Час "Д" - Юлия Фирсанова

— Нет-нет, испуганно замахал руками Лукас, пока Гал придирчиво изучал в зеркале свое перекрашенное в черный лысое отражение. — Заклинание столь длительного действия на мосье Эсгала наложить практически невозможно! Я менял лишь цвет растущих сейчас волос.

— Я приготовлю мазь из корней волосатика, их как раз время копать настало. Мы очень скоро вернем тебе и волосы и брови прежнего цвета и длины, — нашла чем утешить Мирей пострадавшего ради общего дела воителя. — Вечером соберу нужные растения, и через три дня притирание будет готово. На ночь намажешь, сколько отмерю, а утром уже прежний будешь.

— И у тебя снова будет пушистый хвостик, — мечтательно протянула Элька и заискивающе спросила. — А ты подлиннее волосы отпустить не хочешь?

— Нет, — отрезал Гал, нахмурившись, и поднялся со стула. — Ладно, наигрались, хватит.

— Ну смурной и грозный, чисто Рассветный Убийца, — окинул восхищенным взором лысого, как бильярдный шар, черноглазого и чернобрового коллегу Рэнд.

— В яблочко, мосье, — с готовностью подхватил шутку Лукас, радуясь тому, что благодаря умению целительницы Мирей ему не придется больше пробовать косметическую магию на воине.

Никто, кроме Эльки, не заметил, как напрягся Эсгал и потух взор воителя, став глазами зверя, загнанного в угол, обманчивой золой только что погасшего костра.

— Да? А по мне он похож либо на кошмарный сон, либо все-таки на Доримана, одно и двух. А кто такой Рассветный убийца? — небрежно поинтересовалась девушка, переключая внимание на себя.

— Да был, кажется, один такой полководец, истребитель нечисти, — отмахнулся вор, раскачиваясь на стуле.

— О, мадемуазель, это легендарный безжалостный воин, прошедший огнем и мечом по многим темным мирам, — более поэтично и подробно ответил Лукас, нарисовав рукой в воздухе какую-то изящную загогулину, видимо символизирующую степень легендарности Рассветного убийцы. — Его имени не знает никто, известно только прозвище, что дали ему враги.

— А-а, какая-то древняя, покрытая мхом легенда, где половину переврали, а вторую сочинили, — скучающе зевнула Элька, прикрыв рот ладошкой.

— Не столь уж древняя, ей всего несколько сот лет, но действительно легенда, — вступился за честь межмирового фольклора Лукас, не замечая, как сжимает виски Мирей, белея от боли, пронзающей чувствительную эмпатку. — Но, сравнивая мосье Эсгала с Рассветным Убийцей, мы, разумеется, имеем в виду не его кровожадность, а хмурый вид. Мы вовсе не желали оскорбить мосье.

— Ясно, — хмуро кивнул воитель. Галу было не до веселья: второй раз за последнюю пару дней страшное прошлое, казалось, похороненное глубоко, напомнило о себе.

— Он что, обиделся? — удивился Рэнд, склонив голову на бок. — Или не любит когда в его присутствии о конкурентах упоминают?

— Наверное, просто устал от нас, — догадалась Элька. — И вообще, ему не нравятся сравнения! Наш Гал сам по себе явление уникальное и никому другому его уподоблять не следует. Какой-то Рассветный убийца, подумаешь невидаль! Да нашему воителю все темные миры добровольно бы сдались, погляди он на них так, каким взглядом сейчас меня меряет, никакой армии бы не понадобилось.

— Это точно, — уважительно поддакнул Макс, всегда преклоняющийся перед искусством Эсгала принимать мрачный и суровый вид, по сравнению с которым собственная безобидность казалась Шпильману какой-то особенно жалкой.

А Елена, отпуская невинные шутки, думала о том, не читают ли, пусть неосознанно, ее мыслей не в меру талантливые коллеги. Только нынче утром девушка узнала историю Гала, и вот уже Рэнд и Лукас походя упоминают легенду о Рассветном убийце. Бедняга Эсгал! А может быть, тому виной другое. Элька вспомнила о данной в первый день знакомства и принятой Силами клятве команды, которая, по словам Лукаса, связала их души прочнее любого заклинания верности. Неужто, то, что знает один, очень быстро перестает быть тайной от других? Тогда Гала не спасет и молчание Эльки. Но оттого, что раскроется его прошлое, он все равно не станет иным. Воин никогда и ни перед кем не притворялся, оставаясь самим собой, пусть колючим, твердым, неуживчивым, замкнутым, не смотря на все старания Елены расшевелить его, но самим собой. Другое дело маг. Девушка верила, что даже ускользающий, словно вода меж пальцев, Лукас станет когда-нибудь ей понятен. Со дня первой встречи минуло всего несколько месяцев, и Элька узнала, чего можно ожидать от каждого члена команды, от каждого, кроме мага. Его холодноватая вежливость со временем стала казаться девушке не природной особенностью, а нарочито избранным стилем поведения, маской, под которой скрывалось нечто совсем другое. Но что? Эльке до смерти хотелось это узнать, но пока никакой возможности докопаться до сути не представлялось. Оставалось только ждать.

— Полагаю, в Дорим-Авероне уже достаточно стемнело, чтобы мы могли приступить к осуществлению следующей части нашего плана, — констатировал предмет Элькиных раздумий, окидывая Гала таким довольным взглядом, каким, наверное, и Пикассо не удостаивал свои лучшие творения.

— Давай, а мы посмотрим, как вы с Рэндом отправитесь в тюрьму, — обрадовалась девушка предстоящему развлечению.

— Кто-то, может, и посмотрит, — сурово заметил Эсгал, — а тебе пора в спортзал на занятия.

— Между прочим, мне еще к Шарлю сегодня заглянуть надо, — нахмурилась Элька, начиная упрямиться. Уж очень девушке хотелось посмотреть на то, каким образом будут штурмовать неприступную тюрьму Дорима маг и вор.

— После тренировки, — великодушно согласился Гал отпустить ученицу на дело.

— А нельзя перенести ее на завтра? — робко попросила Элька, впрочем, особо не веря в положительный ответ. — Проведем сдвоенный урок!

— Чтобы приносить максимальную пользу упражнения должны быть регулярны, а нагрузка равномерна, — не согласился на изменение графика занятий воитель.

— Макс и Мирей сегодня тоже еще не занимались, а их ты в спортзал не гонишь, — от безнадежности наябедничала Елена, "переводя стрелки".

Эльфийка и технарь — известные пацифисты, немного позабросившие в последнее время занятия, — виновато покосились на строгого воителя, ожидая жесткого разноса.

— Мирей лично отвечает за Макса и вольна самостоятельно выбирать оптимальный режим тренировок, подходящий ее ученику, соответствующий его способностям и силам, наилучший для их развития, — четко пояснил мужчина, не поддаваясь на очевидную провокацию. Когда речь шла о характеристиках оружия, его изготовлении, правилах боя и других близких его суровому сердцу предметах, Эсгал мог быть необычайно красноречив, удостаивая собеседника не привычной парой слов, а даже несколькими предложениями кряду.