Авиатор: назад в СССР 10 - Михаил Дорин

искать племя будет не самое простое занятие. Но не торопился Штыков в дорогу, отказываясь идти без рома.

— На сухую не пойду. Сейчас сдохну по дороге, выпивка вся Барсову достанется. Не пойдёт, — сказал подполковник и сделал пару глотков из бутылки. — Вот теперь пойдём.

Путь был не близким. Если верить карте, нам шагать почти 5 километров по совершенно незнакомой территории.

Штыкова, тащить на себе было не обязательно, да он и сам держался молодцом. Шутил, что ему не приходится видеть наши усталые рожи.

— Думаешь, Родин, мы правильно решили, что нужно к туземцам идти? — спросил Валентин Николаевич, когда мы проходили небольшой ручей.

— Если не начать лечение, то зрение пропадёт. Эта кобра очень ядовитая, — сказал я, помогая Штыкову пройти по камням.

— Ты меня ещё отчитай при всех. Мал ещё, — проворчал подполковник.

— Зато не по годам умён, Валентин Николаевич, — ответил я улыбнувшись.

— И то верно.

Пока мы шли, невозможно было не заметить следы недавних боёв на этом направлении.

То тут, то там попадалась сгоревшая боевая техника, грузовиков, воронки. Удивило и присутствие здесь танка Т-34, который выглядел самым боеспособным из всех разбитых машин на нашем пути.

— Запах гари стоит, — скривил лицо Марк, когда мы прошли рядом с искорёженным УАЗом. — Наверняка и трупы где-то ещё есть.

— А ты представляешь, народ этой страны годами дышит запахом смрада. Он уже часть воздуха, которым они дышат, — сказал Костя.

Соглашусь со всем сказанным. Запах войны навсегда врезается в память, и его ни с чем не спутаешь.

По словам ангольца, мы прошли уже большую часть пути. Впереди была видна дорога, ведущая на юг. Подойдя к ней, я заметил относительно свежие следы грузовых машин.

— Ого, да тут частенько ездят, — заметил Костя, присев рядом со мной на корточки.

Пока я рассматривал протектор шин на просёлочной дороге, остальные сели в тени под деревом. Солнце уже заходило за горизонт и становилось прохладно. Ночью и вовсе температура может опуститься до уровня 10–12 градусов.

— Серый, чего усмотрел? — спросил у меня Гусько, сделавший глоток из фляги.

— Странный рисунок протектора. Шины УРАЛа и ГАЗ-66 такой не имеют, — ответил я.

— УНИТовцы? — тихо спросил Марк, подойдя ближе.

— Кто его знает. Главное — идти тихо, чтобы внимание не привлекать, — ответил я, и мы продолжили путь.

С ангольским лётчиком мы познакомились только сейчас. Его зовут Самуэль. На наш вопрос, откуда он знает об этом племени, он рассказал, что это его родные места.

— Герреро, химбу и банту — всё это один народ, — переводил Карл рассказ Самуэля. — Больше 100 лет назад пришли люди и сделали его народ рабами. Им пришлось бежать сюда.

Марк в это время пытался уговорить Бардина выделить ему баночку консервов, но Костя не поддавался. Мы несли это в племя в качестве дара.

— В гости с пустыми руками не ходят, — сказал Костян, и Марк убрал руку от вещего мешка.

— Да им хоть пустую банку дай, они рады будут, — отмахнулся он. — Пигмеи, что с них взять.

Анголец тут же попросил ему перевести то, что сказал Барсов. Я сразу подмигнул Карлу. Не стоит местному жителю знать точку зрения одного из нас.

— Марк, ты тоже не самый умный человек. До сих пор задачку Сергея не разгадал, — щёлкнул Гусько по уху Барсова.

— Точно! Серый, а вот если…

И зачем ему напомнил о задаче Савельевич! Всю дорогу теперь будет меня доставать своими умозаключениями.

Когда мы уже прошли холмы и приближались к окраине очередного редколесья, Барсов устал думать над задачей.

— Спроси, Виленыч, а есть у его родни поесть что-нибудь? — поинтересовался Марк.

Краем глаза я увидел, что Барсов прошёл рядом с лежащей вешкой, на которой была написана большая буква «М». Кажется, мы приближались к минному полю.

— Стоять! — крикнул я, и все замерли.

Голос был очень громким. Отдельные птицы даже слетели с веток деревьев в лесу, до которого было несколько сотен метров.

Марк стоял застывший, нервно дыша и не решаясь поставить ногу на землю. Я подошёл поближе, но рядом с ним мин не увидел.

Бросив взгляд вперёд, я обнаружил пару рукотворных холмиков, с которых уже снимали дёрн. Либо здесь работали не самые хорошие сапёры, либо это ложное минное поле. Проверять эти версии не очень хочется.

— Серёга, куда нам идти? — спросил у меня Бардин, отходя назад.

— Не знаю, — ответил я. — Марк, ногу опусти. Под тобой мин нет.

Анголец сказал, что здесь никогда не было минных полей. Другой путь, который он нам предложил, это обойти редколесье с юга, перейти через реку Жираул, и тогда мы окажемся в паре километров от деревни.

— Уже темно будет, — сказал Штыков, чьи глаза распухли ещё сильнее. — Хотя у меня теперь всегда будет темно.

— Чёрный юмор, Николаич, — сказал я, вкладывая ему в руки флягу с водой.

— Мины вообще не пройти? — спросил Марк. — Есть же проходы в минных полях.

— Есть, но мы их не знаем. А прокладывать самим, я бы не рекомендовал.

В спину меня подтолкнул анголец и указал в сторону деревьев. Оттуда вышел маленький паренёк в рваной футболке и подобии трусов. Дальше произошло то, что заставило меня сорваться с места.

— Стой! — крикнул я, когда малец радостно побежал по минному полю.

В груди всё сжалось. Я уже представил, что сейчас произойдёт взрыв, и пацана разорвёт на части. Но он продолжал бежать, словно здесь и нет мин.

Подбежав к нам, он бросился к Самуэлю, чтобы обнять его. Они быстро переговорили на совершенно ином языке. Получается, теперь наш анголец будет переводить нам слова пацана, а Виленович — слова Самуэля.

Лётчик-штурман рассказал пареньку, что Штыкову нужна помощь и малец кивнул. Он что-то сказал нам, показывая на лес.

— Мальчик знает проход в минах, — перевёл Карл нам слова Самуэля. — А его отец — вождь племени и сможет помочь.

Через поле мы шли друг за другом, след в след. Мальчик несколько раз подгонял нас, чтобы мы шли быстрее.

Становилось уже темно, а нам ещё предстояло пройти через лес и найти деревню. К счастью, уже перед самым закатом, мы оказались перед поселением тех самых герреро.

Их деревня больше