Дворянская кровь (СИ) - Седой Василий

В приемной ко мне пристроились с боков двое сопровождающих. Это были здоровенные горилоподобные амбалы, внушающие страх окружающим одним своим видом. Спокойно дошли до первого поворота, где один из этих скотов коротко и сильно ударил меня в бок, и произнес:

— Все наши команды надо выполнять быстро и не раздумывая, понял?

Я кивнул утвердительно и подумал:

— Долго теперь тебе не жить.

На улице как не странно, разместились в той же пролётке, в которой прибыли сюда с послушником. Один из сопровождающих назвал водителю транспортного средства адрес, по которому нас надо доставить.

Эти уроды так сжали меня с боков своими телами, что даже дышать было трудно. Судя по их поведению, жить мне осталось очень недолго. Никто меня домой везти не собирается. Не ведут себя так с дворянами, а я, как не крути, отношусь к этому сословию. Ведь в случае, если вдруг князь меня простит, тут же прилетит ответка. Поэтому их действия чётко указывают на очевидный факт. Меня списали окончательно и бесповоротно.

Осознав и поняв ожидающие меня перспективы, еще на выходе из дворца я показал знак своим людям, означающий, по какому варианту следует поступить, просто с усилием потерев шею. То же самое повторил уже в пролётке при выезде со двора особняка. Этот знак означает, что действуем по самому жёсткому варианту, и никого при этом не жалеем. Если бы я потёр глаза, мои бойцы постарались бы сохранить сопровождающим жизнь. А так им не повезло. Я же не зря думал, что жить им осталось недолго.

Проведя в пути минут десять, я начал волноваться и думать, каким образом мне избавиться от сопровождающих и сбежать. Просто с моими людьми договорились, что затягивать с моим освобождением при необходимости не будут. Вот и начал переживать. Вдруг бойцы проглядели наш отъезд из дворца и мне придётся выкручиваться самому, что вряд ли получится. Очень уж сильными выглядели сопровождающие.

Я не понял, как все произошло. Сидящие по бокам гориллы вдруг поникли головами и начали сползать на пол пролетки. Возле кучера откуда-то материализовался один из бойцов. Извозчик внезапно полетел спиной назад и упал поверх безжизненных амбалов. Всё произошло настолько стремительно, что мне понадобилось не меньше секунды, чтобы сориентироваться и начать действовать по разработанному плану. Прямо на ходу покинул пролетку и заскочил в другую, которая тут же свернула на узкую улочку, проехав по которой метров пятьдесят, остановилась. Один из моих бойцов, изображавший кучера, указал рукой в сторону кареты, стоящей за углом одного из домов. На ней меня и довезли до домика, арендованного родственниками. Здесь задержались ровно на время, понадобившееся на переодевание и смену облика. Покидал я это место уже в образе сгорбленного дворянина-старика на очередной пролётке, которая отвезла меня на железнодорожный вокзал.

На самом деле я подготовил целых три образа, пригодных для маскировки во время бегства старика-оборванца и ярко рыжего дворянина-пацана.

Сейчас я изображал из себя старика только по одной причине. Нужно указать моим людям человека, который задержался на этом свете. Я сейчас говорю про расфуфыренного хрена. Спать перестану, если не кину ответку. Никогда не был кровожадным, но сейчас, как говорится, попала вожжа под хвост. Не успокоюсь, пока должок не верну.

Как я и думал, задерживаться в Москве этот урод не стал и прибыл на вокзал задолго до отправления поезда. Обозначить цель для моих людей получилось без проблем. Сразу, как только убедился в правильном понимании бойцов, кого надо помножить на ноль, направился в сторону карты, которая, как только стоило мне попасть внутрь, сразу тронулась с места. Внутри, не теряя времени, в очередной раз переоделся. Натянул рыжий парик, несколько раз понюхал разрезанную луковицу, чтобы вызвать определенную реакцию организма, и покинул карету, которая к этому времени объехала по кругу квартал и остановилась напротив входа в вокзал.

Билет был у меня в наличии. Поэтому, не задерживаясь, отправился к поезду, усиленно изображая больного, вытирая платком слёзы, льющиеся из глаз, и шмыгая носом.

Ехать предстояло первым классом. В спутники мне достался толстобрюхий краснощекий купец, который, увидев меня, только тяжело вздохнул и пробормотал:

— Эх, не та компания досталась.

Я, сделав вид, что не расслышал его слов, спросил:

— Вы что-то сказали?

Тот обреченно на меня посмотрел и в свою очередь задал вопрос:

— Как вы смотрите, молодой человек, на то, чтобы опрокинуть по рюмашке-другой благородного напитка?

С этими словами он откуда-то достал пузатую бутылку с коньяком.

— Я-то смотрю положительно, только организм против. Приболел я слегка, и доктора не рекомендуют. Сами понимаете, с ними спорить — себе дороже, — ответил ему, а сам подумал. — Мне сейчас только нажраться и не хватало.

Купец тяжело вздохнул и поставил меня в известность:

— Пойду, пожалуй, пройдусь. Самому пить как-то неправильно будет. Может, найду достойную компанию.

С этими словами он ушёл, а я от такого расклада только вздохнул с облегчением. Одному в моем положении ехать приятнее, чем с попутчиком. Да и думается в тишине гораздо лучше, а подумать мне есть, о чем:

— В Москве реально прошёл по краю. Когда отъехали от дворца генерал — губернатора, мои люди протянули с освобождением по уважительной причине. По той же улице, где двигались мы, ехал небольшой отряд гвардейцев. Они и помешали провести мероприятие, как было оговорено. Только когда повернули в другую сторону и разъехались с этими нежданными попутчиками в разные стороны, бойцы начали действовать. Облегчил задачу моего освобождения поданный знак, разрешающий уничтожать сопровождающих. Их взяли в ножи. Получилось это сделать очень удачно, никто даже не пикнул. Всё-таки не зря пластуны столько времени уделяли работе с ножами, пригодилось. От тел сопровождающих избавились возле реки, притопив их в укромном месте. Бойцы даже пролетку успели продать за полцены какому-то перекупу. Оказывается, и здесь такие водятся. Короче, отработали на пять с плюсом. Это хорошо, не зря я вкладывался в их подготовку. Уже окупилась сторицей.

Сейчас все мои люди находятся в этом же поезде, рассредоточившись по разным вагонам. Ещё не знаю, как отработали расфуфыренного, но знак подали о том, что все сделали, как нужно. Поэтому, могу спать спокойно.

Анализируя произошедшие события, только сейчас вспомнил о привлеченном в экспедицию геологе. Вот с ним нехорошо получилось. Надо было хоть предупредить его об отмене мероприятия и как-то компенсировать ему время, потраченное зазря. Забыл, да оно и не мудрено при таком количестве навалившихся в одночасье проблем. Надеюсь, когда-нибудь представится случай извиниться. Жизнь ведь длинная, может, и увидимся ещё.

От раздумий отвлек шум перепалки в другом конце вагона. Голос одного из ругающихся людей принадлежал моему попутчику-купцу. Даже не подумал идти смотреть на происходящее, не интересны мне пьяные разборки. Вместо этого приготовил лист бумаги с письменными принадлежностями и начал описывать недавние события, произошедшие в Москве. Решил отправить весточку прадеду. Пусть будет в курсе произошедшего и подготовится к возможному наезду со стороны великого князя. Он в принципе и так готов, но информация из первых рук не повредит.

В письме рассказал все в подробностях. Начиная от произошедшего в храме и заканчивая поведением секретаря князя и людей, выделенных им в сопровождение. Не стал скрывать и то, как я на это отреагировал. Акцентировал внимание на том, что князя наказывать не буду. Но только на первый раз. Если попытается отыграться на близких, жизнь положу, но вырежу всю их семейку.

Конечно, такое письмо — это компромат на самого себя. Но я прямо надеялся, что оно попадёт в руки князю. Ведь до конца так и не решил, как быть с семьёй, которая в будущем принесёт стране столько горя и бед. Честно сказать, после такого отношения, какое было ко мне в Москве, со страшной силой захотелось самому организовать революцию на пару десятков лет раньше. И я даже очень серьёзно над этим задумался. Наверное, если бы не было в будущем Александра третьего, которого, как я уже говорил, есть за что уважать, занялся бы я прополкой этого огорода. А так подумаю ещё.