Всем сердцем - Барбара Смит

– Я тоже это знала. – Перехватив его руку, она посмотрела на него из-под рыжевато-коричневых ресниц. – Ты ничего мне не должен, Джошуа. Радуйся: я отпускаю тебя на свободу.

На свободу? Да, он нуждался в свободе, потому что хотел сохранить здравый рассудок и оградить Анну от той тьмы, в которой томилась его душа. Она заслуживала любви, но его израненное сердце уже не могло любить. Джошуа надеялся, что, вернувшись домой, найдет утешение в одинокой жизни, в простом физическом труде и в нормальном, обыденном существовании.

Однако такая перспектива не слишком его прельщала, пока он лежал в объятиях Анны. И вообще он никак не мог взять в толк, почему после всего того, что между ними произошло, она отказывается стать его женой…

Пронзенный внезапной догадкой, Кеньон убрал руку с ее груди.

– Я понял. Ты пытаешься мне помочь. Ты жертвуешь собой, потому что думаешь, что я хочу быть свободным.

Девушка покачала головой:

– Как раз наоборот. Ты сам посоветовал мне сделать что-нибудь для себя. Вот я и сделала.

Взяв его руку, она опять положила ее себе на грудь. Его пальцы послушно обхватили податливую плоть, и по всему телу Джошуа прокатилась жаркая волна желания. Черт возьми! Каждый раз, когда ему казалось, что он ее понимает, она совершала что-нибудь непредсказуемое. Он чувствовал, как часто бьется ее сердце под его ладонью, и этот стук отзывался пульсацией в его чреслах. Прошло совсем мало времени, а он опять ее хотел, хоть это противоречило законам природы. Впрочем, почему бы не овладеть ею еще раз? Ведь он уже лишил ее девственности.

Повернув Анну на спину, Джошуа погрузил в нее свой трепещущий жезл. Она положила руки ему на грудь, как будто хотела остановить. Глаза ее на мгновение округлились, потом наполнились сладкой истомой.

– Мы займемся этим еще раз? – прошептала она.

Он вышел из нее, потом опять вошел – на этот раз очень медленно. Она одобрительно застонала.

– Если ты меня хочешь.

Анна обняла его за плечи.

– Да, хочу. Но… у тебя, наверное, болит голова.

– Не так сильно, как другая часть тела.

Еще один толчок. Она подалась вверх, чтобы принять его в себя. Но он хотел большего. Перекатившись на спину, Кеньон увлек ее за собой. Их тела разъединились, но он знал, что предвкушение только усилит удовольствие. Анна оседлала его бедра, удивленно и немного испуганно вскинув брови.

– Это что… обычная поза?

Он погладил ее крепкие ягодицы.

– Забудь все обычаи и условности.

Она задумчиво посмотрела на Джошуа, потом разжала губы и тихо произнесла:

– Я никогда не видела голого мужчину, если не считать малыша в пеленках. Мне бы хотелось взглянуть на тебя, если ты не возражаешь.

– Не возражаю.

Опершись руками о его бедра, она подалась назад и принялась с откровенным восхищением разглядывать его мужское достоинство.

– Какой большой! Кто бы мог подумать, что он в меня поместится?

– Я нисколько в этом не сомневался.

– А можно… я его потрогаю?

– Если хочешь, – прохрипел Кеньон.

Анна сомкнула пальцы на горячей плоти и принялась осторожно поглаживать упругое древко желания. Эти наивные ласки распалили Джошуа до крайности, но он пока сдерживался.

– Я даже не представляла, что эта часть твоего тела может доставить мне столько удовольствия, – прошептала Анна.

Ее рука двинулась ниже и обхватила мягкие чувствительные яички. Он закрыл глаза и резко вдохнул, потом со стоном выдохнул.

Она убрала руку.

– Тебе больно?

Кеньон вернул руку Анны на прежнее место.

– Это очень приятная боль.

В ее глазах зажглось понимание, и она продолжила свои исследования. Наконец Джошуа почувствовал, что больше ему не выдержать.

– Хватит, – произнес он срывающимся голосом, ухватил Анну за тонкую талию и опять посадил себе на бедра. – Иначе я очень быстро выйду из игры.

Она грациозно нагнулась вперед. Ее длинные волосы образовали вуаль, которая окружила их нагие тела, а пышные груди оказались в соблазнительной близости от его губ.

– Я тоже не хочу, чтобы это быстро закончилось, – прошептала она. – Как еще вас помучить, милорд?

В горле у Джошуа пересохло.

– Покатайтесь на мне, миледи.

Он положил руки на ее ягодицы, чтобы направить куда следует, но Анна была талантливой ученицей и почти не нуждалась в указаниях. Когда его жезл скользнул в ее лоно, она напрягла внутренние мышцы и слабо улыбнулась.

– Признаться, ты не похож ни на одну из тех лошадей, на которых мне доводилось кататься.

Улыбка Кеньона очень напоминала гримасу.

– Так испытай меня. Задай такой темп, какой тебе нравится.

Усевшись поудобнее и обхватив руками его бока, Анна начала медленно вращать бедрами. От напряжения на шее Джошуа вздулись жилы. Желая, чтобы она удовлетворилась раньше его, он принялся целовать ее затвердевшие соски, потом нагнул ее голову и припал к губам в жадном поцелуе, ритм которого повторял ритм их соития. Анна задвигалась быстрее.

Наконец ее стройное тело задрожало и выгнулось в экстазе. Она издала ликующий крик.

Окончательно потеряв самообладание, Джошуа сделал последний мощный толчок и излил в нее свое семя. Он хотел, чтобы из этого семени вырос плод, чтобы Анна выносила под сердцем его ребенка…

Когда наступили блаженные минуты покоя и она опустилась на него в полном изнеможении, в голове у Джошуа опять возникла мысль о ребенке, но он тут же ее отогнал. Плотское наслаждение – вот все, что ему нужно от Анны. Физическая близость – предел их отношений. Они будут заниматься любовью, но он никогда не позволит себе увлечь ее в темные пучины своей души.

Глава 23

Кулак мистера Невилла

На следующее утро, выйдя из своей спальни, Анна немного постояла на верхней площадке лестницы, пытаясь успокоиться. Она пригладила юбку голубого платья и в сотый раз провела рукой по волосам. Ее тело приятно ныло после бурной ночи любви, но она должна была предстать перед родителями как ни в чем не бывало.

Сколько раз они с Джошуа были близки? Три? Нет, четыре. Она с упоением вспоминала его страстные поцелуи и пылкие ласки, возносившие ее к вершинам блаженства… И все же на душе было как-то тревожно. Она плохо владела собой, томимая странным чувством отчаяния и одиночества.

Анна ухватилась за перила. Нет, она не жалела о случившемся. Просто сейчас, в холодном свете дня, она отчетливо поняла, что это больше никогда не повторится. Она не могла тайно встречаться с мужчиной под самым носом у своих родителей. Уже сейчас мысль о том, что ей придется им лгать, приводила ее в ужас.

Она давно мечтала о близости с Кеньоном, но никогда не думала о последствиях. Не думала о том, как сильно она изменится. Ей всю жизнь приходилось кого-то опекать, но этой ночью, лежа в его объятиях, она чувствовала себя центром вселенной. И что самое поразительное, ее страсть к Джошуа не прошла, а, напротив, удесятерилась.

Она решительно повернулась и начала спускаться по лестнице. После их последнего – медленного и нежного – соития она опять предупредила Кеньона, что не выйдет за него замуж. Он пристально посмотрел на нее темными глазами и обещал подумать над этим вопросом.

Его необходимо убедить, ведь она так сильно его любит!

Да-да, любит. И любовь эта так же глубока и крепка, как любовь ее родителей. Анна сделала это ошеломительное открытие прошлой ночью, но оно никак не повлияло на ее решение. Она по-прежнему не хотела вступать в брак, основанный на чувстве долга и обязательствах. Когда-то Джошуа всем сердцем любил Лили. А что он мог предложить Анне, кроме своего имени?

Дойдя до конца лестницы, девушка опять остановилась и постаралась сосредоточиться на насущных делах. Пусть воспоминания об этой фантастической ночи согревают ее лишь в минуты уединения. Глубоко вздохнув, она изобразила на лице улыбку и вошла в столовую. По счастью, Джошуа там не было.

Ленора Невилл, сидевшая одна за длинным столом, добавила щепотку коричневого сахара в свою миску с овсяной кашей и улыбнулась – ласково и слегка рассеянно. Анна поняла, что она занята какими-то своими мыслями – возможно, обдумывает очередную картину.

– Доброе утро, милая, – поздоровалась она с дочерью. – Как спала?

– Спасибо, хорошо, – выдавила Анна.

Она задремала в объятиях Джошуа и проснулась перед самым рассветом, обнаружив, что ее спина прижата к его крепкой теплой груди, а в ягодицы ей упирается тугая мужская плоть. Это было упоительное, волшебное ощущение…

Покраснев, Анна подошла к буфету, чтобы взять хлеб и масло. Если она будет думать о подобных вещах, мама быстро ее раскусит. Родители отлично умели читать по лицу дочери.

– А где папа? – спросила она, оглянувшись через плечо.

– У себя в кабинете, – ответила миссис Невилл, подливая в кашу сливки. – Произошло нечто такое, что может тебя заинтересовать.

У Анны засосало под ложечкой. Резко обернувшись, она внимательно посмотрела на маму.