Ржевский. Том 1 - Семён Афанасьев

и так знаю, что да: Барсукова и Наджиб абсолютно одинаково описали расклад с тысячниками Эмирата.

— Ты готов подтвердить менталисту то, что сейчас сказал мне? Взамен гарантирую жизнь и безопасность… Как зачем, мне нужны гарантии, что ты говоришь правду… Спасибо! Я знал, что ты умный! — побольше самодовольства в голос.

Теперь подождать десяток секунд.

Контролёр в острый момент не может не среагировать на угрозу верхам, его роль в том и состоит, чтоб купировать и предотвращать нештатные утечки.

Вопрос, чем он вооружён.

Дверь небольшого изолированного офиса падает внутрь вместе с косяком. Без паузы в лежащее на полу тело что-то прилетает.

Тринадцатый убрал своего? Ух ты.

Судя по всему, он тоже видел, как я намылился в портал, однако в отличие от двенадцатого всё оценил точно.

Судя по убойной магии, церемониться тип не намерен. Простреливаю силуэту в дверном проёме оба плеча и ногу в колене: неслабый боевой маг падает на пол, лишившись опоры.

Сдаваться он не намерен — что-то шепчет себе под нос.

Его доклады непонятно кому мне не нужны, как и какая-нибудь хитрая магия ритуала (а вдруг он заклинания бормочет?).

Сгребаю с тумбочки мраморную статуэтку голой бабы без рук и ног — чтобы через половину секунды она врезалась ему в голову.

Авось, череп мудака выдержит. Подходить близко, не вырубив, почему-то не тянет. Предчувствие.

Теперь оглядеться по сторонам, этого на спину, предварительно связав остатками занавески — и ходу. До деактивации портала секунд сорок пять.

Сам бы я и по водосточной трубе на внешней стене здания ушёл, не проблема. Она из нержавейки, выдержит. Даже с этого этажа. Но с телом здоровенного мага, тем более такого, лучше порталом.

Вдруг его синдром Норимацу обуяет этаже эдак на пятидесятом, когда он невовремя в себя придёт? Достойно уйти из жизни решит, унося в могилу все тайны. Вместе со мной.

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим

— У меня всё в порядке. — Мадина встретила опекуна, выходящего из портала с телом на плече, стоя в траве.

Сбитые об асфальт за десять километров босые ноги кровоточили. Зелёная растительность под пятками успокаивала.

Дмитрий бросил рядом тело из-за спины, тоже всё в крови:

— Можешь как целитель что-то сделать?! Попал в сосуд, кровью истекает! Не хотелось бы.

— Сейчас посмотрю. — Менталистка бросила фриз на четвёрку оставшихся в живых, лишая тех возможности двигаться.

Затем опустилась на колени и начала осмотр.

— Я понятия не имею, как без ничего ему кровь останавливать, — продолжил по инерции Ржевский, явно пребывавший ещё на адреналине. — Этот — главный над всеми, предположительно. Если воткнёт от гиповолемического шока — будет более чем досадно, допросить бы его. — Он просительно уставился ей в затылок сверху.

Странно, сейчас его эмоции сквозь блок видны. Чем объяснить?

— От чего воткнёт?! — она действительно не поняла термина.

— Гиповолемический шок, потеря ОЦК.

— Что это?

— ОЦК — «объём циркулирующей крови». Ещё можно сказать, дефицит артериальной крови, — подумав, подобрал нормальные слова попечитель.

— Поняла. Так, этот парень — боевик с тремя стихиями… Даже знаю, из какой семьи… — Она положила ладони на грудь и живот пострадавшего. — Создала сгустки крови в сосудах, чтобы не текло, нормально?

— Тромбы? Да, идеально. Понять бы, как его допрашивать, — Ржевский задумчиво почесал затылок.

— А что ты хочешь у него узнать?

— В группе было одиннадцать. Наверху, — блондин указал на открытое окно вверху небоскрёба, — был их корректировщик. Наблюдатель. Его убил этот, — кивок под ноги. — Он тринадцатый, думаю, последний. Не знаю ваших раскладов, — опекун немного помолчал, колебаясь, но всё-таки досказал. — Этот — контролёр. Думаю, больше чем у него, ни в чьей в голове нет. Из участников.

— Дим. — Она вытерла руки о траву и поднялась. — Этот, — Мадина пнула босой ступнёй боевика из аль-Басри, — по чисто техническим причинам не может быть тем, за кого ты его принял. Что-что, а мозги — такое точно не к ним.

— КАК ТАК? — на лице собеседника проступило подозрение, переходящее в догадку.

— Он из клана профессиональных телохранителей. Ты упоминал хорошую поговорку своего языка, сила есть — ума не надо. Вот это они, — Мадина указала взглядом на тело.

— Б**.

Дмитрий выпучил глаза, расфокусировал взгляд и заматерился на родном языке.

— Если хочешь, я могу тебе сказать всё, что у него в голове, — предложила менталистка. — Из последнего: тот, кого он сопровождал сюда, отправил его к тебе с противоположного крыла этажа там, наверху — она опять посмотрела на небоскрёб. — Надо было… — Наджиб запнулась, однако собралась и продолжила. — … убить тебя, ещё одного, потом порталом убираться из здания домой.

— А что ты можешь сказать про отдавшего этот приказ?! Б**, их четырнадцать, — Ржевский едва не плакал в сторону. — Вот же я старый…

Дальше было нецензурно.

— Контролер с охраной! С телохранителем! — продолжил разоряться опекун, хлопая себя раз за разом раскрытой ладонью по лбу. — Б**, какой же я идиот! Какой же я богом проклятый идиот!

— Дим. — Она заметила, что прикосновение её ногтей к его локтям оказывает эффект, сродни магическому.

Мадина коснулась кончиками пальцев руки опекуна:

— Ты настолько великолепно справился со всем, что в это сложно поверить. Пожалуйста, не ругайся: ты сейчас обесцениваешь собственную победу. Говорю тебе как женщина, находящаяся на твоём попечении и полностью от тебя зависимая.

— Ты умная, — блондин шмыгнул носом, успокаиваясь. — Даже мудрая. Не по годам, знаешь, когда и что сказать мужчине. Твоему будущему мужу с тобой очень крупно повезёт.

— Или не повезёт, тоже очень крупно, — равнодушно пожала плечами менталистка. — Жена, которую невозможно обмануть по определению и которая тебя насквозь видит — большинство мужчин от такого стараются увернуться.

— Хм. Ты умная, — повторил Ржевский с ещё большим уважением во взгляде. — Где обувь прое… проимела?

— Сбросила на Левом Берегу, чтобы быстрее добежать до тебя, — без эмоций ответила Мадина.

По центру города с юга на север текла река, делящая Соту на Правый и Левый берега.

— Там золото было двадцатидвухкаратное! — Дмитрий выпучил глаза, как перепуганный коршуном тушканчик. — Плюс четвертькаратные бриллианты, чистота три-три по нашей шкале, и сапфиры! Сапфиры так себе, включений много, но большие! И цвет хороший!

— Когда ты это всё успел разглядеть?! — она сняла вуаль, открывая лицо, и свела брови на переносице.

— Шутишь?! — он удивился в ответ. — Банковские металлы, драгоценные и полудрагоценные камни — и не заметить?! Ещё и на туфлях, в виде чеканки и инкрустации?!

— Абайя же вроде ступни закрывает? — задумалась было она. — Ай, бог с ним. О чём мы сейчас…

— Ничего она не закрывает, — веско возразил опекун, как-то странно преображаясь.

Сейчас он