Последние романтики - Рут Харрис

– И бизнес, – Николь внезапно заговорила деловым тоном. – Лео хочет видеть меня. Завтра я встречусь с ним за ленчем.

4

Двадцатые годы были благосклонны к Лео Северину. Его парфюмерные фабрики входили теперь в число самых важных французских предприятий такого рода, а сам он сделался знатоком искусства и вин и владельцем белых беговых лошадей, которые не только регулярно участвовали в забегах, но и побеждали в Отьюиле, Лонгчампсе и Эпсон Даунсе. Хотя прошло уже столько лет, он все еще был немного влюблен в Николь. Он пригласил ее на ленч в ресторан «Фуке» на Елисейских полях.

– Николь, ты уже поднялась на самую вершину, – сказал Лео, когда они ели вареную рыбу «тюрбо». – Ты должна зарабатывать на своей славе. Тебе надо выпускать свои духи, и я лично не могу понять, чего ты дожидаешься. Гьюрлейн добился баснословного успеха со своими новыми духами «Шалимар». У тебя все может получиться еще лучше. – Лео заключил с Николь контракт на производство и продажу духов, составленных по формуле Эдуара Нуаре. Нуаре угрожал, что он подаст в суд, потому что его творение до сих пор покрывается плесенью, и каждую неделю Лео вынужден был общаться с Нуаре или с его адвокатами. Ему приходилось нести определенные убытки, чтобы отбиваться от них. – Чего ты ждешь, Николь? Тебе нужен только флакончик.

– Я застряла, Лео, – сказала Николь. – У меня всегда есть миллион идей по любому поводу, но я представления не имею, как быть с этими моими духами. Я просмотрела тысячу образцов флаконов, и мне не понравился ни один из них. К несчастью, сама я ничего не могу придумать. Я даже не знаю, как объяснить художникам по стеклу, чего именно хочу. Я только знаю, что мне нужно что-то такое, чего нет больше ни у кого.

– Но хоть какой-нибудь образец тебе должен был приглянуться, – сказал Лео. Со времени их первой встречи в Биаритце он немного прибавил в весе, и это заметно отразилось на нем; он стал выглядеть внушительнее и солидней. – Я должен поговорить с тобой о деньгах, Николь. Все те подготовленные для тебя образцы стоили моей фирме денег. Мне приходится платить за то, чтобы Нуаре вел себя более или менее спокойно. До сих пор я не возместил себе ни единого су. Все сложности, дорогая моя Николь, возникают исключительно по твоей вине.

– Лео, но что же я могу сделать, если я даже не представляю, чего хочу?

– Но это же твоя работа! Ты же художница, модельер, творец! Когда ты заказывала Нуаре формулу духов, то, конечно, представляла себе, что тебе нужно. Тогда ты это знала!

– Лео, я даже не могу придумать название. Знаешь, сколько листов бумаги я исписала, пытаясь найти подходящий вариант? Ни один из них не годится. Ни один! Мои духи – радикальные, абстрактные, современные! Любое название, приходившее мне в голову, казалось слишком обыденным. Очередные вариации на тему романтических эпизодов, любовных историй, купидонов или какая-нибудь псевдовосточная тарабарщина!

– Боже милостивый, Николь, какое значение вообще имеет название? Ты можешь назвать их как тебе заблагорассудится. «Сердечная страсть». «Любовные грезы». «Зачарованный сад». Послушай, Николь, что касается меня, то мне безразлично, назовешь ты их как-нибудь или нет. Дай им номер! Это твои духи, духи Николь Редон, и их будут раскупать!

– Я не могу на это пойти, Лео, – сказала Николь. – Ты же знаешь, что я всегда стремлюсь к совершенству. Мои модели одежды не зря считаются самыми лучшими в Париже. Именно поэтому они стоят так дорого. Я часами работаю над самой обычной юбкой. Я тружусь не покладая рук, чтобы все швы, складки, рукава моей одежды были безупречными! И я не собираюсь выпускать в продажу духи, не доведя их до полного совершенства!

– Николь, пока эти духи по твоей вине стоят на полках, я терплю убытки, – Лео был уже доведен до белого каления.

– А я не уступлю, пока не доведу их до совершенства!

– Теперь мне ясно, почему Ролан Ксавье стал седым! Иметь с тобой дело! Да это просто невозможно!

Лео, большой любитель поесть, начисто проигнорировал стоявший перед ним грушевый пирог. Он пытался сохранять спокойствие, но разговор с Николь довел его до такого удручающего состояния, что он потерял аппетит.

– Почему бы тебе не поинтересоваться у Ролана, сколько он на мне заработал? Не только на поставках в «Дом Редон», он еще копирует разработанные мной ткани и продает их всем парижским модельерам и, кроме того, поставляет их во все страны Европы и даже в Соединенные Штаты. Спроси его, сколько он нажил на одном только набивном трикотаже! На том самом трикотаже, который, как он божился, производить невозможно!

– Николь, прошло уже два года после того, как Нуаре сделал для тебя духи. Я потратил тысячи на образцы флаконов и заплатил тысячу юристу. Я собираюсь подать на тебя в суд, чтобы добиться возмещения своих расходов, в том случае, если духи не будут выпущены в продажу до 1926 года. И это не угроза, Николь, – сказал Лео. – Это обещание.

– Ты ничего не получишь, – сказала Николь. Ей удавалось вести себя решительно и непреклонно, становясь при этом еще более очаровательной, потому что даже самые неприятные вещи она говорила своим ровным, низким и ласкающим слух голосом. – Это мои духи, и в моем контракте с «Северин парфюмс компани» указывается, что ты должен удовлетворить мои требования. Но, Лео, до сих пор ты не показал мне ни одного флакона, который мне бы понравился.

– Любой суд поймет, что ты ведешь себя крайне неблагоразумно, Николь, – Лео чувствовал, что его желудок сжался в тугой комок. Он отпихнул грушевый пирог, показывая, что официант может убрать его со стола.

– Ну, это мы еще посмотрим! – сказала Николь. – Этой осенью правительство отметило мой вклад в развитие французской индустрии мод наградой и почетной грамотой. Полагаю, что суд отнесется ко мне с большой симпатией.

– Пойми, Николь, судебный процесс не пойдет на пользу ни одному из нас, – сказал Лео, взяв ее за руку и пытаясь говорить убедительно. – В этом деле у нас общие интересы. Можешь ты сделать всего лишь одну вещь?

– Если это что-то разумное, – ответила Николь. Она всегда поступала логично, даже когда злилась. Это было одним из тех качеств, которые принесли ей успех в бизнесе.

– Не могла бы ты немного подумать о том, какой флакон тебе нужен? – сказал он, а потом добавил: – И про название тоже!

– Хорошо, Лео, – сказала Николь, – я подумаю.

Давай встретимся за ленчем ровно через месяц, – сказал Лео. – И снова побеседуем. Договорились?

– Ты ведешь себя, как настоящий американец, – Николь рассмеялась. – Ну ладно. Договорились, – сказала она и подумала о Киме.

5