Поднять Титаник ! - Клайв Касслер

- Конечно. Мы ведь будем заниматься любовью, разве не так? Потому как если двое взрослых людей серьезно подумывают о браке, каким еще образом они могут определить, что именно подойдет, а что нет? Другого способа не существует.

Глава 44

Питт поудобнее устроился в кресле и принялся рассматривать, как за окном его вагона тянулся скучный Девонский сельский пейзаж. По хайвею в направления Доулиша мчались тяжелые грузовики. Какое-то время ему были видны небольшие траулеры, направлявшиеся на свой ежедневный рыбный промысел. Затем оконное стекло оказалось подернуто влажной пеленой: это был не дождь, а водная пыль, залепившая вагонное стекло, смешав до неразличимости предметы и краски по ту сторону окна. Питт вновь обратился к раскрытому журналу, который лежал на коленях. Послюнявив указательный палец, Питт начал скучающе перелистывать глянцевые страницы, не понимая смысла попадавшихся заголовков.

Если бы еще каких-нибудь два дня тому назад ему сказали, что нужно будет уехать из района проведения спасательной операции, он бы не поверил своим ушам. А если бы ко всему прочему те же самые два дня назад нашелся человек, предложивший съездить в городок Тенемаут, Девоншир, с населением в двенадцать тысяч двести шестьдесят человек, в крошечный курортный живописный городок на юго-восточном побережье Англии, причем, съездить для того, чтобы переговорить с умирающим стариком, - Питт небезосновательно решил бы, что у такого человека явно не все дома. И вот однако ж...

Именно адмирала Джеймса Сэндекера должен был Питт благодарить за эту поездку, или "пилигримаж", как сказал сам Сэндекер, разговаривая с Питтом в вашингтонской штаб-квартире НУМА. Речь шла о том, чтобы съездить к самому последнему из оставшихся в живых члену команды "Титаника".

- Спорить на эту тему считаю бесполезным, - заявил с присущей ему категоричностью адмирал Сэндекер. - Ты едешь в Тенемаут, и на этом целесообразно поставить точку.

- Как-то все это плохо состыкуется, - сказал Питт, нервно дефилируя вдоль свободной диагонали кабинета и при этом чуть покачиваясь, как если бы ноги продолжали по привычке противодействовать качающейся палубе "Каприкорна". - В самый ответственный момент операции вы снимаете меня с корабля и приглашаете на берег, где я узнаю, что у меня, оказывается, на борту находятся два русских агента неустановленной наружности и что у этих агентов, по существу, имеется карт-бланш на убийство любого, кого им вздумается устранить. Тут же я узнаю, что эту карт-бланш практически выписало им ЦРУ. А в довершение я получаю приказ ехать в Англию, чтобы присутствовать при последнем издыхании какого-то моряка, которому сто лет в обед...

- Этот, как ты выразился, "какой-то моряк" - единственный член команды "Титаника", кто еще жив.

- Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, - еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. - Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток "Титаник" может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.

- Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего "Каприкорна". У тебя еще уйма времени, прежде чем "Титаник" пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.

- С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, - Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. - Что тут еще скажешь...

Сэндекер покровительственно улыбнулся.

- Знаю, о чем ты сейчас думаешь... Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если "Титаник" и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.

Питт улыбнулся одними губами.

- Когда прикажете ехать?

В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный "Лир". Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.

- Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?

- Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на "Каприкорн", где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.

Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.

- На "Каприкорн"?

- Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия "Титаника". Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?

Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.

На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.

- Доброе утро, сэр.

- Доброе, - сказал он и кивнул. - Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы...

- Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.

Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.

- У вас такой вид, словно вы плохо спали, - сказала девушка Питту. Может быть, позавтракаете с дороги?

- Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно...

- О, я знаю, что американцы очень любят поесть, так что, если бы вы и попытались изменить этот ваш национальный имидж, я бы лишь расстроилась и все.

- В таком случае, я приложу все силы к тому, чтобы максимально укрепить миф об обжорах янки, мисс...

- О, ради Бога, извините, я даже не представилась... Меня зовут Сандра Росс, я правнучка коммодора.

- Насколько я понимаю, вы ухаживаете за ним, не так ли?

- В некотором смысле. Я ведь работаю с "Бристол Эрлайнз", интендант полетов. Так что когда у меня полет, за ним присматривает одна из здешних местных женщин, - Сандра изящно взмахнула рукой в направлении, где, очевидно, жила эта неназванная женщина. - Пока я вам готовлю перекусить, вы вполне могли бы поговорить с дедом. Он очень стар, как вы понимаете, но безумно хочет, чтобы вы рассказали, как именно обстоит дело с извлечением "Титаника".

С этими словами Сандра подошла к одной из дверей, легко постучала и, не дожидаясь разрешения, приотворила дверь.

- Коммодор, тут приехал господин Питт, он хочет вас видеть.

- Проси его, - раздался старческий надтреснутый голос, - пока я не помер.

Девушка распахнула дверь и чуть посторонилась, пропуская Питта в спальню.

Коммодор сэр Джон Л. Бигалоу полулежал на койке, подложив под спину подушку. Он посмотрел своими темно-голубыми глазами на вошедшего Питта: в этом взгляде прочитывалась некоторая трогательная мечтательность ушедшего навсегда века. На голове у старика можно было различить несколько поседевших до снежной белизны волос. Столь же безукоризненно белым был и цвет его бороды. Лицо старца сохраняло красноватый оттенок, свойственный представителям сугубо мужских профессий, вроде профессиональных охотников или, скажем, тех же моряков, например. На старике был надет разорвавшийся свитер под самое горло, несколько напоминающий пижаму эпохи Чарльза Диккенса. Он протянул Питту сухую сморщенную руку, которая оказалась уверенной и на удивление крепкой.