Восстание в пустыне - Томас Лоуренс

— Все в порядке, — сказал он, — я знаю начальника станции.

Но когда мы находились в двухстах ярдах от нее, нас оглушил залп из двадцати винтовок. Мы остались невредимыми и скрылись в высокой сорной траве, почти сплошь состоявшей из чертополоха. Проклиная Талала, мы осторожно поползли обратно.

Нури Сайд был точен. Он прибыл вместе с Насиром, и мы обсудили наше положение. Нури указал, что промедление у Мезериба может привести к тому, что мы потеряем нечто более, важное — мост. Я согласился, но считал, что лучше получить синицу в руки, чем журавля в небе, так как разрушение Пиком главной линии задерживалось на неделю, а в конце недели положение могло перемениться.

Итак, в ход были пущены пушки, и несколько тяжелых снарядов разнесли станцию. Под прикрытием их и наших двадцати пулеметов Нури в перчатках и при шпаге вышел вперед, чтобы принять сдавшихся в плен сорок оставшихся в живых турецких солдат.

Сотни крестьян Хаурана, обезумев, ринулись грабить богатейшую станцию. Мужчины, женщины и дети дрались, как собаки, из-за каждой вещи. Они утащили двери и окна, дверные и оконные рамы и даже ступеньки лестниц. Какой-то ловкач взломал несгораемый ящик и нашел внутри почтовые марки. Другие разгромили вереницу вагонов, стоявших на запасном пути, и нашли там самые разнообразные товары. Десятки тонн этих товаров были расхищены, а еще больше уничтожено и разбросано по земле.

Мы с Юнгом перерезали телеграфные провода, являвшиеся действительно главной связью палестинской армии неприятеля с родиной. Безнадежное отсутствие инициативы у турок приводило к тому, что их армия сильно нуждалась в руководстве, и, таким образом, разрушение телеграфа способствовало превращению ее в беспорядочное скопище.

Покончив с телеграфом, мы занялись нашей добычей. В захваченном подвижном составе находилось два товарных вагона, битком набитых всякими деликатесами для какой-то германской походной лавки. Арабы, с недоверчивостью относившиеся к жестянкам и бутылкам, почти все уничтожили, но мы раздобыли немного мяса и консервированного супа, а позднее Нури Сайд дал нам спаржу. Он увидел, как один из арабов вскрывает банку, и с притворным ужасом крикнул тому:

— Свиные кости!

Крестьянин сплюнул и бросил добычу, а Нури Сайд до отказа набил спаржей свои седельные мешки.

Когда грабеж закончился, мы позволили людям поужинать и отдохнуть перед ночным нападением на Шехабский мост, лежавший в трех милях к западу. Мы хотели атаковать его с наступлением темноты, но нас сначала задержал ужин, а затем к нам нагрянули толпы посетителей, так как сигнальные огни наших костров известили о нашем прибытии почти весь Хауран.

Гости могли нам помочь своими новостями, и их приходилось встречать приветливо. Они прибывали с севера неиссякающим потоком верхом на лошадях, на верблюдах, пешком, сотня за сотней, охваченные грозным и величественным энтузиазмом, ибо думали, что мы окончательно заняли страну и что Насир закрепит свою победу, взяв Дераа той же ночью. Прибыли даже члены городского магистрата Дераа, дабы открыть нам ворота своего города. Приняв их предложение, мы должны были бы поддерживать водоснабжение железнодорожной станции, которая сдалась бы неизбежно. Но позднее, если турецкая армия еще продержалась бы, она могла снова выгнать нас оттуда и мы утратили бы поддержку жителей равнины, обитавших между Дераа и Дамаском, от которых зависела наша окончательная победа.

В общем, все говорило против немедленного взятия Дераа. Нам опять пришлось отослать обратно наших друзей, придумав оправдания, которые были доступны их пониманию. Дело двигалось очень медленно, а когда наконец все было готово, появился новый гость, совсем мальчик, старшина Тель-эль-Шехаба. Его деревня являлась ключом к мосту. Он описал позицию, рассказал, что там находится многочисленная стража, и указал ее местоположение.

Задача была труднее, чем мы полагали, если его рассказ соответствовал действительности. Но мы сомневались в этом, так как его недавно умерший отец был враждебно настроен к нам и преданность сына нашему делу казалась слишком внезапной. Однако он закончил свою речь заявлением, что вернется через час со своим другом — офицером, командующим гарнизоном. Мы послали его, чтобы он привел своего турка. Нашим людям мы велели еще раз прилечь на краткий отдых.

Мальчик скоро вернулся с турецким капитаном, армянином, жаждавшим причинить вред своему правительству каким бы то ни было способом. Его младшие офицеры и некоторые унтера, заявил он, верны туркам. Он предложил, чтобы мы подошли вплотную к деревне и тайком залегли там, между тем как трое или четверо самых сильных наших людей спрячутся в его комнате. Он призовет своих подчиненных одного за другим, и наша засада сможет захватить их поодиночке.

Его предложения словно сошли со страниц авантюрного романа, и мы с энтузиазмом согласились на них. Было девять часов вечера. Ровно в одиннадцать мы должны были окружить деревню и подождать шейха, чтобы он провел наших людей в дом коменданта. Оба заговорщика, довольные собой, отправились обратно, а мы разбудили наш отряд, заснувший мертвым сном возле нагруженных верблюдов. Ничего не было видно.

Моя охрана приготовила для моста взрывные снаряды из гремучего студня. Я набил свои карманы детонаторами. Насир разослал людей к каждому отделению верблюжьего корпуса, чтобы известить о предстоящей атаке.

Наш отряд длинным двойным рядом крадучись спустился по извилистой тропе возле оросительного рва. Если бы нас ожидала измена, эта лишенная прикрытия дорога оказалась бы для нас смертельной западней, безвыходной, узкой, извилистой и скользкой от воды, протекавшей по дну. Поэтому Насир и я шли с нашими людьми первыми. Их привычное ухо улавливало каждый звук, а глаза все время были настороже. Перед нами оглушительно грохотал водопад.

Мы крались медленно и осторожно. Шаги наших босых ног были беззвучны. Позади, затаив дыхание, ползли, как змеи, наши солдаты. Волны сырого воздуха от реки встретили нас своей прохладой.

В эту минуту слева от нас спустился Рахейл и, схватив меня за руку, указал на столб белого дыма, медленно подымающийся из долины. Мы подбежали к краю спуска и уставились во мрак. Глубину застилал поднявшийся от воды серый туман, и мы видели лишь бледную тусклость плывущего спиралями дыма. Где-то внизу проходила железная дорога, и мы остановились, боясь, не ждет ли нас здесь ловушка. Втроем мы спустились шаг за шагом по скользкому склону горы, пока не расслышали голоса и пыхтение паровоза. Внизу, должно быть, стоял поезд. Успокоившись, мы опять двинулись к нашей цели — ниже деревни.

Наши люди растянулись в ряд и прождали пять минут, затем десять. Минуты проходили с томительной медленностью. Наконец мы позволили людям сойти с верблюдов на землю и сели, удивляясь задержке, бдительности турок и желая узнать, что означает этот молчаливый поезд, стоявший под нами в долине. Наши шерстяные плащи набухли и отяжелели от сырости. Мы дрожали от озноба.

Спустя много времени темноту прорезало светлое пятно. То был мальчик-шейх, державший свой коричневый плащ раскрытым, показывая нам, как флаг, свою белую рубашку. Он прошептал, что его план потерпел неудачу. Только что прибыл какой-то поезд (тот самый, который шумел в лощине) и привез германские и турецкие резервы из Афуле, посланные Лиманом фон Сандерсом на выручку охваченной паникой Дераа. Они посадили офицера-армянина под арест за то, что он отлучился со своего поста. С ними была уйма пулеметов, а часовые безостановочно наблюдали за подступами. Действительно, на тропинке неподалеку от нас разместился сильный пикет.

Нури Сайд предложил, чтобы главный отряд занял местность. У нас было достаточно бомб, на нашей стороне был перевес в численности и боевой готовности. Нам представлялся прекрасный случай, но я все подсчитывал, во сколько жизней обойдется это дело, и, как всегда, нашел цену слишком дорогой. Поэтому я заявил Нури, что голосую против. Мы сегодня уже дважды перерезали Дамасско-Палестинскую железную дорогу, а прибытие сюда гарнизона из Афуле являлось нашей третьей услугой Алленби. После минутного размышления Нури согласился со мной. Мы пожелали спокойной ночи юноше, который честно стремился оказать нам такую большую помощь. Мы прошли вдоль рядов, шепотом приказывая каждому бесшумно двинуться обратно. Затем мы сели группой, держа винтовки наперевес и ожидая, пока наши люди выберутся из опасной зоны.

Борьба по всему фронту

Перед рассветом из Тель-Арара прибыли орудия и остальные войска Нури Сайда. Мы написали Джойсу, что завтра вернемся на юг, к Несибу, чтобы замкнуть окружение Дераа. Я предложил ему двинуться обратно к Умтайе и ожидать нас там, ибо Умтайе с его обильными запасами воды, великолепным пастбищем и одинаковой удаленностью от Дераа, Джебель-Друза и пустыни Руалла казалось идеальным местом, где мы могли собраться, ожидая известий об успехах Алленби.