Эпоха Немезиды (СИ) - Никитин Алекс

— Линк, — немного резко ответил я, — жизнь продолжается. Помнишь, зачем мы шли в корпорацию? Мир спасать. Мы готовы были отдать все ради этого. И сейчас ничего не изменилось. Ни–че–го. Так, хватит. Отправляйся спать, а завтра — работать с новыми задачами нового мира. И без тебя я не справлюсь.

— Есть, губернатор, — поднялся на ноги Линк, и я с облегчением увидел, что его губы тронула лёгкая улыбка.

Наступил день. В селении было шумно: готовился большой праздник, который должен был стать торжеством в честь победы и одновременно тризной по погибшим. Я неспешно прогуливался, глядя на всю эту суету и отдавшись воспоминаниям.

Меня кто–то окликнул. Я повернулся… и сердце упало. На меня смотрела женщина с почерневшим от горя лицом. Нетрудно было вспомнить ее.

— Вы посылали за мной, — начала она разговор.

— Приветствую… — негромко сказал я. — Да, звал. Поговорить о… вашем муже. Он ведь был вам мужем, верно?

— Да… Антошка… Как он погиб?..

Я поморщился. Не привык я как–то ассоциировать Регула с его настоящим именем.

— При выполнении задачи, являвшейся одной из ключевых для победы над тиранией Артемиды.

«Не совсем так, но если подумать — да…»

— У меня есть кое–что для вас, — я извлёк жетон на цепочке. — Это теперь должно принадлежать вам.

— Нет, насколько я знаю, он был вашим близким другом…

— Берите, — настойчиво повторил я. — Всем будет лучше, если он сохранится у вас.

— Благодарю, губернатор, — тихо произнесла она и, повернувшись, медленно зашагала прочь.

К вечеру развернулось грандиозное застолье. Сначала я не особо хотел принимать участие, но спустя час все же втянулся. Тем более что я, как губернатор (Немезида объявила о моем новом «статусе» ещё до моего прибытия), по идее, не должен был пропускать подобное.

Когда все подвыпили и немного наговорились, настала торжественная часть. Я встал, одетый в простую кожаную куртку и черные джинсы — о, как давно я не носил подобного — дождался, когда на меня обратятся сотни глаз за четырьмя огромными длинными столами и заговорил в поднесённый Немезидой громкоговоритель:

— Сегодняшний день будет для нас особенным. Сегодня мы сделали огромный шаг для того, чтобы жить без страха, сломали планы зародившейся мировой империи зла, сделали огромный шаг к жизни без страха и к свободе. Сегодня наш праздник, — я обвёл взглядом всех и продолжил, — а также день печали по павшим. Благодаря алчности корпорации в этой трагедии было потеряно ни много ни мало половина мира. Погибли л все эти люди в сражении или стали жертвой извращенного ума, сделавшего их безумными мутантами — неважно. Все они — жертвы этой, не побоюсь этого слова, войны. И сегодня мы поднимаем стаканы в их честь.

Я вскинул стакан, отсалютовал им и одним махом опрокинул. Моему примеру последовали все остальные. Поставив стакан на стол, я продолжил:

— Я не стану говорить много громких слов. Вы все знаете, что нужно понимать о том, что было и будет. Отныне мы — едины. Больше нет разногласий, нет споров — мы все отныне единый народ перед лицом общего врага. И этот день станет символом нашего единства. Отдыхайте, пейте и помните то, что я сказал.

Я отдал обратно громкоговоритель и сел. Народ зашумел, зааплодировал и принялся с жаром обсуждать что–то между собой. Я плеснул себе ещё полстакана мутной воды, сцапал с большой тарелки кусок мяса и принялся жевать, облокотившись локтем о стол. Но доесть спокойно мне не дали — на мне повисла Эмили.

— Ты хорошо смотрелся, — выдала она и чиркнула в набитую щеку. Я едва не подавился мясом, закалялся и с укором посмотрела на меня.

— А вообще–то она права, — заметил так и не улетевший дрон Немезиды. — А ещё лгал, что не оратор…

— Да заткнитесь обе, — буркнул я, с трудом проглотив еду. — Дайте пожрать спокойно, а?

Неожиданно мне прилетела затрещина. Следом то, чего я точно не ожидал — лёгкий электроразряд в спину. Я подскочил и, выражаясь трёхэтажным матом, потопал прочь, сцапав со стола бутыль самогона и половину косача. Эмили, хихикая, пошла за мной.

— Нажралась, так веди себя прилично! — рыкнул я через плечо.

— Да ладно тебе…

Добравшись до комнаты, я облегчённо вздохнул. Ну и дурдом… Положив снедь на стол, я облегчённо упал на постель и прикрыл глаза. Уснуть не вышло — в дверь постучали.

— Ну что ещё?

Вошла Эмили Хмуро глянув на нее, я пробурчал:

— Опять дурачиться будешь?

— Да нет. Давай посидим спокойно. Я вообще не одна пришла, — проследив за её взглядом, я увидел топчащегося в дверях Линка, Раска и… что за хрень?…

— Это кто?

— Гремлин давно для меня это придумал, но мощностей не хватало, — заметила женщина из металла с голосом Немезиды, облаченная в джинсовый костюм и села на кровать. — А сейчас я вызвала из спецхраны кое–какие детали… ну и получилось тело вроде того, что использует Ромул.

— Использовал…

— Нет, Велес, он… функционирует. И выбрался оттуда. Но выйти на связь не может или не хочет. Дело в том, что время от времени я ловлю его сигнатуры, но на связь он не выходит. Скрывается. Значит, не без причины. В любом случае, пока сам не объявится, я не стану его дергать.

— Примерно где он… появлялся?

— Недалеко от города «икс». В окрестностях.

— Новость хорошая, — вздохнул я, внимательно глядя на Немезиду.

А посмотреть было на что. Контуры тела были подогнаны идеально и продуманы до мелких деталей — даже волосы чуть ниже плеч, сделанные из тонких чёрных металлических нитей, выглядели довольно натурально. Она была действительно похожа на живую женщину — только с отливающей металлом кожей и… ярко–зелёными светящимися глазами. Выглядело красиво и несколько пугающе.

— Что скажешь? — спросила Немезида, подметив мое любопытство.

— Очень хорошо вышло, — искренне сказал я. — И практично. Не придется разговаривать с летающими игрушками.

— Для того и было задумано, — согласилась Немезида. — Ради комфортной коммуникации с людьми.

— Ладно, — вмешалась Эмили. — Мы бухать собрались или новую одёжку Немезиды обсуждать? Велес, поднимай уже свою губернаторскую жопу!

— Ну ё-мое, — кряхтя, поднялся я. — Вот что за горе мне–то… Проходите все, садитесь.

Выкатив из угла здоровую колоду, я подкатил ее к постели, туда же поставив пару чурбачков поменьше, поставил в середину получившегося полукруга стол и показал на все это:

— Сюда садитесь. Мне неохота с кровати слезать.

— А и нормально, — кивнула Эмили, плюхаясь рядом. — Линк, Раск, давайте.

На стол тут же было водворено ещё пять литров самогона, восемь пачек сигарет, огромный шмат сала и большой пучок черемши. Покосившись на все это, я резюмировал:

— Прям по местным традициям все…

— Ага… — ухмыльнулся Раск. — Это я подбирал.

— Смотри, как бы мне с утра не пришлось твою жопу с пола подбирать, — фыркнул я. — А стаканы где?

— А, точно, — спохватился Линк и извлёк из широкого кармана куртки четыре гранёных стакана. — Вот теперь точно все.

— Ну и разливайте тогда.

— А ты?

— Не, ни хрена, я губернатор, мне нельзя, — замахал я руками.

Около десяти секунд я честно держал на лице серьезную мину. После чего, не сдержавшись, прыснул. Остальные тоже расхохотались — включая Немезиду. В итоге разливал все же громила.

— Ладно, господа, — взял я протянутый Раском стакан. — Давайте за выпьем вот за что: что бы не случилось, мы всегда вот так вот собирались и сохраняли настрой ребячества. Чтобы…

Я осёкся. Мрачно посмотрел в стакан и выдул не чокаясь. Остальные последовали моему примеру.

— Да, — озвучил мою мысль Линк. — Уже не получится. Все изменилось…

Утро выдалось каким–то мутным. Проснувшись, я с удивлением осознал, что все же умудрился надрызгаться. Голова не болела, но в глазах стояла какая–то муть, от которой было сходу не избавиться. И очень хотелось пить.

Помотав головой и потянувшись через сопящую Эмили, я сцапал с чурбака у постели кем–то заботливо оставленную бутылку с водой. Жадно выпив половину, я облегчённо откинулся на подушку.