Кино с клубничкой - Людмила Ситникова

– Спасибо вам большое, – рассыпалась в благодарностях женщина. – Всe произошло так внезапно, я даже не поняла что к чему. Надо милицию вызвать. У вас есть с собой телефон?

– Тeтенька, отпусти, – заныл парнишка.

– Ишь ты, какой шустрый, отпусти его… Как сумки у людей таскать, так смелый, а как до милиции дело, сразу отпусти… Нет уж, голубчик, не выйдет. Так у вас есть телефон?

Ката посмотрела на паренька: рваные потрепанные джинсы с протeртой, не для модного шика, дыркой на коленке, грязная рубашка с короткими рукавами, на ногах старые кроссовки, которые давно просились на помойку…

– Я сама работаю в милиции, – выпалила Копейкина.

– Да? – обрадовалась тeтка. – Как хорошо! Вот вы и разберитесь с ним, накажите по полной программе, чтобы в следующий раз неповадно было.

– Не волнуйтесь, можете идти, мы разберeмся.

Но тeтка не спешила уходить.

– Если надо написать заявление, то я пожалуйста…

– Не стоит.

Женщина погрозила парню кулаком и наконец пошла своей дорогой.

– Ну, что делать будем? – спросила Ката.

– А вы правда из милиции? – прогнусавил мальчик.

– Испугался?

– Ага.

– Зачем же ты сумку выхватил? Разве не знаешь, что так поступать нельзя?

– Знаю.

– Тогда почему?

– Отпустите меня, тeтенька… я не хотел… я просто думал достать немного денег…

– Зачем они тебе понадобились?

– Как зачем? Я бы купил чего-нибудь поесть.

– Ты голодный?

– А то! Я-то ещe ладно, но у меня дома маленькая сестрeнка, ей молока надо, а купить не на что. Мамка сейчас не работает, а папка с нами не живeт.

– А где он?

– В тюрьме, за кражу посадили.

– Вот видишь! И ты хочешь отправиться туда же? Если будешь продолжать в том же духе, так и будет.

– Не-а.

– Что не-а?

– Меня не посадят, я еще несовершеннолетний, – со знанием дела ответил пацан.

– Умный, я смотрю, очень.

– Отпустите меня, я больше не буду.

– Как тебя зовут?

– Мишка.

– Сколько тебе лет?

– Одиннадцать.

– Вот как мы поступим, Мишка. Скажи, где ты живешь, я хочу поговорить с твоей мамой.

– Это ещe зачем? Не надо.

– Надо, надо. Итак, где твой дом?

Пацан молчал.

– Или тогда придeтся сдать тебя в милицию, они разберутся…

– Не хочу в милицию, – заныл опять мальчик. – Вот мой дом, живу на первом этаже, квартира сто третья.

Копейкина отметила: жил он в том же подъезде, что и Перфильева.

– Ну тогда пошли.

Молча они дошли до двери, где Ката заметила три звонка.

– У вас коммунальная квартира?

– Ага.

– Который звонок ваш?

– Вон тот, самый верхний.

Ката надавила на кнопку.

– Но звонить лучше тeте Наташе, еe звонок средний.

– Почему? Ваш не работает?

– Мама не откроет, она плохо себя чувствует.

Копейкина позвонила в средний. Открыла опрятного вида женщина.

– О, Мишка! Ты где это целый день колобродишь? С Алeнкой гулять пора.

– Я… – замялся парень и покосился на Копейкину.

Соседка по коммуналке вопросительно подняла брови.

– Мне нужно поговорить с мамой Михаила, – заговорила Ката.

– Ну проходите, только… Не думаю, что она сможет сейчас разговаривать.

– Так плохо себя чувствует?

– Да уж хуже некуда, – хмыкнула женщина. – Вон их дверь.

– Может, вызвать «Скорую»?

Соседка перевела взгляд на Мишку:

– Это кто?

– Она…

– Я друг семьи, – быстро проговорила Катка.

Женщина опять хмыкнула.

– Что-то не похоже.

– Пошли. – Ката подошла к обшарпанной двери.

Комнатка оказалась крошечной, обстановка скудная: две кровати, раскладушка и маленький столик. Ни стульев, ни телевизора Копейкина не увидела. На полу, играя с газетами, сидела примерно полуторагодовалая девочка. Заметив брата, малышка заулыбалась. На одной из кроватей лежала женщина, укрытая застиранной простыней. Подойдя ближе, Ката поняла, чем так сильно болеет мать Мишки, – от неe за два метра несло перегаром.

– Она спит, и лучше еe сейчас не будить, а то опять начнeт кричать и ругаться, – сообщил мальчик.

– Почему ты сказал, что мама болеет?

Мишка опустил голову.

– А надо было говорить, что она пьяница? Надо мной и так все ребята во дворе и в школе смеются: отец в тюрьме, мать алкашка. Думаете, приятно?

– Как же вы живeте?

– Так и живeм. Нам очень помогает тeтя Наташа, соседка. И кормит иногда, и ходит с Алeнкой в больницу, когда сестренка болеет.

– Мать совсем не работает?

– Она работала продавцом в магазине, здесь недалеко, а когда полгода назад отца посадили, запила, и ее уволили.

– У вас ещe есть родственники?

– Да, тeтя Рая и дядя Гриша. Но они с нами не знаются, им очень не нравится папа.

Копейкина не знала, как лучше поступить. С минуту она стояла, задумавшись, потом достала бумажник и спросила:

– А тeтя Наташа кем работает?

– Учительница.

– Я тебе сейчас дам денег, ты сбегай в магазин, купи что-нибудь себе с сестрeнкой поесть.

Мишка обрадовался.

– Только смотри, больше сумки ни у кого не срывай! Подумай о сестре. Если тебя в колонию заберут, как она жить будет? Ты теперь в доме мужчина, поэтому держись.

Ката вышла в коридор и прошла в кухню. Соседка стояла у плиты, помешивая варево в кастрюльке. Заметив Копейкину, женщина ухмыльнулась.

– Ну, поговорили?

Катка только вздохнула.

– Дохлый номер, – кивнула женщина. – Танька почти никогда не просыхает.

– Но у неe же крохотная дочь.

– А ей без разницы, совсем опустилась.

– Я вот тут хочу оставить вам денег на продукты для детей. Мишке не стала давать крупную сумму, боюсь, потеряет. Или мать у него заберeт.

Наталья вытерла руку о халат и взяла купюры.

– Вот спасибо так спасибо! Они ох как нуждаются. Мы, соседи, конечно. не оставляем детей, но сами знаете, какие сейчас зарплаты, ни на что не хватает. Я в школе тружусь, а у учителей зарплата, как критические дни – месяц ждeшь, за неделю всe проходит. Своих бы прокормить.

Катарина снова поднялась к Перфильевой, но опять безрезультатно – Мария не появилась. Куда она могла запропаститься? А ведь, помнится, говорила, что целыми днями сидит за компьютером…

В четыре часа начал моросить дождь. Ката упорно продолжала сидеть в машине и смотреть по сторонам в надежде, что Перфильева всe-таки объявится.

В начале пятого из подъезда вышла Наталья. Поравнявшись с «Фиатом», она увидела Катарину и остановилась.

– А вы чего здесь сидите? Кого-нибудь ждeте?

– Да, мне нужна ваша соседка с восьмого этажа.

– Это кто ж? – Наталья нахмурилась.

– Мария Перфильева.

– Ой… так она же…

– Что?

– Умерла она.

Копейкина выскочила из машины.

– Как умерла? Когда?

– Вчера вечером.

– Господи… А что случилось?

– Покончила жизнь самоубийством. Из окна сиганула и прямо на асфальт… – Наталья покосилась в сторону подъезда. – Сразу скончалась, не мучилась.

– Невероятно.

– Да уж. Вроде нормальная баба на вид и жила хорошо, в достатке. У нас в подъезде еe не все любили, уж очень Мария выпендривалась – шикарная машина, сама всегда одета с иголочки. И вот на тебе…

– С какой стати молодой, ни в чeм не нуждающейся женщине выбрасываться из окна?

– Кто ж теперь узнает… Лично я думаю, может, болела чем, бедолага. Другой версии нет.

– Всe, тупик.

– Простите?

– Нет-нет, не обращайте внимания, я о своем.

Катарина закусила губу. Фатальное невезение. Вчера счeты с жизнью свела Соня, сегодня Мария… И они обе – Перфильевы.

– Наталья, скажите, у Марии был муж?

– Нет, одна жила.

– А родственники?

– Брат родной есть, Олег.

– Как вы сказали?

– Олег. Он частенько к ней заезжал, тоже из обеспеченных…

– Олег Перфильев?

– Что?

– Фамилия у брата тоже Перфильев?

Женщина пожала плечами.

– Наверное. Да, если Мария-то замужем не была, значит, у брата должна быть такой же фамилия.

Ката юркнула за руль, включила зажигание.

– Спасибо! – И надавила на газ, понеслась домой.

Ну вот и всe, теперь уже близко, недолго осталось. Всe встало на свои места.

Ката мчалась по дороге, а мысли кувыркались в голове, как дрессированные мартышки в цирке.

«Олег… Гамбург… Светлана Игнатова… Соня… Стиральная машина… Недостроенная баня… Парамаунт… Кладовка».

В памяти всплыли слова Катерины, дочки Лины: «Коттеджи-то все типовые».

И как же она раньше-то не догадалась?

Розалия сидела в гостиной, отчитывая Анжелу:

– Как тебе в голову пришло сказать Евдокиму, что мне семьдесят восемь лет?

– Он спросил, я ответила, – оправдывалась девушка.

– Идиотка, должна была соврать! Я сказала, что мне только шестьдесят пять, теперь не смогу на глаза ему показаться.

– Бабушка, ты прекрасно знаешь… – Анжела не успела договорить.

Входная дверь открылась, в гостиную вошли Катарина и… два мужика. У одного в руках была кувалда, второй держал лом.

– Проходите сюда, – скомандовала им Копейкина.