Грязная работа - Кристофер Мур

— А-а, мясо крепкое, — прошипела она.

— Спасибо, я хожу в спортзал.

Она укусила его в шею — больно, — и Чарли сжал ей грудь и ткнулся промежностью ей в руку. Женщина закинула одну ногу ему на поясницу и резко притянула к себе.

В мошонку Чарли болезненно вонзилось что-то острое, и он попробовал отстраниться. Женщина прижала его к себе ногой еще крепче. Она была невероятно сильна.

— Новое Мясо, — сказала она.

— Не дрыгайся, а то я их вырву.

Чарли почувствовал коготь у себя на яйцах, и дыханье замерло у него в гортани. Ее лицо было в каком-то дюйме, и он взглядом поискал ее глаза, но вместо них узрел лишь обсидиановую тьму, где отражались блики уличных фонарей.

Женщина поднесла свободную руку к его носу, и у Чарли на глазах из кончиков ее пальцев, поблескивая тертым хромом, проросли когти — дюймов до трех. Она их нацелила ему в глаза; Чарли потянулся к трости, но тварь пинком отбросила его оружие, и когти возникли у него перед глазами снова.

— О нет, Мясо. Не сейчас. — Когтем она зацепила его за ноздрю. — Вогнать его тебе в мозг? Так быстрее всего, но мне быстрее не хочется. Я так долго этого ждала.

Она разжала хватку на его мошонке, и Чарли, к своему ужасу, понял, что у него все равно стоит. Тварь принялась поглаживать стояк, придерживая когтем ноздрю, чтобы Чарли не дергался.

— Я знаю, знаю — когда ты кончишь, я продену коготок тебе в ухо и дерну. Я так однажды полголовы мужику снесла. Тебе понравится. Тебе повезло — если бы послали Немайн, ты бы уже сдох.

— Курва, — удалось выдавить Чарли.

Она ласкала его все жестче и жестче, а он проклинал свое тело за такое предательство. Пытался вырваться, только нога, обернутая вокруг, сдавила его так, что стало нечем дышать.

— Ты сначала кончишь, а потом я тебя убью.

Тварь извлекла коготь у него из ноздри и поднесла к его уху.

— Удовлетвори же меня, Мясо, — произнесла она однако в тот миг, когда ее коготь проволокся по его виску, Чарли изо всех сил двинул ей под ребра обоими кулаками.

— Ебучка! — заверещала она.

Нога ее упала; тварь отбросила Чарли за пенис в сторону, отстранилась и замахнулась когтями, целя в лицо. Чарли попробовал принять удар на локоть, но тут что-то грохнуло, и кусок ее плеча разлетелся кляксой по стене, а саму ее закрутило и отшвырнуло прочь.

Пенис Чарли отпустили, и торговец метнулся подальше. Тварь отпрыгнула от стены — когтистые лапы тянулись к его лицу. Еще один выстрел — и ее вновь отшвырнуло назад. На сей раз ее развернуло к улице, и не успела она изготовиться к прыжку, как еще две пули врезались ей в грудь. Она завизжала. Вопль был такой, будто сразу подожгли тысячу разгневанных воронов.

Еще пять быстрых выстрелов прогнали ее танцевальным шагом назад. Но, отступая, тварь менялась — руки становились шире, плечи сужались. Еще два выстрела; хриплый визг ее даже отдаленно не походил на человеческий. Чарли увидел ворона — тот громадиной взмыл в ночное небо, теряя перья и разбрасывая брызги жидкости, которая, может, и была кровью, вот только черного цвета.

Чарли поднялся на ноги и доковылял до устья переулка, где по-прежнему в позе стрелка стоял инспектор Альфонс Ривера. Он целился в темное небо из 9-миллиметровой «беретты».

— Я вообще хочу знать, что это за хуйня? — спросил он.

— Вероятно, нет, — ответил Чарли.

— Завяжите пиджак на талии, — посоветовал инспектор.

Чарли опустил голову и увидел, что весь перед джинсов раскромсан, точно бритвой.

— Спасибо, — ответил он.

— Знаете, — произнес Ривера, — всего этого можно было избежать, если б вы согласились на счастливый конец, как все остальные.

17

Помогло?

Наутро Кэсси услышала что-то в коридоре и открыла дверь. Там стоял Чарли — весь в крови, в черной липкой пакости, вонял сандаловым деревом и миндальным маслом; над ухом у него зияла рана, в носу запеклась кровь, весь перед брюк изодран, а во всех прочих местах налипли черные перышки.

— Ничего себе, Чарли, — произнесла она в некотором удивлении.

— Похоже, я тебя недооценивала. Уж если ты решишь слететь с рельсов, так мелочиться не будешь.

— Душ, — ответил Чарли.

— Папуля! — крикнула из своей комнаты Софи.

И выскочила ему навстречу, широко раскинув руки, а за ней — два огромных пса и тетушка-лесбиянка в костюме от «Братьев Брукс». Достигнув середины гостиной, ребенок увидел отца, развернулся и с визгом ужаса унесся прочь.

Джейн затормозила у дивана и вытаращилась на брата.

— Господи, Чак, чем ты занимался? Трахался с леопардом?

— Что-то вроде, — ответил Чарли.

Он проковылял мимо и через свою спальню удалился в ванную.

Джейн взглянула на Кассандру — подруга старалась удержать улыбку, чтобы та не переросла в хохот.

— Ты хотела, чтобы он чаще бывал на людях, — сказала Кэсси.

— Ты ему уже сказала о маме?

— Я бы решила, что это дело семейное, — ответила Кассандра.

— Ну что, пушки — паскудство, я вам так скажу, — произнесла Бабд, последняя из див смерти, что появлялась Сверху.

— Да, отсюда они хорошо смотрятся, но вблизи — шумные, обезличенные. Мне подавай боевой топор или палицу.

— Мне нравится палицей, — сказала Маха.

Она запустила когти в оторванную голову Мэдисон Маккерни и шевелила ее ртом, будто куклой-бибабо.

— Сама виновата, — упрекнула Немайн.

У нее в лапах был один силиконовый имплант Мэдисон Маккерни — к нему еще липли ошмотья животных тканей резиновой куклы, и Немайн прижимала его к ранам Бабд, чтоб заживали. Черная плоть регенерировала, а красное сияние импланта гасло.

— Мы зря тратим силу. Столько лет ждать новой души — и что в итоге?

Бабд вздохнула:

— Наверно, если вдуматься, дрочить его было не мудро.

— Наверно, дрочить его было не мудро, — насмешливо проквакала кукла Махи.

— Я так делала на северных полях сражений сколько — десять тысяч раз? — ответила Бабд.

— Напоследок обслужить павшего воина — что еще я могла, а? У меня ведь хорошо получается. Чтобы у солдата стоял торчком, когда кишки сквозь пальцы утекают, — для этого нужно мощное касанье.

— У нее и впрямь хорошо получается, — подтвердил Орк.

— Могу поручиться. — Он откинулся на спинку трона и явил им три фута черного бычьего стояка смерти — доказательство своего энтузиазма.

— Не сейчас. Я только что губы накрасила. — Маха когтями вытаращила глаза голове: мертвую куклу впечатлил внушительный агрегат Орка.

Все захихикали. Своим кукольным театром Маха развлекала Орка и сестер Морриган все утро: например, клала импланты на полку и водила над ними головой:

— Конечно, они настоящие — он же за них по-настоящему заплатил, разве нет?