Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ортодоксальная политическая экономия уже несколько столетий учит, что цена всех материальных благ определяется отношением между предложением и спросом. Ни то, ни другое из этих названий не встречается в нашей формулировке закона цен. Что это значит? Быть может, я придумал только новые слова для обозначения той же самой вещи? Или же, напротив, наш закон не только выражается в новых терминах, но и содержание имеет совершенно новое?
Сознаю, что я обязан ответить на вполне основательные и естественные вопросы. Я и дам на них ясный и точный ответ ниже, в особой главе. Но предварительно необходимо сделать некоторые пояснения к нашей общей формуле закона цен. Ортодоксальная политическая экономия не могла ограничиться простым заявлением, что цена определяется отношением предложения и спроса, она постоянно чувствовала необходимость исследовать более глубокие факторы, лежащие в основе предложения и спроса. Точно так же и мы не можем остановиться на голой формуле, гласящей, что цена определяется перекрещивающимися между собой оценками товара со стороны предельных пар, — мы должны точнее выяснить те факторы, от которых зависит, будет ли эта точка пересечения оценок, — а вместе с ней и цена, — лежать на низком или же на высоком уровне. Анализом этих факторов мы и займемся в следующей четвертой главе, исследованию же вопроса об отношении нашего закона цен к закону предложения и спроса будет посвящена пятая глава.
4. Более подробный анализ факторов, которыми определяется высота цены
В предыдущей главе мы показали, что высота цены определяется высотой оценок товара предельными парами. Теперь нам пред стоит разрешить вопрос: какими же условиями определяется высота оценок товара предельными парами?
На первый взгляд этот вопрос разрешается очень просто. В самом деле, ведь ясно, что на положение предельных пар должны оказывать решающее влияние, с одной стороны, число, а с другой — сила желаний или высота оценок, существующих среди покупателей и продавцов. Мы хотим этим сказать вот что: оценка товара предельными парами будет высока, когда в среде покупателей обнаруживаются очень высокие оценки в сравнительно большом числе, а в среде продавцов — низкие оценки в сравнительно небольшом числе, ибо в таком случае незначительное количество низких оценок товара продавцами нейтрализуется некоторой частью гораздо большего количества высоких оценок, принадлежащих покупателям, а так как после этого на стороне покупателей все еще остаются члены с высокими цифрами оценок, а на стороне продавцов — только уже члены с высокими цифрами оценок, то с той и с другой стороны в предельную пару входят лица с высокими цифрами оценок. По совершенно аналогичным причинам оценка товара предельными парами будет, напротив, низкая, когда на стороне покупателей оказывается относительно небольшое число высоких оценочных цифр, а на стороне продавцов — относительно большое число очень низких оценочных цифр.
Таковы соображения, которые, хотя и под несколько иным ярлыком, излагались бесчисленное множество раз во всех теориях цен и даже иллюстрировались при помощи тщательно составленных графических изображений. Ввиду этого нам нет надобности останавливаться на них дольше.
Если эту комбинацию причин, которая, как разъяснено выше, оказывает определяющее влияние на высоту оценок товара предельными парами, мы разложим на составляющие ее элементы, то получим прежде всего четыре фактора образования цен:
1) число желаний, имеющих в виду данный товар;
2) высота оценок товара покупателями;
3) количество товара, предназначенное для продажи;
4) высота оценок, принадлежащих продавцам.
Но тут выступает на сцену во всей своей силе одно обстоятельство, о котором я хотя упоминал вскользь уже неоднократно в предыдущем изложении, но в разъяснение которого до сих пор не пускался, так как в этом не было пока надобности. Дело в том, что наши оценочные цифры являются еще отнюдь не простыми величинами. Они совсем не представляют собой простых данных об абсолютной величине субъективной ценности, какую имеет товар в глазах оценивающих субъектов, — нет, в них нужно видеть лишь относительные числа, полученные путем сравнения двух различных оценок, а именно: оценки самого товара и оценки той вещи, в которой выражается его цена.
Когда, анализируя наши схематические примеры, мы утверждали, что, например, покупатель А оценивает лошадь в 200 гульденов, то этим мы еще ровно ничего не говорили и отсюда еще ровно ничего не узнавали относительно того, какое абсолютное значение имеет обладание лошадью для благополучия А, — нет, мы просто лишь указывали этим на то отношение, в каком ценность лошади находится к ценности денег; смысл наших слов был такой: А оценивает лошадь в 200 раз выше одного гульдена. Поэтому если мы хотим выяснить элементарные факторы образования цены — а в этом именно и заключается наша теперешняя задача, — то мы должны на место комбинированных величин, какими оказываются наши цифры оценок, поставить те элементы, из которых они комбинируются. Такого рода элементов два: во-первых, абсолютная величина субъективной ценности, которую имеет товар в глазах оценивающего лица, и, во-вторых, абсолютная величина субъективной ценности, которую имеет в глазах оценивающего лица денежная единица (единица вещи, в которой выражается цена товара). При этом комбинированное их действие, очевидно, таково, что цифра оценки будет тем больше, чем выше абсолютная ценность товара в глазах оценивающего и чем ниже в его глазах абсолютная ценность той вещи, в которой выражается цена товара, и наоборот.
Отсюда вытекает несколько выводов, которые имеют слишком важное значение для того, чтобы о них можно было не упомянуть здесь. Очевидно, что высокая цифра оценки может быть в одинаковой степени и результатом особенно высокой оценки товара, и результатом очень низкой оценки денег. Оценочная цифра 200 гульденов, например, получится как в том случае, когда известное лицо оценивает лошадь в 2000 и при этом один гульден в 10 единиц какой-нибудь идеальной меры, так и в том случае, когда это лицо оценивает лошадь только в 20, а один гульден в то же время только в У ю такой единицы. Отсюда следует прежде всего, что наиболее сильные по своей обменоспособности покупатели, оценивающие товар всего выше, отнюдь не совпадают непременно с теми лицами, для которых товар, составляющий предмет их желаний, имеет наибольшее действительное значение с точки зрения благополучия, напротив, в состав их входят частью люди, которым товар в самом деле крайне необходим, частью же и такие лица, которые не чувствуют настоятельной нужды в товаре, но для которых зато и деньги не имеют большой ценности. Наоборот, ряды наиболее сильных по своей обменоспособности продавцов наполняются не только лицами, которые очень легко могли бы обойтись без продаваемого товара, но и такими лицами, для которых сам товар их представляет высокую ценность, но которым еще настоятельнее нужны деньги.
Перейдем теперь к другому выводу, не менее важному. Мы знаем уже, что при каждой экономически рациональной меновой сделке каждый из двух контрагентов должен получить выгоду, заключающуюся в разнице между субъективной ценностью отдаваемой вещи и более значительной ценностью вещи, получаемой в обмен. Само собой понятно, что выгода от обмена будет тем больше, чем выше указанная разница в ценности обмениваемых вещей. Но ничем не нарушаемый ход конкуренции приводит к тому, что из всех являющихся на рынок лиц действительно заключают меновую сделку как раз те, для которых вышеупомянутая разница оказывается наибольшей, а именно те покупатели, которые оценивают покупаемый товар всего выше по отношению к отдаваемым за него деньгам, и те продавцы, которые оценивают продаваемый товар всего ниже по сравнению с получаемой за него денежной суммой. Таким образом, по-видимому, рыночный механизм, управляемый эгоистическими стремлениями участников обмена, стихийно, сам собой, приводит к достижению наибольшей выгоды, какая только может быть получена при господствующих рыночных условиях, а следовательно, и к достижению наибольшей суммы хозяйственной пользы для всего общества. Существует, по-видимому, полная экономическая гармония между индивидуальными интересами участников обмена, вышедших победителями из борьбы со своими соперниками, и общими интересами всего общества. И действительно, эту мысль неоднократно высказывает Шеффле в своих остроумных и для своего времени весьма замечательных соображениях по вопросу об образовании цены из индивидуальных оценок: он доказывает, что «естественная меновая ценность», образующаяся на рынке «при нормальном ходе хозяйственной конкуренции», приводит предложение и спрос в «наиболее полезное» и «с общественной точки зрения самое плодотворное» равновесие и таким образом «дает наибольшую сумму чистой выгоды, какая только может быть получена обществом»114.
