Англия. Ни войны, ни мира - Александр Широкорад

Как писал известный востоковед профессор Н.А. Халфин: «Трещали барабаны. У чанов действовали ачхуты — индийцы из касты "неприкасаемых". Они обмазывали воспламеняющейся смесью одежду приговоренного. Затем палачи вешали его на цепь и разжигали под ним костер. Пламя быстро охватывало сухие дрова. Его языки, набирая силу, сливались, превращаясь в мощные огненные руки, которые рвались вверх, к жертве... Еще секунда — и человек превращался в пылающий факел...

Зверская расправа, напоминавшая времена инквизиции и унесшая более двухсот жизней, растянулась на несколько дней. Над Бала-Хиссаром поднялось облако густого зловонного дыма. Оно разрасталось, превращаясь в мрачную тучу. И долго висела эта туча над Кабулом, напоминая жителям о страшной участи, постигшей их родных, близких, друзей, сограждан.

По завершении казни Роберте распорядился разобрать на топливо деревянные части строений Бала-Хиссара и перевезти их вместе с остатками пороха в Шерпур, а все остальное, и прежде всего цитадель, взорвать и сровнять с землей. Вскоре великолепные памятники афганской архитектуры, слава и гордость Кабула, взлетели на воздух»{105}.

Расправа над населением Кабула привела к диаметрально противоположным результатам. Афганцы не только не испугались, а наоборот, повсеместно взялись за оружие. Газни стал центром сосредоточения племен среднего Афганистана. Во главе этого союза стал престарелый Мушк-и-Алим, один из наиболее почитаемых мулл, а командование войсками принял генерал покойного эмира Мухаммет-Джан. По всей стране начали формироваться ополчения, постепенно стягивающиеся к Кабулу. Чтобы парализовать это движение, генерал Роберте выслал по расходящимся направлениям отряды, чтобы разогнать афганские скопища раньше, чем они успеют сосредоточиться.

28 ноября отряд генерала Макферсона, направленный в Кугистан (к северу от Кабула) для разъединения кугистанских отрядов, встретил значительные силы кугистанцев и в бою 29 ноября потерпел неудачу, потеряв несколько орудий. Отряд генерала Бекера, посланный в тыл газийскому ополчению, был окружен афганцами, но 1 декабря с боем пробился к своим.

К концу ноября в крепости Кабула собралось значительное число афганских отрядов, одно присутствие которых должно было внушить англичанам большие опасения. Однако генерал Роберте не придавал этому обстоятельству серьезного значения. Но события вскоре вынудили Робертса посмотреть на проблему гораздо серьезнее. Кох-и-Асмайское сражение открыло ему глаза.

Рано утром 2 декабря густые массы афганцев заняли удлиненный горный кряж Асмай, отходящий к северо-западу от Кабула, и приготовились атаковать английский лагерь. Роберте, не дожидаясь нападения афганцев, решился немедленно атаковать неприятеля. В ходе упорного боя англичане были разбиты. Генерал Роберте отступил в Шир-Пурский лагерь, туда же подтянулась и бригада генерала Макферсона. Англичане, укрывшись за стенами укрепленного лагеря, не показывались из него в течение девяти дней, пока их не выручил отряд, направленный из Пешаварской колонны.

Поражение Робертса под Кабулом произвело большое впечатление в Индии. Из метрополии были потребованы подкрепления, а войскам из Пешаварской колонны было приказано идти на выручку Робертса. С большим трудом удалось собрать в Джигделике отряд силой в 3700 человек при двенадцати орудиях под командованием генерал-майора Гофа и отправить его к Кабулу, куда он прибыл 12 декабря и освободил гарнизон Шир-Пурского лагеря.

Мухаммет-Джан, убедившись в невозможности овладеть английским лагерем, отвел свои войска от Кабула.

Не лучше шли дела и в Кандагарской колонне генерала Стюарта. В день убийства Каваньяри последние две тысячи человек этой колонны начали покидать Кандагар, но их вернули обратно. Из-за дальности расстояния и небезопасности сообщений с Индией Кандагарскую колонну долго не удавалось усилить. После сражения при Чар-Азиабе (24 сентября) было решено поторопиться с усилением действующих отрядов для ведения более энергичных наступательных действий. Пока же положению англичан в Кандагаре и окрестностях серьезная опасность не угрожала.

В сентябре 1879 г. Стюарту было приказано выслать к Газни отряд для связи с Кабулом. Командированный для этого небольшой отряд генерала Пока не смог пройти далее Келат-и-Гильзая, где и остановился на зимовку. С наступлением нового года войска Стюарта были усилены дивизией генерала Примроза. Весь Кандагарский отряд было решено направить через Газни к Кабулу с целью по дороге отряда уничтожать скопища афганских племен, а затем усилить войска в Восточном Афганистане, где ожидалось закончить кампанию.

19 марта 1880 г. шеститысячный отряд Стюарта выступил из Кандагара. Отряд был обременен огромным количеством нестроевых (6300 человек) и большим обозом (3500 лошадей и мулов, 6300 верблюдов и 11 слонов). Как только войска тронулись, воины из племени патанов напали на форт Дубрай (между Кандагаром и Кветтой), вырезали его гарнизон и прервали сообщение Стюарта с Индией. Войскам Стюарта в пути пришлось выдержать несколько столкновений с афганцами. В 15 верстах к югу от Газни у селения Ахмет-хейля произошла наиболее серьезная стычка между английским отрядом и афганцами.

20 апреля Стюарт подошел к Кабулу, соединился с Робертсом и принял командование над всеми английскими войсками, действовавшими в Афганистане. Между тем за зимние месяцы в отряде Робертса не произошло никаких изменений. Гильзаи по-прежнему нападали на английские коммуникации, так, Джигделик, Джадзаильх (возле Джелалабада), форт Мични и другие пункты не раз подвергались атакам афганских племен. Англичане фактически владели лишь узкой полосой местности, по которой пролегала дорога, связывавшая Пешавар с Кабулом.

Таково было положение дел на театре военных действий, когда на горизонте политических событий появился сардар[36] Абдуррахман-хан, племянник покойного эмира Шер Али-хана. В 1869 г. в ходе афганских междоусобиц Абдуррахман-хан бежал за Амударью. Какое-то время он провел у Хивинского хана, а затем — у Бухарского эмира, но в конце концов решил, что ему безопаснее будет в русском Туркестане.

Генерал-губернатор Кауфман разрешил поселиться Абдуррахман-хану в Самарканде. Там он с большой свитой неплохо проводил время за счет русской казны. Но Кауфман получил весть о свержении англичанами Мухаммеда Якуб-хана, и Абдуррахман-хан был срочно вызван в резиденцию генерал-губернатора. Там ему тактично напомнили о его династических правах.

Долго уговаривать Абдуррахман-хана не пришлось, он сразу же попросил денег, оружие и офицеров Белого царя. Кауфман был не прочь дать сардару и то, и другое, но боялся петербургской клики Горчакова и К°. И, думаю, направь он в Афганистан дюжину или две смелых офицеров да тысяч пять винтовок Бердана, колесо истории могло покатиться совсем в другом направлении.

Но, увы, генерал-губернатор был вынужден строжайше скрывать свою поддержку Абдуррахман-хана. Ни один русский человек не должен был появиться в Афганистане. Свите Абдуррахман-хана лишь передали 25 винтовок Бердана. А вот деньги не имеют национальности, и хотя 11 ноября 1879 г. пришлось на воскресенье, дело не терпело отлагательств. Из канцелярии Туркестанского генерал-губернатора в Ливадию, где в это время находился царь с семьей, была отправлена шифрованная депеша с запросом об отпуске 25 тысяч рублей для претендента на афганский престол. Через пять дней Кауфман запросил еще 12 тысяч для ближайших родственников Абдуррахман-хана — двоюродных братьев Мухаммеда Исхак-хана и Мухаммеда Сарвар-хана. Александр II дал согласие, и деньги были высланы, понятно, не рублями, хотя тогда был не советский «деревянный» и не «демократический» постоянно падающий рубль.

11 декабря 1879 г. Абдуррахман-хан «бежал» из Самарканда и обходными путями через Бухарский эмират в январе 1880 г. с 250 всадниками переправился через бурную реку Пяндж.

Население и власти города Рустока радостно встретили Абдуррахман-хана. Из Рустока сардар направил послание в соседний город Файзабад: «Бек Хасан, начальники и подданные Файзабада! Извещаю вас, что я прибыл в страну, чтобы освободить ее из рук инглизи. Если мне удастся сделать это мирным путем, хорошо. Если нет, нам придется сражаться. Все вы правоверные, и вам нельзя допускать, чтобы страна оказалась под властью инглизи»{106}.

К тому времени и премьер Дизраэли в Лондоне, и вице-король Лит-тон в Индии, и генерал Роберте в Кабуле поняли, что войну в Афганистане надо выиграть любой ценой. И вице-король предложил договориться с Абдуррахман-ханом. Англичане могли предложить ему титул эмира и большие деньги. Не меньшую роль играла и разобщенность афганской знати. Никаких правил престолонаследия в Афганистане не существовало, и правитель Герата молодой сардар Аюб-хан тоже рвался к власти.