E Allard And in Hell is Hell - E.Allard

Машина фырчала, шла юзом, взбираясь с трудом на невысокие холмики. Фрэнк раздражённо ругался, теряя терпение. «Зараза, какого дьявола я езжу на такой отвратительной тачке?! Я же делал свои классные машины!» — подумал он сердито, вспомнив про свой маленький, быстрый «Мустанг», который пылился в гараже.

Злой как черт, он приехал на берег Зеркального озера, в то место, откуда мог добраться до подводной части. Быстро надув лодку, прикрепил мотор и направился к расселине между горными грядами. «Так, лаборатория Берты находится там, где расположен этот парк или сад что ли», — лихорадочно подумал он, останавливая лодку около спрятанного батискафа. Он залез внутрь, закрыл люк и начал погружение.

Чистая, прозрачная вода, пронизанная лучами яркого, летнего солнца, по мере того, как батискаф опускался все ниже, темнела, мутнела, становилась почти непрозрачной. Фрэнк увидел сквозь прозрачную крышу батискафа, как наверху большая стая серебристых рыбок устроила хоровод. Батискаф опустился почти к самому дну, представлявшему собой причудливые наслоения камней, кораллов, красно-бурых, ярко-зелёных водорослей. Они походили то на огромную многоярусную грибницу, то на фантастические средневековые замки.

Батискаф медленно проплыл мимо торчащих из дна ярко-розовых «пальцев», будто грозящих небу. На дне Фрэнк увидел разнообразных обитателей всех форм и размеров. Актинии, похожие на хищные цветы яркой, люминесцентной окраски. Креветки с торчащими из полупрозрачного тельца телескопическими усиками-антеннами, морские ежи, ярко-синего с жёлтой полоской угря, который прятал своё трёхфутовое тело в глубокой расселине.

Из подводного, будто заросшего мхом, грота выглянула сварливая, зелёная мурена с огромной пастью. Среди колышущихся водорослей резвились жёлто-синие рыбы-попугаи, медленно двигая хвостами, продефилировал морской окунь, в сопровождении длинной, плоской рыбы-прилипалы, которая присосалась к его телу. «Странно, вроде бы в северной части Атлантике не должно быть таких водорослей, а уж тем более кораллов? И как в такой холодной воде могут жить тропические рыбы. Откуда они взялись?» — подумал он. «Надо изучить этот вопрос. Господи, о чем я только думаю!» Батискаф продолжил свой путь, пока впереди дно резко не оборвалось и перед ним в низине раскинулись высокие башни, подсвеченные снизу прожекторами. «Красиво, черт возьми. Все-таки тот, кто это построил — настоящий гений». Он всплыл в колодце, и вдруг вспомнил, что в спешке не захватил ни свой костюм невидимости, ни смокинг, и оказался одетым лишь в летние брюки и рубашку с коротким рукавом. «Твою мать! Растяпа!», — обругал он себя. Но все-таки он решил пройти прежним путём.

Поднялся на лифте и быстрым шагом направился к ресторану. Когда он проходил по нижнему этажу, бармен, сбивавший коктейль, настороженно оглядел его, и, подозвав официанта, что-то сказал тому на ухо. Фрэнк, не обращая внимания, быстро прошёл к выходу, как перед ними выросло три копа в чёрной форме с таким мрачными лицами, что Фрэнк поёжился.

— Ты кто такой? — грубо спросил один из них, приземистый, плотный мужчина с маленькими глазками-буравчиками и квадратной челюстью, выступавшей на полпальца вперёд.

— Питер Грин, — наконец, произнёс Фрэнк первое имя, пришедшее ему на ум.

— Документы. Идентификационную карточку. Быстро! — грозно изрёк коп.

Увидев, что подозрительный посетитель замешкался, старший сделал знак своим парням, один из них схватил Фрэнка сзади, а другой стал обыскивать его карманы. Ничего не обнаружив, коп повернулся к главарю, и помотал отрицательно головой.

— Так, значит, ты припёрся на этот уровень, без документов. Пришёл к солидным людям, мерзавец. Что ты уставился на меня, как баран? — процедил коп и с силой ударил его ребром ладони под дых. — Ну как? Нравится? – бросил он, и схватил Фрэнка между ног, заставив вскрикнуть от пронзившей боли.

— Ну что не очень любезный приём мы тебе оказали? А ты какого ожидал, мерзавец? — рявкнул он, отпустив беспомощную жертву. — Так, значит, раз без документов — в каталажку. Там мы с ним разберёмся, что это за супчик.

Копы нацепили на Фрэнка наручники и потащили к выходу, бросили в маленький пикап, который тут же заурчал, отправился в путь. «Ну, твою мать, попал», — пронеслась в голове мысль. «После первой брачной ночи в каталажку! И почему я умудряюсь все время влипать в какие-то мерзкие истории?!»

Глава 15

— Котёнок, ты не представляешь, какой ужасный сон мне приснился, — сказал Фрэнк. — Будто я вернулся в этот проклятый город за тобой, а ты замужем за каким-то уродом, и совершенно не помнишь обо мне. Можешь себе это представить? Я чуть с ума не сошёл от тоски.

Он закурил и взглянул на просыпающийся Сан-Франциско. Звезды растворились в небесной голубизне, из-за горизонта вырвались первые лучи, выплёскивая на небо и волны залива расплавленное золото.

— Значит, тебе так страшно меня потерять, — сказала Ирэн, мягко прижавшись к нему. — Прости, невозможно, чтобы я забыла о тебе. Ты можешь не бояться.

— Но он промыл тебе мозги! — воскликнул Фрэнк. — И ты забыла. И этот мерзавец и меня обработал. Так что я стал монстром…

— У тебя выросли крылья или когти? — улыбаясь, спросила Ирэн. — Это было бы интересно. В полночь ты меняешься, у тебя вырастают огромные зубы, когти и шерсть. И ты становишься волком-оборотнем, — окончила она завывающим голосом, и звонко рассмеялась. — Кроме мужа у меня будет пушистое домашнее животное, — добавила она, мягко запустив пальцы в его волосы, растрепав их.

— Нет, внешне я не изменился, но превратился в мерзавца. Почему?

— Это сон-предупреждение, — объяснила Ирэн. — Ты боишься тёмных сил в твоей душе. Думаешь, они могут подняться со дна, как муть со дна стакана, и погубить тебя. Есть такая старая китайская древняя легенда. В одной стране правил страшный дракон, который собирал дань со своих подданных. Жадный, жестокий и злой. Люди мучились под его игом. И один смелый юноша решил освободить людей, он пришёл к замку и крикнул, что вызывает Дракона на бой.

— Да я помню, и он отрубил три его головы, и потом все жили долго и счастливо, — перебил её Фрэнк.

— Нет, ты не дослушал, — лукаво улыбнувшись, сказала Ирэн, обняв его за талию. — Юноша вошёл в огромный зал, где сидел злой, жестокий Дракон, они начали драться. И когда юноша смертельно ранил монстра, тот сказал ему: «Ты победил, теперь ты — Дракон».

— Что это значит? — спросил победитель.

— Когда-то я тоже был воином, — сказал умирающий монстр. — Мужественным, сильным, смелым, хотел избавиться свой народ от ига безжалостного Дракона, но когда я победил его, перед смертью он сказал мне те же слова, что говорю я тебе: «Теперь ты — Дракон». Я вошёл в сокровищницу Дракона и не смог найти силы покинуть это место. Я любовался драгоценными камнями, которые сверкали тысячами огней, вазами из чистейшего хрусталя, изящными золотыми украшениями. И подумал, что всего этого великолепия мне слишком мало. И я хочу, чтобы моё богатство увеличилось вдвое, втрое, в десять раз! И я приказал собирать дань с моих подданных большую, чем раньше. Все больше и больше! А потом пришёл ты.

— Дурацкая легенда, — пробормотал Фрэнк глухо, перегнувшись через ограждения балкона. — О жадности. Я никогда не был жадным. Всегда старался бескорыстно поделиться тем, что у меня есть. Мне нравится делиться с другими, котёнок. Мне это доставляет удовольствие. Я помогаю, потому что могу помочь. Как это делали мои родители. Особенно мама.

— Но время от времени ты задаёшь себе вопрос, может быть, не стоит этого делать, делиться с кем-то своими деньгами, временем, душой, наконец? Ведь так неприятно отдавать то, что принадлежит тебе. Особенно с теми, кто этого, возможно, не заслужил. Эта легенда не только о жадности, она о непомерной жажде власти. Кстати, ты не дослушал, чем закончилась эта история.

— Ну, парень стал очередным драконом. Я понял, — бросил Фрэнк, испытывая какой-то странный дискомфорт от слов Ирэн.

— Вовсе нет, — загадочно улыбнулась она. — Когда Дракон умер, юноша вошёл в сокровищницу, у него загорелись глаза при виде богатства, которое лежало теперь у его ног, он зарывался руками в золотые монеты, перебирал драгоценные камни, любуясь яркой игрой граней. У него вырос хвост, острые, длинные клыки, тело покрылось чешуёй. Но увидев своё отражение в блестящем кувшине, юноша ужаснулся, и смог найти в себе силы вырваться из власти соблазна и остаться человеком.

— Чепуха какая-то, — буркнул Фрэнк раздражённо, выбросил окурок с балкона, и обернулся к Ирэн. Рядом никого не было.

Он вбежал в комнату, увидев сползшее одеяло с пустой кровати, сквозь занавески, которые колыхались от лёгкого порыва ветра, пробивался яркий свет солнца.

— Ирэн! Где ты?! Не уходи! — закричал Фрэнк в отчаянье и проснулся.

Он присел, и подумал с тоской: «Ирэн, жизнь отдал бы, чтобы вернуть тебя, хоть на миг». Острые иглы впились в сердце, причиняя нестерпимую боль.