История семилетней войны - Johann Archenholz

Хотя урон был невелик, но проигранное сражение повлекло за собой весьма вредные последствия для союз ников. Французы остались по-прежнему владетелями Франк фурта, который в руках Фердинанда стал бы источником величайших преимуществ; они могли продолжать свои операции с большими надеждами, между тем как Фердинанду приходилось действовать оборонительно. Но все же он удержал за собой Везер, несмотря на все попытки французов удалить его от этой реки. Тогда они устремились вперед, овладели Касселем, взяли врасплох Минден, комендант которого, ожидая атаки с другой стороны у Везера, сосредоточил там свои войска; она действительно должна была быть произведена в этом месте, если бы один крестьянин, изменник, не снабдил неприятелей баркой и не указал коннице брод. Вторгнувшиеся в Минден французы предались ужаснейшим бесчинствам, которым герцог Брольи и другие знатные вожди напрасно старались положить предел; таким образом несчастный город был почти весь разграблен. Они овладели здесь большими магазинами и взяли 1400 пленных. Мюнстер был также взят после настоящей осады, а 4-тысячный гарнизон принужден был сдаться военнопленными. Эта победа при Бергене, торжественно отпразднованная во Франции, которую придворные сравнивали с величайшими сражениями, поэты воспевали, пуассарды радостно вспоминали, а дамы почтили особой прической l&#224 Bergen, доставила Брольи титул имперского князя, пожалованный ему императорским двором.

Французы намеревались теперь проникнуть в Ганновер и отрезать союзников от Везера. Но Фердинанд разрушил все их планы. Он хитростью взял имперский город Бремен, благодаря чему овладел Везером до Штаде[199]. Не только обладание Ганновером, но исход всей кампании зависел теперь от удачного сражения. Потеря Миндена побудила Фердинанда ускорить дело. Чтобы принудить неприятеля к битве, он выслал два корпуса, которые должны были угрожать магазинам французов, находившимся в тылу их армии. Наследный принц Брауншвейгский, командовавший одним из них, пошел на Герфорд для подкрепления генерала Древеса, атаковавшего Оснабрюк, обратившего гарнизон его в бегство и овладевшего тамошними складами. Именно здесь Фердинанд устроил свой главный магазин. Союзники занимали выгодную позицию, а французам угрожала опасность быть отрезанными от своего подвоза. Контад испугался и велел строить один за другим мосты через Везер, чтобы облегчить сообщение с армией Брольи, стоявшей по ту сторону реки. 31 июля вечером он собрал военный совет, и решено было выступить еще ночью и с рассветом атаковать неприятеля. Брольи должен был присоединиться к главной армии. Для французов сражение ныне являлось настоятельной потребностью. Превосходство их сил и разбросанность корпусов союзной армии являлись, по-видимому, самым удобным случаем для блестящей победы. Между тем французский полководец, на случай неудачи, велел перебросить через ручей, впадающий в Везер, 19 мостов и объявил армии о том, что мосты эти предназначены для отступления.

Французы двинулись девятью колоннами, одна из которых, под начальством Брольи, должна была атаковать корпус генерала Вангенгейма, который расположился на некотором расстоянии от главной армии при сильно укрепленной деревне Тодтенгаузен с 10 000 человек пехоты и кавалерии и с двумя большими батареями. Фердинанд узнал о намерении неприятелей лишь в 3 часа утра от перебежчиков и очень обрадовался, так как сильно желал битвы и сам уже приготовился к атаке.

Между тем Брольи подошел к лагерю Вангенгейма. Удача его предприятия зависела всецело от быстроты. Но он двигался слишком медленно, потеряв много драгоценного времени. Здесь французы явно доказали, насколько на практике они далеки от своих тактических теорий. Незнакомые с искусством быстрого построения, вместо того чтобы атаковать с рассветом, как было положено, они ожидали, пока рассветет, чтобы привести в порядок свои колонны; поэтому Брольи, ожидавший, кроме того, новых приказаний от Контада, мог подготовить свои войска только к пяти часам; Вангенгейм успел за это время занять оборону, а Фердинанд – прийти ему на помощь. Благодаря мастерским маневрам и боевому порядку этого полководца весь план Контада был разрушен. Вангенгейм вышел из своего лагеря и присоединился к главной армии. Тогда положение французов стало очень опасно: их окружал Везер, болота и неприятельская армия. А сражаться было все же необходимо. Брольи храбро продолжал атаку, но его войска сильно страдали от артиллерии союзников, заставившей вскоре замолчать неприятельскую[200].

Боевой порядок французов состоял в том, что цвет их кавалерии занимал середину строя. Это ни с чем не сообразное расположение, бывшее причиной большого поражения французов при Блейнхейме в 1704 году, отступавшее, кроме того, от всех принципов тактики, было залогом победы для союзников[201]. Фердинанд велел английской и ганноверской пехотам ударить в этот центр, в то время как {герцог} Бевернский должен был атаковать левое крыло французов. Колонны эти мужественно выступили против неприятельской конницы, невзирая на страшный пушечный огонь, направленный косвенно по их флангам. Французская кавалерия, не дожидаясь атаки, первая ударила яростно и со всех сторон на приближавшуюся пехоту, которая, однако, непоколебимо выдержала эту атаку французов, продолжая оставаться в порядке и посылая навстречу им столь неудержимый град пуль, что конница обратилась в бегство в величайшем замешательстве. Другие кавалерийские полки возобновляли атаку, но все они были отбиты; опять новые корпуса заменили их, но и этим не посчастливилось. Наконец подошли жандармы и карабинеры, которым удалось ворваться в английскую пехоту, но она все же отбила их. Так повторилось четыре раза.

Союзная пехота не только устояла на своем посту, но подалась вперед и отразила все кавалерийские атаки. Саксонские войска, находившиеся в армии французов, отличились в этот день. Благодаря их мужественной атаке англичане пришли в расстройство; но, оправившись вскоре, они прогнали саксонцев. Бегство всей французской кавалерии разорвало строевую линию; стоявшие возле нее бригады французской пехоты не имели более поддержки, и фланги их были открыты. Брольи со своим разбитым корпусом пытался прикрыть этот центр, где царило общее замешательство. Это был критический момент, когда можно было уничтожить всю французскую армию. Его создали военное искусство и храбрость, и казалось, должно было последовать величайшее поражение французов в этом столетии, превосходящее даже поражение при Блейнхейме, Турине, Рамильи и Мальплаке[202], но измена одного английского генерала спасла французов от окончательной погибели[203].

Союзная пехота сделала все от нее зависящее; теперь пришла очередь кавалерии покончить дело. С этой целью Фердинанд поспешно отправил необходимые приказания лорду Саквиллю, командовавшему английской и немецкой конницами. Британец этот, недостойный своего народа, хотя умный и храбрый, питал низкую зависть к герцогу Фердинанду. Он один из всей армии был недоволен приобретенными в этот день преимуществами, так как они не согласовались с его тайными замыслами, клонившимися к тому, чтобы умалить военную славу Фердинанда и самому себе проложить дорогу к посту главнокомандующего, вопреки недостаточным к этому дарованиям. Патриотизм его уступил зависти. Он притворился, что не понимает ясных приказаний главнокомандующего. Три адъютанта один за другим, из которых двое были англичане, приносили ему самые положительные приказания атаковать. Но он не атаковал, пропускал даром драгоценные мгновенья и наконец поехал сам к герцогу за объяснением, которое мог бы ему дать самый последний из его всадников. Фердинанд, нетерпеливый и раздраженный этим ослушанием, еще до прибытия Саквилля, выслал такое же приказание маркизу Гранби, следующему английскому начальнику, командовавшему вторым отрядом конницы. Тот сейчас же повиновался. Хотя Саквилль и встал после этого во главе атаки, но удачный момент уже прошел и возвратить его не могли все британские сокровища. Брольи весьма искусно воспользовался этой проволочкой: он отступил в удовлетворительном порядке, и остальные французские войска левого фланга последовали за ним.

Между тем на правом фланге союзников произошло очень жаркое дело. Прусская, ганноверская и гессенская кавалерии опрокинули французскую пехоту, изрубили большую часть ее и взяли несколько тысяч пленных. Все теперь стали спасаться бегством. Брольи прикрыл тогда предпринятое правым крылом французов отступление к Миндену, а саксонцы, еще соблюдавшие некоторый порядок, вопреки большому урону, защитили беглецов левого крыла.

Французы лишились в этом сражении 8000 убитыми, ранеными и пленными, 30 орудий и многих знамен и штандартов. Несколько дней спустя у них была отнята еще большая часть их тяжелого обоза, часть военной кассы, багаж знатнейших предводителей и военный архив; затем магазины в Оснабрюке, Миндене, Билефельде, Падерборне и другие. Союзники насчитывали только 1300 человек убитыми и ранеными[204]. Маршал Контад писал тотчас же после битвы герцогу Фердинанду, называл его победителем и просил позаботиться о раненых французах; просьба эта, по причине человеколюбия великого полководца, была совершенно излишней.