Живое божество - Дэйв Дункан

Кейди обняла подругу:

– Это ты сделала?

– Нет, Кейди. Заклинание на ручей наложил один из моих предшественников. И не жалей тритонов! Они знают, что им не полагается высаживаться на берег в Тхаме. Пожалуй, я должна покрыть их ноги язвами.

– Не надо! Не делай этого!

– Наверное, это все-таки следует сделать, – с сомнением в голосе произнесла Тхайла. – Но мне кажется, они и так больше никогда сюда не вернутся.

Лодка тритонов боролась с прибоем. Их бочонки так и остались пустыми.

– Не стоит беспокоить Хранительницу такими мелочами, – с явным облегчением сказала Тхайла. – В этом ручье водится отличная форель. Если я выманю несколько рыбин, ты попробуешь приготовить их сегодня вечером?

– А может, сперва искупаемся в море?

– А почему бы и нет? Побежали!

6

Там, где Утреннее море омывает подножия гор Прогист, стояла крепость Кверн, о чьи стены уже многие века бился людской прилив. Крепость пережила бесчисленные осады. Ее предавали, грабили и отстраивали заново – и так раз за разом.

В конце концов Кверн захватил халиф – захватил безо всякой осады, лишь благодаря своей репутации.

Было известно, что сопротивлявшиеся города халиф брал измором, после чего предавал все живое мечу. Так случилось с Шугарраном, Зафелем, Мигалом. К тем же, кто сдавался, халиф относился милостиво.

Кверн был аванпостом Зарка. Дальше на запад лежали земли Тхама и Империи. Теперь халиф снова вернулся в Кверн во главе армии, подобной которой Зарк не знал никогда. Флот халифа курсировал вдоль берегов, чтобы охранять торговые суда, скопившиеся в порту. Чужие корабли захватывали и топили. Война началась.

Халиф стоял на зубчатой стене крепости, залитой ярким солнечным светом. Вокруг повелителя толпились его сердары. Они наблюдали, как внизу, на пыльной равнине, проходили учения Четвертого отряда доспешников. Гуррак поклялся кишками своих сыновей, что прежде, чем армии придет время выступать, он сделает латников Четвертого отряда настоящими солдатами. И ему это уже почти удалось. Почти, но не совсем. Поэтому теперь Азак должен был либо изобразить удовлетворение, которого не испытывал, либо заменить сердара Гуррака.

Подобрать толкового командира всегда было нелегко, а теперь, когда его старые военачальники принялись умирать один за другим, – и вовсе трудно. Каждое новое назначение нарушало шаткое равновесие сил, плетущих интриги вокруг халифа. А еще оно приводило к переменам в самой армии – десять лет назад Четвертый отряд доспешников был отборным подразделением, резервом, который мог переломить ход событий, когда уже, казалось, потеряна последняя надежда, теперь же он стал хламом, который бросали под ноги вражеской армии, чтобы обессилить ее.

Однако халиф не мог пожаловаться на своих сердаров. Двое из них доводились ему двоюродными братьями, трое были выходцами из других могущественных династий, а еще двое стояли так далеко от какого бы то ни было трона, что их можно было считать простолюдинами. И только один из них был сыном халифа. Благоразумный правитель никогда не отдаст под командование своему возможному преемнику отлично подготовленное многотысячное войско. Впрочем, излишнее благоразумие могло быть расценено как робость. В дворцовой политике множество тонкостей. Потому-то сердаром был только один из сыновей. Адмиралы куда менее опасны.

Завтра они выступят в поход против Империи. Все действия Азака на протяжении последних девятнадцати лет неотвратимо вели к этому. История Зарка знавала многочисленные вторжения имперских войск. А джинны только трижды предпринимали попытки нанести ответный удар, да и то небольшими силами. Страна, состоявшая из множества городов, окруженных безводными пространствами, была разобщена и объединялась только для борьбы с чужеземцами. Но Азак сумел собрать ее воедино. Вся страна, от Уллакарна на юге до Кверна на севере, находилась под властью халифа. Халифат Зарк, плод трудов всей его жизни.

Тем временем внизу, на равнине, произошли перемены. В атаку пошел верблюжий корпус. Ага! Вот это уже лучше! Только что всадники, с высоты крепостных стен казавшиеся муравьями, стояли на месте, застыв, подобно изваяниям, и вот они уже устремились вперед, неся с собой тучи пыли и смерть. Пожалуй, действия верблюжьего корпуса свидетельствовали в пользу несчастного Гуррака. Сердары принялись переговариваться, глядя, как наездники окружают строй пехотинцев.

– Неплохо, – негромко бросил Азак. Даже не глядя, халиф почувствовал, как от этого намека на похвалу Гуррак судорожно вздрогнул и расслабился. Но все-таки от сердара еще тянуло запахом страха.

– Это великая честь для моего эмира, командующего верблюжьим корпусом, о великий халиф, – хрипло произнес Гуррак. – Но ничего иного и нельзя ожидать от ак'Азака.

Остальные забормотали, спеша выказать согласие.

Страх и лесть. Лесть и страх. Все они таковы – эти сердары, султаны, принцы. Тошнит от трусов и льстецов.

Однако в льстивых словах была доля правды. Этот отряд действовал лучше, чем Первый вчера, и намного лучше. Значит, молодой Фаркан оправдал надежды халифа. Очень интересно! И сколько же ему лет? Азак быстро прикинул. Ну конечно, около восемнадцати, ведь Фаркан был одним из старших в череде сыновей, рожденных после перерыва, вызванного вмешательством волшебницы Раши. Фаркан ак'Азак ак'Азакар, рожденный от… Как там ее звали-то? Худенькая такая, из жителей холмов. После Фаркана рожала одних дочек.

Ропот сердаров и сдавленный всхлип Гуррака снова привлекли внимание халифа к копошившимся внизу войскам. Кавалерийский корпус охватило смятение – лошади испугались верблюдов и принялись сбрасывать всадников. Множество солдат оказались под копытами обезумевших коней. Целый корпус находился на грани панического бегства. Проклятие! Непростительная глупость! И вот этот сброд он намеревался вести на битву?

Вскоре порядок был восстановлен, но халиф не мог притворяться, что не видел позора. Все-таки придется решать, кого поставить на место Гуррака. Необходимость менять сердара накануне выступления в поход привела халифа в ярость. Из латников поставить некого, да к тому же этот командир должен быть известен остальным эмирам. После слаженных действий верблюжьего корпуса выбор был очевиден – молодой Фаркан. Но если назначить его, то остальные начнут плести бесконечные интриги. Сам Фаркан, возможно, думал, что путь для него уже открыт. В его возрасте Азак держал при себе четырех асассинов и понимал в ядах больше, чем все они, вместе взятые.

Следующими должны были быть лучники. Когда Четвертый отряд находился под командованием Киртапа, он славился своими лучниками. Если Гуррак и их распустил, ему придется помучиться перед смертью.