Целитель чудовищ - 5 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Так как воитель еще не умер, то его прочность была намного выше чем копья или деревянные доспехи асигару.

Учитывая же силу Ордынцева, то такие удары вносили настоящее опустошение вокруг него. А способ действия ошеломил атакующих так сильно, что первые ряды и вовсе встали.

Опасность!

Стас еле успел изменить направление удара трупом воителя и бросить его навстречу мечу выскочившего сбоку самурая.

Свист!

Две половинки Мизуно разлетаются в сторону, а Стасу приходится экстренно наносить удары копьем, чтобы хоть немного замедлить бешеного воина Хигацудо.

Так как отряд самураев атаковал чуть дальше по стене, то к этому моменту данный самурай уже знатно кого-то порубил.

А его дорогие, заляпанные кровью доспехи, намекали на его мастерство или богатство, что в любом случае было проблемой. Усатая же маска грозно топорщила черные усы.

«Как же я ненавижу ближний бой!»

Напрягшись, Ордынцев со всей скоростью бросился вперед, вытягивая руку словно бы в отчаянном ударе копьем. Ухмыльнувшийся под маской самурай, презрительно ухошел вбок, попутно нанося горизонтальный удар мечом.

Но под его выпучившимися глазами его противник на полном ходу частично нырнул в камень стены. Свистнувший над головой меч задел лишь пару прядей, зато удар фиолетового кулака самого Стаса врубился прямо в нагрудник.

И… отскочил назад. Вспыхнувшие иероглифы заискрили. Из-под доспеха самурая повалил дым, но броня все же сумела удержать смертельный удар.

На нагруднике же так и остался вдавленный след костяшек кулака.

— Сын собаки! — выругался самурай, начиная в буквальном смысле рубить воздух и вынуждая Стаса бросаться из стороны в сторону и изображать чудеса эквилибристики, так как с таких взмахов срывались светящиеся зеленым разрезы.

С каждой секундой продолжавшейся схватки становилось понятно, что Стасу не повезло нарваться на какого-то мастера клинка.

Особенно хорошо он это почувствовал, когда последний зачем-то вложил меч в ножны, застыв на доли мгновения в странной стойке, окутавшись волной праны.

Уже значительно позже Стас понял, что его насторожило. Еще на Земле он краем уха слышал о каких-то японских ударах, которые применяют, когда клинок в ножнах.

Именно поэтому он сделал два дела сразу: вырастил светящуюся фиолетовым стену и попытался нырнуть с головой в камень.

И ни одно из его действий так и не было успешно завершено, но в общей сложности они смогли спасти ему жизнь.

Мигнув, застывший самурай словно телепортировался к Стасу, так велика была его скорость. В тот момент сам воин даймэ отнюдь не видел Стаса из-за скорости. Скорее его тело само выполняло нужную последовательность на недоступных для человеческого сознания скоростях.

Поднявшуюся перед ним стену самурай даже не заметил, взорвав ту своим же телом и мечом, тем не менее она невольно чуть подправила его полет, сместив его чуть выше, чем надо было.

Сам же опускающийся в камень Стас сдвинулся чуть правее, от чего взмах мечом прошел мимо, лишь отрубив уголок левого наплечника.

А вот стоявшим дальше сражающимся повезло меньше.

С грохотом огромный кусок стены вместе с бойницами просто съехал вниз, по абсолютно гладкому срезу. Туда же ухнули и все те, кто на нем сражался, попутно задавив тех, кто столпился у подножья стены.

Два бойца замерли, внимательно друг друга разглядывая.

— Меня зовут Рудайо Кейно, признанный мастер клинка, — внезапно обратился к Стасу самурай, немного поклонившись. — Я впервые вижу человека, который сумел увернуться от моего удара, рассекающего небеса.

— Широ Змей, — буркнул Стас. От обилия ситуаций, когда он мог остаться без головы, у него была изрядно паршивое настроение. Не улучшало положение и тупое название самурайской техники.

— Для меня честь драться с таким воином, как ты, — продолжил, как ни в чем не бывало, Рудайо, которого совершенно не напрягало творящееся вокруг месиво.

Так, бежавший к нему с перекошенным лицом какой-то слабый самурай был убит одним единственным пальцем, воткнувшимся ему в глаз. От меча же Кейно и вовсе увернулся, почти не напрягаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ордынцев поднял одну бровь, чтобы в следующую секунду сформировавшаяся из его опущенной ладони земляная змея убила какого-то низшего Мизуно, пытающегося подобраться к нему со спины.

Самурай уважительно поцокал языком, оценив «понты». Убить, не глядя — воистину это достойно хокку!

— Так давай же скрестим клинки и увидим, кто из нас лучший мастер! — Кейно встал в очередную хитрую стойку, замысловато взмахнув катаной.

Стасу же в свою очередь очень захотелось сказать, что у него вообще-то копье, но он сказал совершенно иное.

— Каменная гробница! Толчок! — камень вокруг Рудайо пришел в движение, поднимаясь вокруг него смыкающимися наверху стенами.

Однако пара широких, ударных разрезов без проблем проделала в них дыры, заставив Кейно насторожиться.

Он видел силу Змея, поэтому столь небрежная техника показалась ему странной.

И он был прав, ведь стены должны были всего лишь его задержать на месте.

Когда же мастер клинка это понял и попытался покинуть опасную область, то он бесповоротно опоздал.

Стас знал, что, учитывая скорость его противника, единственные магические удары, которые способны его настигнуть, это максимально быстро-примитивные техники.

Именно поэтому он и выбрал именно толчок земли, на которой стоял Рудайо, который и отправил его прямиком в небо в сторону самой дальней стены.

А так как самурай не был Авасаки, то у него не было возможности кардинально изменить направление своего полета.

Стас не тешил себя иллюзиями, что это убьет Кейно. Пранопользователя такой силы подобным даже не ранить.

— Поищи подходящих тебе противников в другом месте, — довольно усмехнулся Ордынцев. Он совершенно не горел желанием драться с мастером клинка в ближнем бою, поэтому он его попросту выкинул куда подальше.

Глядишь, побесится, порубит кого-нибудь, да успокоится, и не станет возвращаться.

Ордынцев развернулся и быстро окинул взглядом поле битвы.

Он беспокоился о том, как обстоят дела у его подчиненных.

Первой он заметил Каэду. После продолжительного обучения у Минору, ёкай по праву могла считаться его сильнейшей последовательницей.

Ламия серьезно подошла к ее тренировкам, поэтому навыки кутисакэ-онна включали в себя сразу несколько направлений ведения боевых действий.

К примеру, Стас видел, как пара самураев Хигацудо яростно рубятся друг с другом на мечах, видя на месте товарища врага.

Это не мешало Каэде в то же время сводить с ума ближайший десяток асигару техникой помутнения сознания и сражаться с одним из Мизуно.

Причем враг был отнюдь не слаб. Это был опытный средний ранг, поэтому он окружил пространство вокруг себя плотной сетью смертоносных водяных техник.

Но на его беду, Каэда вновь научилась, как и годы назад, становиться нематериальной.

Вот, казалось бы, неминуемый удар просто проходит ее тело насквозь, не оставляя никаких повреждений.

Правда и удар когтистой лапы Каэды тоже проносится сквозь ногу Мизуно, никак ту не задевая.

Нематериальность действовала в обе стороны.

Воителя это безумно злило, но он умело контролировал происходящее, постоянно атакуя ёкай и не давая той возможность надолго покинуть призрачную форму.

Вот только воителю следовало в свое время куда больше отводить времени на тренировки по борьбе с иллюзиями.

Один из самураев пал, как и незадачливые асигару, что позволило Каэде высвободить часть своей мощи и еще сильнее оплести разум Мизуно.

Поэтому, когда Каэда, мигнув, оказалась у него за спиной, воитель так и продолжал атаковать ее бывшее местоположение, что его и сгубило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жуткие даже на вид пальцы единым движением разорвали воителю позвоночник в районе шеи, а затем, приблизившись к ране, Каэда с наслаждением вдохнула нечто эфемерное.

Высвободившаяся в момент смерти духовная энергия была той еще сладостью для ёкай.