Сокровища небес - Олаф Бьорн Локнит

Девица Нираель имела причины гордиться собой. Она недурно справлялась с обязанностями начинающей жрицы и сегодняшним утром Голос доверил ей самостоятельно провести беседу с учениками. Она продолжала работать над собой и собственным характером, рискнув в этих целях взяться за дело, от которого всегда шарахалась и которое повергало ее в состояние, близкое к оцепенению. Проще говоря, Ильха вышивала.

Она в очередной раз украдкой полюбовалась на свое творение. Конечно, работа далека от совершенства, однако всякий без колебаний определит, что на куске зеленоватого шелка изображен букет черных маков. Именно маков, а не роз или лилий.

– Ты беседуешь с моей овеществившейся частью, в силу неведомых причин приобретшей материальную видимость и облик, называемый тобой «часовней из черного мрамора», – разродился Голос. – Причем из встреченных мною образчиков твоих сородичей именно твое мышление оказалось наиболее гибким, чтобы суметь воспринять идею о возможности бытия в качестве…

– Опять увлекаешься словоблудием, – заметила Ильха, сравнивая оттенки двух нитей. – Проще надо быть, проще! Те люди, у которых ты очнулся, невзлюбили тебя именно за длинные и непонятные умствования.

– Они пытались меня уничтожить, – пожаловался Голос.

– Потому что им надоело слушать, как ты постоянно бормочешь что-то маловразумительное про свет и тьму. Кстати… – она прислушалась к долетавшим из-за домов невнятным крикам, – что там творится?

Дремавший на солнцепеке Тилль вдруг проснулся, вскочил и распушился, словно хотел кого-то напугать. Ильха тревожно заозиралась, на всякий случай предполагая худшее – жрецы Митры или Иштар пронюхали о ее лавочке и гонят сюда маленькую армию.

– Ощущаю сильные возмущения и завихрения, происходящие на границе тварного и не-тварного миров, – слегка растерянно оповестил ее Голос незримого существа, обитавшего в часовне. – Это характерно для вашего поселения?

– Наверное, колдуны поссорились, – испуганно предположила Ильха. – И травят друг друга ручными демонами…

Выходившая на пустырь сонная улица внезапно ожила. Сначала по ней галопом проскакал ослик, оравший дурным голосом и волочивший за собой опрокинутую набок тележку. За ним бежали пять или шесть горожан обоего пола, истошно причитавших и, похоже, от кого-то спасавшихся. Следом явились двое или трое типов в форме уличных стражников. За ними, постоянно оглядываясь назад, что-то выкрикивая и размахивая руками, мчалась нарядная женщина с густой копной каштановых волос.

Кот изумленно мяукнул. Глаз часто заморгал. Ильха выпустила из рук раму с вышивкой и растерянно проследила, как пестрая компания рассеивается по пустырю. Кто предпочел бежать дальше, кто спрятался в выбоинах и дождевых ямах. Перепуганные козы сорвались с привязей и, пронзительно мемекая, метались между кустов, увеличивая панику.

Красивая незнакомка влетела в куст терновника, разорвала подол юбки, совершенно не обратив на это внимания, вырвалась на свободу и завизжала: «Хисс! Хисс!»

Ильха попятилась, пока не уткнулась спиной в нагревшуюся стену капища. Голос озадаченно бормотал на непонятном ей языке. Тилль опрометью метнулся в часовню, сочтя ее самым безопасным местом.

Над улицей возникла причина всеобщего испуга. Она плыла по воздуху – у Ильхи от подобного зрелища голова пошла кругом и внезапно ослабели ноги – помогая себе раздвоенным широким хвостом и тремя парами торчавших в стороны колючих плавников. Жуткое создание по размерам не превосходило туловища лошади, а по форме напоминало непомерно раздутый бурдюк из овечьего шкуры буровато-красного цвета, щедро размалеванный зеленоватыми, коричневыми, блекло-серыми и ярко-розовыми полосами.

Там, где у обычных животных расположена голова, эта тварь обошлась огромной, идеально круглой пастью, часто утыканной треугольными желтыми зубами. Длина зубов, как отстранено прикинула готовившаяся потерять сознание Ильха, равнялась длине клинка хорошего стилета. Вокруг пасти располагалось кольцо из отталкивающего вида белесых наростов, похожих на гроздья поганок.

Стало понятно, кого преследует летающее чудовище. Перед самой его мордой отступали, давая остальным возможность скрыться, двое: высокий человек, наглухо закутанный в коричневый драный плащ-кабу туранского кочевника, и гибкий, стремительный молодой человек, чья шевелюра вспыхивала на солнце оттенком песочной ржавчины. Высокий орудовал длинным и, судя по всему, тяжелым посохом, беспощадно лупцуя тварь по голове и стараясь ткнуть в зубы. Рыжий вертелся угрем, пытаясь короткими взмахами ножа распороть противнику скользко-блестящий бок или смахнуть пару-тройку уродливых наростов. Иногда ему это удавалось. Тогда на буроватой шкуре возникала размыто-черная полоса, и зверь разражался возмущенными стрекочущими воплями.

На руку людям играло то обстоятельство, что существо, пусть и могло летать, двигалось не слишком быстро, а тяжеловесно, словно крупная рыба в воде. Оно не поднималось высоко, опасаясь, что тогда добыча убежит и спрячется, ограничиваясь тем, что медленно гнало людей вниз по переулку в направлении пустыря.

Ильха передумала падать в обморок. Постучала кулачком по черной шершавой стене, и, запинаясь, окликнула Голос:

– Ты не знаешь, что это за дрянь?

– Твое животное издает противные звуки и испускает влагу! – возмущенно донеслось в ответ.

– Ему страшно, – вступилась за кота Ильха. – Я потом вытру. Ты от этого не умрешь, а вот той парочке приходится тяжко…

– Кажется, мне доводилось слышать о подобных созданиях, – чуть смягчившись, ответил Голос. – Их называют Пожирателями Сущности. Они обитают в пространстве между Мировыми Сферами, непрерывно поглощая материю в любых ее проявлениях. Как Пожиратель мог проникнуть в ваш мир?

– Откуда мне знать?.. Ой!

Рыжий парень, решив испытать благосклонность судьбы, перекатился под складчатым брюхом летуна, наискось чиркнув по нему ярко сверкнувшим лезвием. Буро-коричневое существо метнулось вбок и наткнулось на предусмотрительно выставленный посох человека в драном плаще. Раздался сочный треск, будто кто-то с размаху швырнул на мостовую мех с водой, а тот, разумеется, лопнул. Девица, стоя по колено в пыльных лопухах, в отчаяние схватилась за голову.

Раненый и несколько опешивший Пожиратель совершил плавный разворот вокруг собственной оси, одновременно попытавшись задеть хвостом поднимавшегося на ноги Рыжего. Тот увернулся, наградив противника хорошим пинком, и ретировался на спасительный пустырь, крича: «Кэрли! Не стой столбом, прячься! Леук! Осторожнее!»

Оставшийся один на один с зубастым созданием человек по имени Леук не собирался не отступать, ни, согласно совету, держаться осторожнее. Он поудобнее перехватил жутковатый посох с изогнутой рукоятью из бараньего рога, мельницей закрутил перед собой и шагнул в сторону противника. Существо, вопреки собственной природе, сделало попытку двигаться задом наперед, но не преуспело. Уклоняясь от сыпавшихся на него коротких, четких ударов, зверь, отчаянно работая плавниками, взлетел повыше, почти до уровня крыш окрестных домов, и завис там. Леук, не прекращая вращать посох, начал отступать в сторону пустыря.