Частная магическая практика. Лицензия - Елена Малиновская

— Достаточно, Киота, — проговорил он, кивая на толстый белый ковер, зависший в неподвижности над землей. — Лучше мы все равно не сделаем. Чем больше площадь — тем больше сил потратим на стабилизацию. Так что придется ночью спать в обнимку. Оно и к лучшему. Когда солнце зайдет, сразу же станет холодно. Очень и очень холодно.

Я уныло вздохнула. Час от часу не легче. Что-то моя историческая родина мне нравится все меньше и меньше. Днем тут от жары погибаешь, а ночью, получается, в ледышку превращаешься. Это если не учитывать разных тварей, скрывающихся под покровом темноты. Ладно, надеюсь, хищников тут не водится, потому как наш смехотворный полог от них точно не спасет.

— Хищников здесь нет, — в очередной раз прочитал мои мысли Раянир. — С даралинами никто не уживается, уж поверь на слово.

— Ты телепат? — скорее по необходимости изобразила я удивление.

— Все универсалы телепаты. — Раянир невесело хмыкнул. — Поверь, в личной жизни данное обстоятельство создает огромные проблемы и трудности. Наверняка ты уже ощутила это на своей шкуре.

Я вспомнила свои мгновенные озарения и промолчала. В чем-то Раянир был прав. Лично я не желала бы знать все до мельчайших подробностей, что думает обо мне мой возлюбленный. Правда, вот ведь незадача: возлюбленного у меня нет, и вряд ли я успею им обзавестись до смерти, которая уже дышит в затылок.

— Забирайся. — Раянир подал мне руку, сам первым осторожно присев на невысокий белый полог, лениво покачивающийся над землей. — И поторопись. Солнце вот-вот сядет.

Я запрокинула голову к быстро темнеющим небесам. Лишь тускло багровел закат, но и он почти отгорел. Под подошвами легких ботинок земля угрожающе вибрировала, грозясь в любой момент выродить полчища ненасытных тварей. И сама залезла на наше поспешно сотворенное покрывало, в очередной раз проигнорировав предложенную помощь.

Раянир обиженно хмыкнул, но не успел ничего сказать. Последний луч солнца ласково мазнул его по щеке и пропал. Моментально воцарилась ночь. Я никогда прежде не видела, чтобы тьма так быстро захватывала землю. Будто кто-то из богов опрокинул банку густых чернил. Сразу же стало холодно. Даже не так — от резкой перемены температуры бросило в дрожь. Только что мы изнывали от жары, а через секунду воздух остыл настолько, что дыхание белесым облачком принялось оседать на одежду.

Я съежилась на покрывале, пытаясь минимизировать потерю тепла. Даже не верилось, что только что я не знала, куда деваться от зноя. Но было еще кое-что. Слабое шуршание. Звук раздвигаемой земли. Чавканье множества челюстей.

— Полюбуйся, Киота. — Раянир кинул вниз маленький огонек. — Посмотри, что нас ждало, если бы не твоя идея.

Я содрогнулась от омерзения. Равнина превратилась в один живой шевелящийся ковер. Сотни, нет, тысячи крохотных белых членистых телец покрывали ее сплошным покрывалом. Свет созданного заклинания озарил черные жвалы, редуцированные глаза, крепкий хитинный покров этих созданий. Чувствуя тепло наших тел, биение наших сердец, они копошились под тонкими нитями спасительных чар, пытались взобраться по стеблям ковыля, но каждый раз терпели неудачу, падая навзничь на пушистую пыль.

— Красавцы, правда? — Раянир щелчком пальцев потушил созданный шар, милостиво скрывая от меня неприглядную картину. — Отдыхай, Киота. Я посторожу ночью. Главное, не перекрыть канал подпитки нашего заклинания, иначе мы погибнем.

Легко сказать — спи. По всей видимости, наступила последняя моя ночь на свободе. Я лежала на спине и смотрела на огромные льдистые звезды, равнодушно подмигивающие мне с неба. Холод почти не досаждал мне, стоило только вспомнить, что уже завтра я попаду в крепкие объятия ящерицы. Фу, какая мерзость! Стоит только подумать — как сразу же пробирает дрожь отвращения. Быть может, лучше кинуться вниз, в скопище белых жуков, чтобы они пожрали меня заживо? Все лучше, чем спать с какой-то гадостью.

— Не мудри, Киота, — сонно отозвался Раянир в ответ на мои мысли. — Поверь, смерть от даралинов считается одной из наиболее мучительных и долгих в обжитых, да и, пожалуй, в диких мирах. Конечно, король-варан — тот еще подарок. Но ты зажмурься и представь, что тебя ласкает Дольшер.

Дольшер. Я криво ухмыльнулась. Что-то не спешит он мне на помощь, хотя мог бы постараться. Но с другой стороны — не слишком ли много я от него требую? Почему он должен спасать меня, зная, что, вполне возможно, это послужит началом кровопролитной войны. В конце концов, мы знакомы всего несколько дней, а я уже успела принести ему одни проблемы.

— Спи, Киота, — любезно предложил Раянир, переворачиваясь на живот и внимательно наблюдая за даралинами, копошащимися под нами. — Спи. Завтра нам предстоит долгий день. Уже через четыре часа нам вставать. Ночи в это время года на Варрии короткие. Но оно и к лучшему в нашей нынешней ситуации.

Я свернулась в клубок, подложив под голову руку. Закрыла глаза, вновь и вновь прокручивая перед мысленным взором события последних дней. Чаще всего, конечно, обращалась думами к Дольшеру. Жаль, очень жаль, если он так просто кинет меня в беде. Однако мне уже не привыкать к предательству.

Казалось, что я лишь на миг забылась коротким беспокойным сном, стуча зубами от холода, когда Раянир толкнул меня в бок.

— Солнце вот-вот взойдет, — пояснил он, когда я недоуменно заозиралась, силясь понять, с чего вдруг меня разбудили, если вокруг еще царит непроглядная ночь. — Киота, это зрелище нельзя пропустить, уж поверь.

Я так замерзла, что ноги и руки не слушались меня. Я с трудом села, обхватив колени и пытаясь хоть немного согреться. Губы мелко-мелко дрожали, пальцы покалывало от укусов холода. Как бы не отморозить их.

Конечно, наше заклинание защищало нас от мороза, но все же недостаточно. От белого полога, повисшего на вершинах ковыля, веяло чуть уловимым теплом, которое, однако, никак не могло меня согреть. Я громко застучала зубами. Принялась ожесточенно растирать себе плечи, едва не порвав кофту. Ну где это солнце? Честное слово, я уже соскучилась по той жаре, от которой изнывала днем.

Раянир словно не замечал холода, царившего вокруг. Он сидел неподвижно, уставившись куда-то вдаль. В посеревшем сумраке я видела, как на его губах блуждает легкая мечтательная улыбка. Сейчас он выглядел как никогда ранее красивым и невинным. Беда только в том, что я знаю, насколько жестоким и двуличным типом является мой брат.

— Я не жестокий, я прагматичный, — негромко поправил меня Раянир. — Правда, Киота, если бы у меня был выбор, кого отдать ящерицам, я бы и пальцем тебя не тронул. Ты нравишься мне. Действительно нравишься. Пожалуй, именно о такой сестре я и мечтал всю жизнь: умная, самостоятельная, не болтливая, наблюдательная. Не то что этот пижон Карраяр, который обладает поистине уникальной способностью моментально растрепать всему свету то, что поведаешь ему по секрету. Если бы судьба наделила не тебя, а его даром универсала, я бы возблагодарил небо, без малейшего сожаления отправив братца к ящерицам. Но нет, боги распорядились так, что лишь ты и я обладаем этим уникальным даром. Так что выбор оказался очевиден и печален для меня.

— Как тебе удалось скрыть свой дар от окружающих? — полюбопытствовала я, желая хоть как-то убить время, оставшееся до восхода солнца. — Насколько я поняла, универсалов не очень-то приветствуют во всех мирах. Неужели твое рождение оказалось совершенно незамеченным?

— Моя мать была простой деревенской девушкой, — пояснил Раянир, криво ухмыляясь. — Уж не знаю, каким ветром Дальрона занесло в маленькое горное селение, но факт остается фактом. Возможно, развлекался охотой на шилохвоста[24], который, как известно, предпочитает селиться на вершинах скал, да по дороге заглянул к нам. Никаких магов в нашей деревне никогда не было и в помине, поэтому никто не доложил куда надо о рождении ребенка с удивительными способностями. Конечно, рано или поздно пошли бы неминуемые слухи. Но…

Тут он помрачнел. До побелевших костяшек сжал кулаки, сморщился, как от невыносимой боли. Я не торопила его, с некоторым недоумением наблюдая за его реакцией.

— Дольшер наверняка рассказывал тебе, что универсалов обычно убивают сразу же после обнаружения, даже если речь идет о младенце, — наконец с трудом выдавил из себя Раянир. — И, возможно, даже объяснял почему. Мол, ребенок не справится со столь могучим даром, поэтому натворит огромных бед, пока научится управлять им. И Дольшер прав: именно так и надо поступать. Я… Я уничтожил свою родную деревню. Испепелил ее, когда мне исполнился всего год. В живых осталась лишь мать, но она, по-моему, после произошедшего повредилась в уме. Нет, она заботилась обо мне по мере сил, но это проявлялось в весьма странной форме. Мать не стала ждать, когда из соседней деревни придет помощь. Она забрала меня в горы. Мы жили в пещере. Мать собирала коренья, я, наверное, лет с двух уже мог добывать птиц и разнообразную дичь при помощи магии. Периодически, конечно, случались разные инциденты, но уже не столь разрушительные. И они влияли на мою мать далеко не лучшим образом. Сколько себя помню, она постоянно твердила о том, что я сын божества, который однажды снизошел до ее ласк и подарил ей сына. Когда мне исполнилось десять, мать окончательно сошла с ума. Однажды она уверовала, что ей надо сжечь себя, чтобы воссоединиться со случайным любовником на небесах, где он, вне всякого сомнения, восседает на престоле. Я… Я не успел остановить ее. Она сгорела на моих глазах на собственноручно возведенном костре. И я остался совершенно один. Еще несколько лет жил в горах, осваиваясь со своими возможностями и способностями. Потом решил найти отца. С даром универсала это не составило особых проблем. Я переселился в столицу, достаточно быстро вошел в ближайшее окружение принца Карраяра и стал его доверенным советником. Изучал летописи, пытаясь понять, откуда взялся мой пугающий, смертоносный дар. Остальное ты знаешь.