Волчьи судьбы - Алия Якубова

– Ты ведь хотела поговорить с Заком…

– Да-да, – я тотчас вернулась в реальность.

– Он пришел.

– Уже? А сколько времени-то?

Она сказала, я невольно присвистнула. Мдя, засиделась, оторвалась от реальности. Ну да ладно. Я потянулась, хрустнув позвонками, и сказала:

– Ну что ж, веди своего суженного. Разговоры разговаривать будем.

– Ты это… полегче, – усмехнулась Дени.

– Да я сама нежность! – возмутилась я.

Дело в том, что Зак меня с самого начала побаивается. В принципе, я ему ничего такого вроде не делала… Ему лично не угрожала. Только предупредила насчет Дени, что если что – ему пиндык. Ну и прежнюю его хозяйку или кто она там, изничтожила. Это была та самая ведьма, что пыталась зачаровать Андре. Самому Заку она велела соблазнить Дени, чтобы использовать ее против меня, но он влюбился. Да так, что даже пошел против своей госпожи. Я все это знала, Дени – до сих пор нет. Зачем? Но Зак, видимо, именно из-за этого меня опасается. Ну и не только.

Глава 36.

Зак вошел, с порога отвесив поклон. Он не слишком высокий, но подтянутый и плечистый. Как обычно в безупречном костюме. У него располагающее, всегда гладко выбритое, лицо с высокими скулами. Волосы прямые, каштановые, на грани огненно-рыжего, чуть ниже скул. Глаза теплые, серо-зеленые.

– Привет, Зак, – я улыбнулась, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Добрый вечер, Лео.

– Да ты присаживайся. Вряд ли у нас получится быстро закончить разговор.

Во взгляде Зака появилась обеспокоенность, но он все же послушно сел, при этом не сводя с меня глаз.

– Когда мы впервые встретились, ты говорил, что являешься экстрасенсом.

– Д-да, – неуверенно кивнул Зак.

– Хотя "был" – не достаточно точная формулировка. Ты ведь и сейчас продолжаешь им быть. Это ведь талант, дар, который просто так не исчезает.

Еще один неуверенный кивок и взгляд в сторону Дени. Я тоже посмотрела на нее. Подруга все поняла и сказала:

– Ладно, я пойду, проверю, как клуб закрывается, а вы тут беседуйте. – И от самых дверей, – Только не думайте, что мне не интересно.

И она вышла. Все мое внимание вновь обратилось на Зака. Тот попытался сжаться, чтобы казаться меньше, чем он есть, что довольно затруднительно, и в итоге мало что получалось.

– Мне нужно кое-что узнать об экстрасенсах и спиритах, – меж тем продолжила я.

– Но… нас не совсем верно объединять, – робко возразил Зак.

– Я знаю, но круг поисков именно таков. Поэтому хочу задать тебе несколько вопросов. Ты один из них и лучше знаешь положение вещей.

В глазах Зака все еще был страх, но, вместе с ним, появилась и заинтересованность. Вся его поза выражала почтительное внимание.

– Так вот, – продолжила я. – Когда экстрасенс или спирит воздействует на мозг человека, можно ли найти следы воздействия и по ним установить, кто это сделал?

– Хм… В принципе, это возможно, так как никакое вмешательство не проходит бесследно. А установить, кто… если знаешь многих… так как каждый обычно действует по-своему.

– А если жертва, назовем так, оборотень?

– О, это гораздо сложнее, – стушевался Зак.

– Почему?

– Оборотень – это, по сути, два существа в одном, работать приходится с двумя разумами одновременно, и неизвестно какой как отреагирует. И нужно обладать определенным уровнем силы, чтобы пробить природный защитный блок, который есть у всех видов нежити.

– А ты смог бы?

– Я? Не знаю. Раньше – наверняка, а сейчас далеко не с каждым. С тобой – нет. А что, кто-то попытался?

– Не совсем.

Я задумалась, а потом рассказала ему про охотников и про методы их воздействия. Зак слушал меня очень внимательно. Когда я закончила, он сказал:

– Странно все это. Нет, конечно, обладающие даром экстрасенса или спирита нередко работают по найму. Но, если учесть факты, этот должен обладать большой силой, а значит способен самостоятельно держаться и работать. Исключение – если хозяин гораздо сильнее. Но тут, видимо, не тот случай. Второй странный момент – он убивает или во всяком случае присутствует при убийстве.

– Но что здесь странного?

– Понимаешь ли, любой экстрасенс или спирит в десятки раз сильнее воспринимает эмоции. А смерть, особенно насильственная – это самая сильная эмоция. Быть ее причиной, да даже просто стоять радом – невыносимо, зачастую это парализует. А этот умудряется действовать.

– И как тогда такое возможно?

– Хм… должна быть более высокая мотивация, которая, так сказать, приглушила бы гул эмоций.

– То есть?

– Ну, например, он должен считать это глубоко правильным, причем на подсознательном уровне. Или иметь склонность к насилию, то бишь получать от этого удовольствие.

– Экстрасенс – маньяк?

– Что-то вроде того.

– Этого нам только не хватало! Но явный маньяк вряд ли бы попал в такую хорошо организованную группу, – рассуждала я. – И все-таки это нельзя сбрасывать со счетов. Правда, я одного не могу понять – как он мог пойти на такое? Вступить в подобную группу?

– А как в нее вступают люди? – вопросом на вопрос ответил Зак, от его робости почти не осталось следа. Из-за убеждений или из-за денег.

– Но все-таки он один из нас, тех, кто видит сумеречную сторону жизни и понимает, что ведьмы, колдуны, вампиры, оборотни и прочая так же реальны, как и люди. Хотя… – я вздохнула. – Открывшийся дар не меняет заложенных качеств. Правда, тут еще один непонятный момент. Как наниматели, или кто там за этим стоит, могли выбрать его?

– А что тебя смущает?

– Они же борцы за чистоту человеческой расы. Против всякой нежити. Как они тогда могут пользоваться услугами экстрасенса, а то и спирита?

– Возможно, для них он все-таки еще человек, – Зак уже пытался рассуждать вместе со мной.

– Тогда это уже очень похоже на политику двойных стандартов, – фыркнула я.

Вдруг по лицу Зака пробежала какая-то тень, я даже спросила:

– Что-то случилось?

– Да я тут вспомнил кое-что.

– Что же?

– Возможно, это неважно…

– Ты расскажи, а там посмотрим.

– Это было давно. Лет двадцать назад, или даже больше… Сейчас сложно сказать, – пустился в воспоминания Зак. – В те времена я был беден, как церковная мышь и слишком юн. Да и мой дар не давал мне покоя.

Я тогда часто ошивался в одном баре в Гамбурге. Странное местечко, но меня тогда странные места только привлекали. Там никому ни до кого не было дела. И я мог спокойно использовать свой дар. А я развлекался тем, что попросту разводил народ, то есть посетителей. Обычно на выпивку или еще что-то в этом роде. К тому же я заработал известность тем, что меня почти невозможно было втянуть в драку. Даже если пытались, то сразу же сами теряли интерес.