Дороги вглубь - Вадим Охотников

Все замерли.

- Слышу позывные! - радостно закричал радист.

Все бросились к нему.

- Опять позывные! Это лодка! Лодка, товарищи!

- Скорее, друзья, собирайте передатчик... - заволновался Батя. - Надо же им ответить! Скорее!

Через десять минут сборка передатчика была закончена. Послышался гул умформеров, и на распределительном щите вспыхнули сигнальные лампочки. А еще через полминуты под землю полетели мощные радиосигналы, говорившие о том, что лодка услышана, что земля ждет от нее ответных сигналов.

Но все было напрасно. Лодка не отвечала.

Пробираться к самой высокой точке подземелья, в котором очутились путешественники, с каждой минутой становилось все труднее. Приходилось карабкаться через груды камней и пересекать глубокие овраги.

Первым заметил отсутствие собаки профессор Толмазов.

- Костя! Где Джульбарс? - спросил он, остановившись, чтобы передохнуть.

Как нарочно, откуда-то издалека раздался собачий лай.

- Почему его нет с нами?

Костя принялся звать собаку.

- Может быть, мы ее нечаянно закрыли в машине и она не может оттуда выбраться? - сделал предположение профессор.

- Нет. Люк остался открытым... Непонятно, почему ее нет...

О действительной причине отсутствия Джульбарса никто, конечно, не мог догадаться. Дело в том, что как только люди покинули подземную машину, из наушников радиоприемника, по рассеянности не выключенных Костей, послышался звук морзянки. Это случилось именно в тот момент, когда на поверхности только что запустили передатчик.

Но в кабине уже никого не было.

Звук морзянки привлек внимание собаки. Она уселась на задние лапы и стала прислушиваться к слабым звукам, доносившимся из наушников. Затем, когда на поверхности перешли на телефонную передачу и из наушников послышался слегка дребезжащий голос, Джульбарс принялся лаять. Искаженный человеческий голос его раздражал.

- Я считаю, что собаке, спасшей нас и предупреждавшей о грозящей гибели, следует помочь выбраться из лодки, в которой она, видимо, застряла, проговорил профессор. - Вернемся, товарищи?

- Я схожу один, - сказал Костя.

Преодолевая овраги и камни, он шел к покинутой машине, чтобы выручить своего четвероногого друга.

Вот и лодка. Костя быстро взобрался по лестнице и заглянул в люк. К его удивлению, ничто не мешало собаке покинуть машину. Она сидела и радостно виляла хвостом при виде своего хозяина.

Из наушников уже не было слышно сигналов.

Костя позвал Джульбарса и тронулся в обратный путь, не подозревая о причине, заставившей лаять собаку.

Наконец достигнуто самое высокое место подземелья. Взявшись за кирки, путешественники принялись пробивать себе путь на поверхность земли.

Глава шестая

Много необъяснимых шорохов можно услышать в земле, если к ней прислушаться при помощи чувствительных электрических приборов - геофонов. Но то, что услышали звукометристы спасательной экспедиции, как только им удалось наладить аппаратуру, было в высшей степени странным.

Из-под земли слышалась музыка.

В палатке царила гробовая тишина. Звукометрическая аппаратура, снабженная несколькими наушниками, позволяла слушать одновременно нескольким человекам.

- Музыка! - воскликнул директор. - Что это значит?

- Ничего не понимаю... - откликнулся Батя. - Откуда? В земле... под пустыней, и вдруг - музыка?

Весть о необыкновенном сигнале из-под земли быстро разнеслась по лагерю. Люди начали собираться возле звукометрической палатки.

- Пение слышится из-под земли, - раздался чей-то голос.

- Не пение, а музыка, - поправил сосед.

Из палатки высунул голову конструктор Катушкин.

- Тише, - проговорил он шепотом. - Не топчитесь... Ваши даже самые легкие движения создают впечатление, будто рядом ходят слоны! Надо же, товарищи, считаться с чувствительностью аппаратуры!

- Тут какая-то ошибка, - сказал шепотом директор Бате. - Возможно, что новые геофоны настолько чувствительны...

- Да, но какая может быть музыка поблизости. Тут пустыня! - не снимая наушников, также шепотом ответил Батя.

- Неужели бурить в том месте, откуда слышится музыка? - растерянно спросил Горшков.

- Да, надо бурить... - подтвердил Батя.

- Это не дело! - не унимался Пантелеймон Евсеевич. - Шум буровой машины заглушит все и не даст возможности услышать шум лодки...

В это время почти одновременно заговорило несколько человек, сидевших с наушниками у аппаратуры.

- Лает собака! Слышу лай! Собака лает!

- Что же это такое, товарищи? - сказал удивленно директор. - Откуда под землей собака?

Словно буря, в палатку ворвалась Наташа.

- Это они! Это Костя! - закричала она задыхаясь.

- То есть, позвольте... - сердито пробормотал Горшков. - Почему Костя? Или вы думаете, что Костя...

- Нет, нет! Это собака его лает. Он, наверное, взял ее все-таки в лодку.

- Так и есть! Наташа правильно говорит, - приглушенным голосом начал Панферыч, просунув голову в палатку. - Я вот собирался доложить Константину Григорьевичу, что собака Кости словно в землю провалилась... А товарищ Катушкин заявил мне, что не надо... Мелочь, мол! А разве можно пренебрегать мелочами, раз такое дело? Все равно! Это собака Кости под землей на профессора гавкает...

- Надо бурить немедленно, - предложил Батя.

- Бурить! Бурить! - послышались радостные крики. - Это они!

- Координаты установлены? - быстро спросил директор.

- Совершенно точные, - звукометрист подал Гремякину карту местности. Музыка и лай идут вот отсюда.

- Бурить немедленно, - твердо произнес директор и направился к выходу из палатки. За ним последовали остальные.

Вскоре в наступающем рассвете стало видно, как ползет по песку огромная машина - сверхскоростной шахтный бур.

- Бур - это дело верное. Без вашего бура не обошлось, - сказал Трубнину Горшков.

- Не мешайте, Пантелеймон Евсеевич... - рассеянно ответил инженер, занятый своими мыслями.

- У меня такое ощущение, - говорил Гремякин Бате, - что сейчас на этом песчаном поле произойдет сражение. Жестокая схватка с непокорной природой.

- Ты не вспомнил, дорогой полководец, про армию, - рассмеялся Батя, беря своего друга под руку. - Она незримо присутствует здесь. Это армия рабочих и инженеров, строивших новые машины. И сражение, по-моему, длится уже давно. А сейчас решающая схватка, но не последняя.

Работа подвигалась медленно.

Острие кирки легко вонзалось в мягкий известняк, но застревало в нем. Чтобы вытащить инструмент обратно, требовалось большое усилие. Еще труднее было работать лопатой.

- Надо осторожно расходовать свои силы. Давайте опять отдохнем, предложил Крымов.

Люди отложили в сторону инструменты и сели на глинистую почву.