Право первой ночи. Свобода за любовь (СИ) - Геррер Мария

- Третий этаж, палата триста девять. От лифта направо, вторая дверь. Охрана уже снята, - Сергей пропустил меня вперед.

- Была охрана? – снова испугалась я.

- Да, полиция выставляла. Теперь дежурят только люди Дмитрия Павловича. Сегодня моя смена. Но я иногда отлучаюсь покурить… - намекнул он. – Да и вообще Рдницкий не хочет, чтобы его охраняли. Говорит, не нужны ему сторожа. А зря. До сих пор непонятно, кто и почему на него покушался.

Мы подошли к лифту.

- Я покурю во дворе минут десять. Хозяин об этом знает, не удивится. А вы не забудьте, что обещали мне.

- Не переживай, - лифта все не было. Мое волнение нарастало.

Наконец, хромированные двери медленно открылись. Нетерпеливо ткнула кнопку третьего этажа. Скорее, скорее увидеть его! По телефону Сергей сказал, что у Дмитрия серьезные шрамы на лице и теле. Насколько это опасно?

Ожоги всегда опасны. Они так медленно и болезненно лечатся.

Не знаю, захочет ли Рудницкий меня видеть? Может, он уже забыл обо мне? Или у его постели сидит какая-нибудь длинноногая красотка? Неважно. Главное, увидеть его, убедиться, что все в порядке.

Сразу нашла нужную дверь. Она была приоткрыта. Заглянула в щель. Дмитрий был один. Стоял у окна и смотрел вдаль.

Я толкнула дверное полотно, вошла в палату и остановилась на пороге. Стояла, и не могла ничего сказать. Дмитрий услышал, что кто-то вошел, медленно повернулся в мою сторону и замер.

- Ты? – тихо спросил он, словно не верил своим глазам.

На его левой щеке остался след от ожога. Слезы потекли из моих глаз. Я бросилась к Рудницкому. Он схватил меня в охапку, прижал к себе.

- Ты пришла… - прошептал он, окуная лицо в мои волосы. – Ты все-таки пришла.

Я расплакалась. Он вытирал мои слезы ладонями. Левая рука была заскорузлой. Я чувствовала грубую кожу на своей щеке. Поцеловала его ладонь.

- Я так боялась за тебя. Я не сразу узнала, что с тобой беда…

- Все хорошо, - он поцеловал меня в губы. Но как-то отрешенно. – Со мной все хорошо. Тебе не стоило приезжать.

Он отстранился, снова вернулся к окну.

- Как ты нашла меня?

- Неважно.

- Ты зря пришла. Все поменялось.

- Что поменялось? Ничего, абсолютно ничего, - я коснулась его плеча. – Все как раньше. Я знала, что с тобой что-то случилось, чувствовала. Потом увидела в новостях. Мне не надо было уезжать из Златогорска. Это было глупо. Я бежала от тебя. Или от себя.

- Ты все правильно сделала. Я – чудовище. И всегда им был. Тебе лучше держаться от меня подальше. Возвращайся в Питер и забудь все как страшный сон.

- Но я не могу… А ты? Ты можешь забыть то, что было между нами? Только говори правду, не лги, - слезы все текли по моим щекам. Я не могла остановить их.

- Не плачь, - он повернулся ко мне. – Пожалуйста, не плачь. Неважно, что я помню, что чувствую.

- Для меня это важно, - прошептала я.

- Ты удивительная девушка. Добрая, хорошая, нежная. Ты заслужила быть счастливый. Я не смогу этого тебе дать. Тебе нужен другой. Надежный, честный, с незапятнанным прошлым.

- Теперь я сама решаю, кто мне нужен. И это ты. Только ты. А я тебе нужна? – заглянула ему в глаза. – Я знаю, что нужна.

Он не ответил, отвел взгляд. Это было признание.

- Мне без тебя плохо. Пусто и холодно. Я хочу быть с тобой. Пусть недолго, но рядом, - я обняла его, прижалась крепко.

Мы стояли обнявшись. Дмитрий молчал, я чувствовала, как бьется его сердце – сильно, неровно. Никуда я не уйду, как бы он не гнал меня.

Рудницкий погладил меня по голове.

- Ты необыкновенная, - он выпустил меня из объятий. – Не хочу портить тебе жизнь.

- У тебя уже не получится, - улыбнулась я сквозь слезы. – Я ее сама себе едва не испортила. Я снова прошу тебя помочь мне.

- Тогда ты так и не попросила об этом. Я сам предложил.

- А сейчас прошу. Позволь остаться с тобой…

- Я не смогу сделать тебя счастливой.

- Это не так. Я уже счастлива. Что сейчас с тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты простишь меня?

- Давно простила.

- Я причинил тебе столько боли…

- Тогда не причиняй ее снова. Я не могу без тебя. Ты же сам знаешь.

Рудницкий подошел к окну, сел на подоконник.

- Ты заставила меня на многое посмотреть по-другому. Я никогда не верил в любовь. Думал, это просто красивая сказка. Как выяснилось, я ошибался.

Села рядом с ним. За окном начался дождь. Монотонный, холодный.

- Мне без тебя было очень плохо. Я словно не жил. Так, существовал, - Дмитрий взял меня за руку. – Я люблю тебя. Очень сильно. Никогда не думал, что скажу это. Ты научила меня любви. Хотя я не заслужил этого. Я знаю, что приношу одни неприятности.

- И я люблю тебя, - я закрыла лицо руками и расплакалась.

- Ну вот, ты плачешь из-за меня, - он поправил мои волосы. – Даже в любви я признаваться не умею. Коряво все получилось. Прости…

- Я плачу от счастья, глупый, - уткнулась макушкой ему в грудь.

- Ты будешь моей женой? – этого я не ожидала.

Замерла и боялась пошевелиться. Боялась, что мне просто послышалось.

- Ты молчишь, - в голосе Дмитрия сквозила обреченность. – Все правильно… Это отказ?

- Нет, - испугалась я. – Да… - запуталась в словах. - Не отказ. Я согласна, - прошептала наконец то, что так давно мечтала произнести.

Дмитрий прижал меня к себе.

- Обещаю, я сделаю тебя счастливой.

Мы сидели на подоконнике, обнявшись, и время прекратило для нас свой бег. За окном монотонно шумел дождь. Но для меня не было сейчас музыки лучше.

- Сегодня же поедем домой, - Дмитрий поцеловал меня в щеку. – Ты все еще плачешь? Слезы соленые…

- Нет, - я вытерла щеки. – Уже не плачу. Это от счастья. И никуда ты не поедешь. Останешься в больнице сколько положено.

- Это приказ? – рассмеялся Рудницкий.

- Да. Я врач, и лучше тебя знаю, что можно, что нельзя. Долечивайся.

- Мне будет скучно.

- Я буду рядом, пока тебя не выпишут. Я сниму гостевую комнату.

- Нет. Так не пойдет, - он поднялся с подоконника, подошел к тумбочке, открыл ящик. – Вот ключи от дома. Будешь жить там, и навещать меня. Каждый день. Иначе я отсюда сбегу.

- Не проще мне остаться здесь? – я не решалась взять ключи.

- И весь день торчать в больнице? Не думаю, что это веселое занятие, - он вложил ключи мне в руку. – Тут еще ключи от машины. Будешь приезжать, когда захочешь. Но, по правде сказать, мне будет спокойнее, если тебя станет возить Сергей.

Дмитрий о чем-то задумался.

- Кстати, а где он?

- Не знаю, - невинно пожала я плечами. – А где он должен быть?

- Сидеть у двери. Видимо, вышел покурить, когда ты пришла ко мне. Очень вовремя. Не находишь? – в глазах Дмитрия искрились веселые огоньки. – Признавайся, он тебе рассказал, где я?

- Не скажу, - я забрала ключи. – Разве это так важно?

- Нет, - он обнял меня за талию. – Надеюсь, Сергей уже вернулся и больше никого сюда не пустит.

Руки Дмитрия скользнули по плечам, освобождая меня от пальто.

- Скучал, безумно скучал по тебе…

- Ты с ума сошел, - сдержанно рассмеялась я, уже понимая, что не буду сопротивляться.

- Я давно сошел от тебя с ума. И безумно рад этому…

Сергей отвез меня в загородный дом Дмитрия. Но сначала мы заехали к Кристине, и я забрала свои вещи. Подруга была удивлена и рада за меня.

К вечеру начал срываться снег. Мокрые хлопья облепили лобовое стекло. Фары встречных машин едва пробивались сквозь плотную пелену дождя и снега.

Большой дом встретил теплом. В камине гостиной горел огонь. Горничная отнесла мои вещи наверх.

Я сбросила ботильноы, прошла босиком по ковру и остановилась у пылающего камина. Теперь это и мой дом.

Позвонила Дмитрию. Мы проболтали до поздней ночи. Я пила горячий ароматный чай, сидя у окна спальни. Снег припорошил двор. Но он растает. Первый снег никогда не ложиться.