с ним снова встретимся, он полюбит меня, у нас будет семья, двое детей. Большой красивый дом, собака, кошка и даже попугай. Но это будет потом, в другой жизни.

А сейчас я глажу его по волосам и улыбаюсь. Потом мы целуемся очень долго, сидя в кресле. Теперь моя очередь спаивать ему глотками это сладкое ароматное вино. Тим сказал, оно называется «ледяным». Мы ни о чем не говорим, просто целуемся.

Снова занимаемся любовью, на этот раз неторопливо, медленно, так глубоко, что кажется, мы проникаем друг в друга. Погружаемся и проходим насквозь.

Тим ласкает мою грудь, посасывая по очереди то один сосок, то другой. И я не знаю другой такой сладкой муки, способной вот так иссушить меня дотла. И другого мужчины такого не знаю, потому что нет их, других. Один Тимур есть.

Кончаем почти одновременно и снова сидим в кресле, целуемся. Вино выпили все, последние капли Тимур вылил мне на соски и слизал. Но там была маленькая бутылка, в два раза меньше обычной.

Тим говорит, «ледяное» вино все идет в таких бутылках. На одну такую бутылку нужно до восемнадцати килограмм винограда, который собирают в кожаных перчатках, чтобы он не растаял от тепла человеческой руки.

Тимур много знает о винах и виноградниках, он рассказывает о них, когда мы не целуемся. А я слушаю и думаю, что Тим говорит о себе. Его сердце такое же замороженное, как гроздья, из которых делают айсвайн.

Он панически боится растаять, и потому не подпустит к себе никого без кожаного панциря. Но если у кого-то получится испить из его сердца, то это будет вот такой головокружительный напиток — вкусный, холодный и очень дорогой.

В спальне мы снова занимаемся любовью, в этот раз Тимур берет меня сзади, но сегодня у нас все очень нежно. Проникновенно. До остатка. Как хорошо, что мы сюда приехали!

Он ласкает меня пальцами внизу, и мне кажется, что там уже одна сплошная эрогенная зона. Я еще ни разу не была такая заласканная, зацелованная и зализанная. И счастливая.

Мы снова кончаем вместе, и Тимур даже разворачивает меня к себе лицом — кажется, он решил, что я притворяюсь. А я его целую, я не стану прятать чувства, он все равно принял решение, и я знаю, что мы скоро расстанемся. Я его люблю, и хочу, чтобы он это почувствовал.

Засыпаю с членом Тимура внутри, он еще твердый во мне, он рефлекторно двигается, а силы меня совсем покидают. Последнее, что помню — его поцелуй и шепот. Но уже не разбираю смысл, проваливаюсь в сон.

***

Утром просыпаюсь одна, на часах половина одиннадцатого. Вспоминаю, что мы не в городском доме Талерова, где полно прислуги, и вскакиваю. А ведь с нами охрана Тимура, я здесь единственная девушка, логично, что мне следовало бы их всех покормить.

Повар с меня неважный, но уроки Робби не прошли даром. Сендвичи на сковороде, а если здесь есть микроволновка или духовка, то горячие бутерброды с ветчиной и овощами сделать в состоянии любая особь, к которой в комплекте прилагается пара рук. Этого я тоже нахваталась от Робби.

Кожу внутри бедер тянет от высохшей спермы, и я бегу в душ. Стоя под колючими струями, стараюсь не думать, на что будут похожи мои пробуждения, когда я вернусь в свою старую и такую чужую теперь жизнь. Когда туда вернусь, тогда и порыдаю.

Спускаюсь на первый этаж, никого не нахожу. Слышу шум со двора и выхожу на веранду — парни там в беседке, но Тимура среди них нет. Спускаюсь по лестнице в полуподвал и вижу приоткрытую массивную дверь.

Мне никто не говорил, что здесь нельзя ходить, поэтому тяну дверь на себя и оказываюсь в просторном помещении, отделанном камнем. Тим стоит ко мне спиной, перед ним открыта круглая, похожая на люк подводной лодки, дверца сейфа.

Сейф забит деньгами, запечатанные пачки долларов, мне даже отсюда видно. Я никогда не видела столько денег. Тимур на миг застывает, а потом оборачивается.

— Я искала тебя, здесь не заперто, и я подумала… — у меня вдруг пропадает голос. Вряд ли Тимур мечтал, чтобы я увидела содержимое сейфа.

— Ты могла мне позвонить, — он не сердится, он даже не раздражен, и я смелею.

— Почему ты держишь деньги здесь? Почему не арендуешь сейф в банке? — и в последний момент заталкиваю обратно уже готовые вырваться слова о моих собственных деньгах, которые я держу в банковских ячейках.

Я все время опасаюсь, что Тим начнет расспрашивать о моем детстве и юности. Проболтайся я о деньгах и о проданной квартире, конечно, у него появятся вопросы.

— Я не доверяю банкам, Ника. И здесь не все деньги мои, поэтому я держу их в собственном хранилище. Дом под охраной, код сейфа знаю только я. Сейф врыт в фундамент, если здесь все взлетит на воздух, он останется стоять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍