Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края - Яков Ставровский

В период великого переселения народов (III–IV века) названные поселения исчезли вместе со всей их торговлей, и каких-либо дальнейших упоминаний о существовании новых поселений в этой местности не встречалось уже в течение почти десяти последующих столетий. Нельзя однако не оговориться, что прибрежья как Днестра, так и Черного моря к востоку от Днестровского лимана были заняты в VI веке антами, а в IX – тиверцами. Спустя уже некоторое время, когда черноморское побережье стали посещать итальянские мореходцы, последние отметили на своих картах в местности, занимаемой Одессой, название «1а Ginestra» (по всей вероятности от произраставшего здесь в изобилии дрока) безо всякого указания на существование здесь какого-либо поселения. С XIV века черноморское побережье между реками Днестром и Днепром сделалось владением русско-литовских князей. В 1396 году Ольгерд, полководец в. кн. Витовта, разбил здесь трех татарских вождей, один из которых – Бек-Хаджи по некоторым источникам незадолго перед тем основал на месте Одессы укрепление, названное им Хаджибеем (Гаджибеем). Во всяком случае Хаджибей, по мнению проф. Надлера, был построен татарами, а литовцы только отняли его у них, привлекаясь близостью соленых озер и возможностью выгодной морской торговли. По польским же источникам Хаджибей или Кацюбей (Кацуба) был основан польским шляхтичем Кацюбой Якушинским, владевшим местечком Якушином на р. Буг. Когда великий князь Ольгерд выгнал татар из Подолии и, преследуя их, достиг замка Монкастро, расположенного на Овидиевом озере (Днестровский лиман), Кацюба, участвовавший в этом походе, облюбовал себе местечко над морем и построил хутор, поселив в нем нескольких крестьян из Якушина. Под властью Литвы, а затем Польши рассматриваемая местность находилась до половины XVI века. Так, в 1413 году польский король Владислав отправил из Кацюбея несколько судов с хлебом в осажденный турками Царьград (Константинополь); но уже из договора польского короля Сигизмунда Августа с крымским ханом Саиб-Гиреем, состоявшегося в 1540 году, видно, что Кацюбей или Хаджибей принадлежал в то время татарам; польские и литовские купцы, приезжавшие в Хаджибей за солью, были обязаны платить хану пошлину. От татар Хаджибей перешел во власть турок, но время этого перехода в точности остается неизвестным.

Во второй половине XVIII в., а именно в 1764 году, турки, готовясь к войне с Россией, построили у Хаджибея крепость Яни-Дунъя (Ени-Дуня). Эта крепость имела форму четырехугольника, окруженного земляным валом; по углам ее стояли 4 пушки и имелось еще 8 запасных. В середине крепости находился дом паши, а в стороне от него – глубокий погреб для хранения пороха; гарнизон крепости состоял из 300 человек. Между крепостью, занимавшей крайнюю северо-восточную часть теперешнего Николаевского бульвара и началом нынешней Ришельевской улицы, находилось небольшое татарское селение, состоявшее из плохо выстроенных землянок из местного камня, покрываемых на зиму войлоками. Местом сборища как местных жителей, так и проезжих людей служила кофейня, находившаяся на месте теперешнего дома Меля и содержавшаяся каким-то греком. Далее, между нынешними Екатерининской улицей и Ереческим базаром находилось мусульманское кладбище. На месте карантинного здания возвышалась башня с маяком. Неподалеку от нее были расположены амбары для провианта; здесь же производилась и погрузка товаров на суда, преимущественно пшеницы и кож. Полукочевое татарское население Хаджибея жило в постоянной тревоге за возможность нападений запорожцев и ногайских кочевников. При первых же признаках приближающейся опасности они бросали свои жилища и скрывались в степи. Главное занятие хаджибейских татар составляло скотоводство; о значительных размерах последнего можно судить, напр., по тому, что запорожские казаки при набеге на Хаджибей в 1769 г. захватили 20 тысяч лошадей, 1.000 штук рогатого скота, 4 тыс. овец и 180 верблюдов.

Наряду с татарским населением в Хаджибее уже с давнего времени стали поселяться и русские выходцы из польской и русской украйны, а иногда даже и из центральных частей Великоруссии. Выходцы эти были по большей части людьми беглыми, спасавшимися от невыносимого панского гнета, тягостей барщины и рекрутчины, религиозных гонений и пр. После разорения Запорожской Сечи сюда явилась в 1775 году также одна из партий запорожцев, не пожелавших подчиниться новым порядкам и с разрешения турецкого паши поселилась на Пересыпи и по балкам, впадающим в Хаджибейский лиман, где находятся теперь Нерубайские и Усатовы хутора. Русские поселенцы располагались обыкновенно хуторами в окрестностях Хаджибея, причем главным занятием их являлось земледелие. Кроме русских сюда же переселялись греки, занимавшиеся преимущественно торговлей.

Таков был в общем вид Хаджибея перед началом третьей (в царствование имп. Екатерины II) турецкой войны (1787–1791 гг.). После взятия Очакова Потемкин отправил к Хаджибею генерала Гудовича, который, прибыв в местность нынешнего с. Дофиновки, отрядил отсюда для взятия крепости казаков из трех пеших и трех конных полков при трех пушках под командой кошевого Чепеги и судьи Головатого с корпусом ген. – майора де-Рибаса. Состоявший в этом корпусе полковник Хвостов, пройдя по оврагу возле самого селения Хаджибея, добрался до крепостного вала и вместе с подоспевшей артиллерией, открывшей бомбардировку, взял крепость штурмом в ночь на 14 сентября 1789 года. Завоевание Хаджибея русскими на первых порах не произвело сколько-нибудь заметных изменений в характере и условиях местной жизни. Завоеватели в скором же времени вступили в дружественные отношения с местными обывателями, и уже на пятый день после штурма де-Рибас и его офицеры мирно пили кофе в единственной упоминавшейся выше хаджибейской кофейне, щедро расплатись с ее хозяином. По Ясскому мирному договору 1791 года Хаджибей со всей Очаковской областью перешел к России.

Для укрепления новых границ государства и морского побережья правительство в скором же времени после этого приступило к сооружению целого ряда крепостей, в том числе и крепости в Хаджибее. При этом Хаджибейская крепость, по общему плану обороны, вместе с Овидиопольской и Тираспольской должна была составить третью оборонительную Днестровскую линии, предназначаемую для прикрытия новой русской границы со стороны Бессарабии. Строителями крепости были назначены де-Рибас и инженер-полковник де-Волан, которым и был составлен проект крепости. Последняя должна была служить главнейшим образом для обороны рейда. Она была рассчитана на 2 тысячи человек гарнизона и 120 орудий различного калибра. В 1793 году были произведены главнейшие работы по сооружению крепости, а в следующем году прибыл и гарнизон. В этом же году была сооружена первая церковь. В следующем 1794 году де-Рибас представил через главного начальника Новороссийского края гр. А. В. Зубова на высочайшее усмотрение свой проект устройства в Хаджибее военно-торгового порта. Предложение де-Рибаса было одобрено, и 27 мая 1794 года последовало утверждение его, причем устройство города и порта было поручено самому де-Рибасу и инженеру де-Волану под общим наблюдением гр. Суворова-Рымникского.

В интересах призываемых поселенцев – «для выгод поселяющихся там народов» – городу было отведено 30.700 десятин земли, и на строительные расходы была отпущена ссуда в 2.305.161 рубль; кроме того для привлечения жителей в новый город были объявлены различные льготы переселенцам: освобождение на 10 лет от податей и военных постоев, ссуда от казны на первое обзаведение, разрешение сектантам совершать свободно богослужение, а также строить свои церкви и монастыри. В самом строительстве участвовали главным образом солдаты расположенных по близости полков. Население Хаджибея стало численно быстро возрастать, и уже в конце 1795 года, по первой переписи, произведенной де-Рибасом, в городе имелось, кроме войск и временно проживающих, 2.349 жителей обоего пола, а в следующем году – 3.153 души. В том же 1796 году в городе насчитывалось уже 198 лавок, 17 магазинов, 98 погребов, 6 мельниц, 5 заводов и 2 фабрики; в город прибыло из-за границы 86 судов и отошло 64. Следовательно первые же годы существования нового города позволяли с убеждением сказать, что будущее торговое значение его, как и предполагалось, вполне обеспечено. Однако самые работы по устройству города и порта подвигались в первое время очень медленно, с одной стороны вследствие недостаточной распорядительности местной администрации, с другой – вследствие многочисленных злоупотреблений, особенно во время продолжительных отлучек де-Рибаса по делам службы. Переселенцы также бедствовали от различных злоупотреблений, которыми особенно прославился грек Афанасий Косоглу, занимавшийся по поручению правительства устройством их быта и пользовавшийся полным доверием де-Рибаса и самого правительства.