Скандальные желания - Элизабет Хойт

– Пойдем, – сказал Майкл.

Она взяла его под руку и наконец подняла глаза. Перед ними возвышалось красивое здание с классическим фасадом. Ведущие к парадному входу ступени были освещены фонарями, по ним поднимались нарядно одетые дамы и господа. По бокам стояли лоточники и громкими голосами призывали купить их товар: апельсины, орехи, цветы и сладости.

Майкл повел ее внутрь. Оказавшись в холле с высоким сводчатым потолком, который был освещен множеством свечей, Сайленс спросила:

– Где мы?

– Сейчас увидишь, – ответил Майкл и направился вверх по широкой лестнице. На втором этаже они оказались в длинном коридоре с многочисленными дверями с одной стороны. Открыв одну из них, Майкл пропустил внутрь Сайленс.

– Ох! – воскликнула она. – Ты привел меня в театр!

– Не совсем, – раздался позади нее голос Майкла. – Это опера.

Сайленс восхищенно оглянулась. Она никогда не была в театре, не говоря уж об опере, потому что папа считал такие развлечения слишком легкомысленными.

Они находились в роскошной ложе, где стояли мягкие кресла и столик. Бархатные занавеси можно было задернуть и отгородиться от нескромных взглядов посетителей театра. Ярко освещенная сцена находилась прямо перед ними. В партере гулко переговаривалась толпа.

Майкл шагнул к ней и помог снять накидку. Но Сайленс едва заметила это. Она завороженным взглядом смотрела по сторонам, разглядывая сцену, публику в партере и ложи с другой стороны.

– Осторожно, – предупредил Майкл, – не высовывайся так далеко за перила, а то упадешь.

– Хорошо, – краснея, ответила Сайленс. У нее, наверное, был вид восторженной провинциалки. Она села в кресло, пытаясь вести себя спокойно. Но в итоге не выдержала и опять прильнула к перилам.

– Это кто там – сам король? – тихо спросила она, кивком указывая на самую роскошную ложу.

Майкл, который сел рядом с ней, посмотрел туда и ответил:

– Это его сын, принц Уэльский. Он правда похож на отца, хотя говорят, что король его ненавидит.

– Как это ненавидит? – Сайленс почувствовала себя совсем уж глупой. – А ты откуда об этом знаешь? – удивленно спросила она.

– Их никогда не видят вместе, – пожимая плечами, ответил Майкл.

Сайленс старалась не слишком пристально смотреть на краснолицего джентльмена с выпуклыми глазами.

– А что за девушка рядом с ним? – спросила она.

– Думаю, его жена. По слухам, принц ее очень любит.

Сайленс внимательно осмотрела принцессу. На ней было очень элегантное белое платье, расшитое серебряными нитями. Но выглядела она совсем юной, почти подростком.

– Ты часто тут бываешь? – спросила Сайленс, разглядывая зрителей в других ложах.

– В общем, да. Раз или два в месяц.

Она тут же повернулась к нему. У нее и в мыслях не было, что Майкл окажется таким поклонником оперы.

– Неужели?

Майкл, сидевший к ней вполоборота, улыбнулся. Он не вытягивал шею, не облокачивался о перила, дрожа от нетерпения. Но Сайленс видела, что ее спутника тоже захватила особенная атмосфера оперы, блеск сцены и роскошь дамских нарядов.

– Да. Удивительно, что такой дикарь, как я, любит музыку, не правда ли?

– Скажу честно: ты меня действительно удивил, – подтвердила Сайленс.

Теперь она смотрела не на публику, а на Майкла. У него был очень красивый профиль – четкая линия лба, прямой нос, чувственный изгиб губ, надменный подбородок.

Майкл повернулся и поймал ее взгляд. Улыбка исчезла с его лица, взгляд зажегся огнем, а брови взлетели вверх, придавая лицу совсем уж распутный вид.

Он выглядел так соблазнительно, что Сайленс инстинктивно прикрыла ладонью грудь.

Майкл проследил за ее движением. Он бесстыдно уставился в глубокий вырез ее платья. Уголки его чувственного рта дрогнули. Майкл протянул руку и нежно провел по обнаженной коже груди.

– Ты не представляешь, как я мечтал увидеть тебя в таком наряде.

Сайленс схватила дрожащими пальцами его руку, чувствуя одновременно стыд и возбуждение.

А Майкл даже не пытался высвободить руку.

– Если я сейчас опущусь перед тобой на колени, то этого никто не увидит, – тихо проговорил он.

– Я… – Сайленс глянула на ограждение ложи, которое скрывало ее до талии. Образ Майкла, стоявшего перед ней на коленях, был таким греховным, что у нее перехватило дыхание. – Что ты сказал?

– Я мог бы встать перед тобой и поднять юбки, – тихо проговорил он. – Только помни: ты должна сидеть спокойно и делать вид, что слушаешь музыку, что бы я ни делал внизу.

Сайленс молча смотрела на него, завороженная глубоким хрипловатым голосом Майкла, ошеломленная его дерзкими фантазиями.

– И что ты будешь делать? – неожиданно сорвалось с ее губ.

Майкл медленно улыбнулся. Взгляд его черных глаз обжигал Сайленс. Его рука оставила ослабевшие пальцы, скользнула вниз и легла ей на колено.

– Разве ты не знаешь, сладкая моя? Я стану очень осторожно, дюйм за дюймом поднимать твои юбки, пока не увижу сладкий бутон, спрятанный у тебя между ног.

Он положил ладонь на то самое место, о котором говорил. И Сайленс почувствовала жар его тела даже сквозь многочисленные слои одежды.

Она закусила губы, не в силах отвести от Майкла взгляд. Его ноздри раздувались, как будто он вдыхал аромат ее возбуждения.

– Я раздвину твои ноги, – тихо продолжил Майкл, – и коснусь самого центра твоего влажного бутона. Я раздвину пальцами его нежные лепестки и найду самое чувствительное местечко. – Он наклонился к ней, ни на мгновение не отводя от нее глаз. – Ты знаешь, о каком месте я говорю?

– Я… – Сайленс сглотнула, чувствуя, как жар заливает ее лицо. Конечно, она знала.

– Говори же.

– Да. – И Сайленс закрыла глаза.

– Ты трогала себя там? Признайся мне, моя милая, ты ласкала себя, думая обо мне?

Сайленс нервно перевела дух. Никто никогда не задавал ей такие откровенные вопросы. Но, к счастью, со стороны сцены послышался звук настраиваемых инструментов.

Майкл взял ее руку, поднес ко рту и поцеловал. Его губы были теплыми и очень нежными. У Сайленс сладко заныло в груди. А потом он улыбнулся, глядя ей в глаза, вернул руку ей на колено и повернулся к сцене.

– Тише. Сейчас начнется.

Мик смотрел на сцену и улыбался. Он и сейчас слышал учащенное дыхание Сайленс, а еще помнил, как от его нескромных слов порозовела кожа ее безупречной груди. Его самого бросило в жар от греховных мыслей, внизу живота творилось какое-то безумие. И, если бы рядом с ним была одна из его на все согласных подружек, он бы задернул шторы и овладел ею прямо в ложе.