Русские вопреки Путину - Константин Крылов

Все это, прямо скажем, не радует. Но, вместо того, чтобы еще раз посыпать голову пеплом, и предаться стенаниям по поводу собственного несовершенства, лучше подумаем, «кто виноват и что делать».

Давайте посмотрим на народы, уверенные в себе, единые, сильные, умеющие действовать сообща, и бить миллионнопалым громящим кулаком. И зададимся вопросом – а что, собственно, они имеют такого, чего не имеем мы?

Мы-де не едины, разобщены, а вот всякие там «евреи» и «кавказцы» (или те же «цивилизованные европейцы») едины, у них есть «взаимовыручка», и вообще они «любят друг друга».

Но так ли это? Если заглянуть внутрь «национального быта» этих замечательных национальных сообществ, мы увидим странную картину: ни о какой такой великой «взаимной любви» там и речи нет. Нет у них и желания заниматься «взаимовыручкой», во всяком случае, добровольно. Сообщества «успешных наций» – это сообщества жесткие, чтобы не сказать жестокие. И жестоки они прежде всего к себе. В том смысле, что они никогда не позволят своим членам нелояльности по отношению к сообществу: если ты наш, ты должен быть с нами.

Чтобы стало понятнее, о чем речь, приведу пару примеров. В славный период «парада суверенитетов» (когда по всему бывшему Союзу шли русские погромы) можно было столкнуться с такими вот коллизиями. Когда наступает время «решать русский вопрос», какой-нибудь «местный» потихоньку говорит своему хорошему русскому другу: «Дарагой, уезжай, скоро уезжай, дэнэг тэбэ дам, да, толька уезжай. Завтра ваших бит будут, убит могут. Уезжай». Но если русский все-таки не уедет, этот самый местный друг мог прийти вместе с толпой погромщиков и убить этого русского – вместе со всеми. Нет, он не плохой. Ему будет жалко своего русского друга. Но против своих он не пойдет, что бы они ни делали. Он, может быть, даже осудит своих соплеменников – но в душе. Потому что это его соплеменники.

Не надо думать, что так ведут себя только «дикари». Когда, скажем, эмансипированные американские евреи, кряхтя и скупясь, выплачивают сионистским эмиссарам немаленькие деньги «на государство Израиль», им это может совсем не нравиться. Но тот, кто откажется давать денежку на святое, поимеет неприятности со стороны всего еврейского сообщества – а это бесконечно важнее всякой «экономии средств». Торг здесь неуместен.

Точно так же культурные и вежливые японцы или веселые разбитные американцы поддерживают внутри своих сообществ соответствующую дисциплину. Да, есть вопросы, по поводу которых допустима «вражда и конкуренция», более того, она даже поощряется. Однако вера в «великую Японию», или «Америку Намба Ван Форева», вбивается в голову с малолетства, причем «не лаской, так таской». Никто не убеждает детишек, что их страна и их народ – самые лучшие. Нет, им просто демонстрируют, что всякий, кто говорит что-то другое, немедленно получит в глаз, а если будет настаивать – станет изгоем и парией.

Тут-то и кроется разгадка. Успешные нации едины не потому, что преисполнены духом взаимного любования. А потому, что там каждый боится «своих» больше, чем «чужих». Это приводит к тому, что внутри сообщества (и, шире, нации в целом) имеет место быть жесткая внутренняя дисциплина. Каждый знает, за что «свои» его одобрят, а за что – осудят и накажут. Более того, наказывают не только за отступничество, но и за недостаточное усердие. Бьют своих, чтобы чужие боялись. И чужие – боятся. А что же русские? Увы, ничего похожего.

Конечно, так было не всегда (иначе бы наш народ не дожил до нынешнего века). В старые времена – скажем, еще в позапрошлом столетии – в хорошей русской семье (скажем, крестьянской или купеческой) расшалившийся отпрыск, позволивший себе сказать что-либо дурное про Веру, Царя или Отечество, был бы немедленно и пребольно наказан, а при настаивании – общее гнушание: таким людишкам плевали вслед и, уж во всяком случае, не держали в общении. Однако за два века мы этому разучились. Попросту говоря, мы распустились, и распущенность привела нас к неуважению себя, и пресмыкательству перед чужими. Кто не боится своих, будет бояться чужих. И, увы, уже боимся.

Теперь, наконец, можно и спросить, откуда такая напасть. Конечно, все можно списать на обстоятельства: последние двадцать лет «советской власти» (действительно маразматической), помноженные на десять лет «перестройки» и «реформ» (действительно кошмарных), могут испортить даже самый лучший народ. Но дело серьезнее и глубже: распущенность, невнимание и неуважение к себе – это вообще характерная черта последних столетий русской истории.

Известно и то, «отколе есть пошла» эта зараза. Разложение началось с «верхов». Конечно, рыба гниет с головы, но тут была специфическая причина: уродливая «европеизация», начатая Петром Первым и не закончившаяся до сих пор.

Сама по себе «европеизация» ничем не плоха. Учиться вообще полезно, в том числе и у европейцев – если учишься хорошему. Проблема в том, что плохое усваивается легче и быстрее. Так, к примеру, петровские вельможи заводили себе гаремы – будучи искренне убежденными, что это «очень по-европейски». Сами европейцы, разумеется, в ужасе отшатнулись бы от такого варварства…

Конечно, петровские времена только «обозначили процесс». Через известное время появились постоянные поставщики вредных фантазий, выдаваемых за «новейшие европейские идеи». Эту работенку взяла на себя так называемая «интеллигенция», представлявшая (и представляющая) собой сборище людей недообразованных, невоспитанных, и к тому же на удивление подлых, зато «знающих иноземной грамоте», способных читать французские бульварные газеты и переписывать из них «кое-что» в газеты российские, зарабатывая себе таким образом на хлеб. Стоит притом заметить, что самым невинным из интеллигентских занятий было как раз чтение французских газет, и ничто иное. Вовсе не надо думать, что виной всему российскому «нигилизму» было проводимое французскими газетами западное влияние: это будет неправда. Например, русское дворянство, тоже не испытывавшее проблем с языками, и к тому же несоизмеримо более «европейское» по всем статьям, состояло из людей в высшей степени патриотических и верноподданнических убеждений.

Начало двадцатого столетия началось для России счастливо. Во время царствования Николая II страна достигла небывалого уровня благосостояния. При этом рост материального достатка был именно что массовым: рост всех продуктов потребления с девятисотого по девятьсот тринадцатый год был примерно двукратным (то есть стопроцентным). Золотой рубль был самой устойчивой европейской валютой, вклады населения в сберегательные кассы за тот же период увеличились шестикратно, а прирост населения был самым большим в мире. При этом «лучшие люди страны» искренне ненавидели существующую власть, а свою страну именовали не иначе как оплотом всех мыслимых и немыслимых темных сил, прогнившей монархией, колыбелью реакции, тюрьмой народов! Добившись свободы слова – то есть отмены предварительной цензуры – эти люди начали свободно изливать свои чувства, а когда их слушали недостаточно внимательно, подкрепляли свои доводы пулями и бомбами «социалистов-революционеров, листовочками в солдатские окопы и прочими аргументами такого рода. Кончилось это тремя революциями, последняя из которых Российскую империю и разрушила. Разумеется, «лучшие люди страны» усмотрели в этом разрушении «закономерный финал похабной российской истории» и полное подтверждение своих воззрений на сей предмет.

Это, впрочем, все и без того известно. Хуже другое: за время существования советской власти это милое мировоззрение не только не погибло, но и распространилось вширь, стало народным. Причин тому много – начиная с того, что советская культура была построена на трудах разрушителей и ниспровергателей (все мы проходили в школе Герцена и Чернышевского), и кончая успехом «бибиси» и нехваткой колбасы. Но, в общем, ситуация такова: то, как раньше думали «лучшие люди», теперь думают все или почти все. Интеллигенция добилась-таки своего: перезаразила-таки своим мировоззрением широкие слои населения.

Что же делать? Известно, что распустившемуся следует для начала собраться. Русские люди должны начать восстановление правильного порядка вещей сначала внутри себя. По сути дела, нам необходимо восстановить русское сообщество – жесткое и немилосердное к любым отступникам, какими бы умствованиями и какими бы чувствами они ни прикрывали свое отступничество. Русские по крови, пошедшие против России (в чем бы то ни было), должны быть презираемы, ненавидимы и гонимы – нами же самими.

Вот тогда нас зауважают.

Русские ответы

Опубликовано на АПН 12 декабря 2006 года – 22 января 2007 года

Ответ первый. Этнофобия

Интеллектуальная жизнь нашей газоспасаемой Эрефии разнообразием не балует. Если честно, она все больше напоминает захолустный колхозный рыночек семидесятых каких-нибудь годов. Под выцветшими тентами кемарят две бабуси, карауля связки переводного и домашние закатки с несвежим психоанализом… угрюмый мужик с ведром моченого постмодерна… какая-то замученная жизнью тетка, напялившая, несмотря на жару, фофудью и вязаный катехон, протирает подолом русскую религиозную философию… у самого входа трется потертого вида хмырь, он толкает кой-че привозное, «до лягальной дискурсы недопущенное»… В общем, уныние.