Дампир - Барб Хенди

Он отшвырнул арбалет, стиснул в руке последний стилет и бросился к лестнице.

— Магьер! — взбегая наверх, что есть силы закричал он.

Магьер проползла на четвереньках по полу спальни и схватила с ночного столика саблю.

— Убирайся! — крикнула она скорее машинально, не особо и рассчитывая, что черноволосый аристократ подчинится.

Без единого слова он бросился на нее и взмахнул мечом. Магьер увернулась, и его удар пришелся по столику. Столешница разлетелась на куски, и острие клинка вонзилось в пол. Черноволосый выдернул его без малейших усилий.

Таких силачей Магьер еще не встречала. Тесная комнатушка оставляла ей мало места для маневра, зато и ее противник тоже был ограничен в движениях. Крутнувшись на одном колене, она вскочила на ноги. Противник боком, скользящими шагами подбирался к ней. В тусклом свете лампы его глаза казались совсем прозрачными. Он в упор, хладнокровно смотрел на нее. Страх в душе Магьер отступил, сменяясь гневом. Да кто он такой, этот ублюдок, если решил, что может напасть на нее в ее собственном доме, мало того — в ее собственной спальне?

— Трус! — выкрикнула Магьер. Гнев ее рос, угрожая затопить здравый смысл. Выхватив саблю из ножен, она взмахнула ею над головой и, целясь в шею противника, со всею силой своего гнева нанесла удар. Черноволосый мечом отразил ее клинок, но от силы удара пошатнулся и отступил на шаг, теряя равновесие. Не отводя сабли, Магьер другой рукой со всей силы ударила его кулаком в лицо.

Удар этот явно не столько причинил ему боль, сколько потряс его. Свободной рукой он оттолкнул Магьер, вернее — отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и она, отлетев, упала на кровать.

— Охотница, — ровно, без выражения сказал он и своим длинным мечом нанес удар сверху вниз.

Она перекатилась к изножью, и длинный меч с глухим чмоканьем врезался в перину. Проклятие, в этой комнате слишком мало места! Долго ей не продержаться — черноволосый прикончит ее безо всяких уловок, за счет одной лишь силы. Такая мысль могла бы ужаснуть кого угодно, но у Магьер гнев полыхнул с такой силой, что она уже и не пыталась разобраться, что с ней происходит.

Ярость разливалась в ней, дивным образом придавая силы, и теперь она двигалась так стремительно, как никогда в жизни. Чутьем, а не разумом выискивая бреши в защите противника, Магьер лихорадочно соображала, как бы зайти ему за спину или сбить его с ног. Черноволосый, однако, упорно держался к ней лицом. Они перемещались по тесной комнатке, то и дело бросаясь в атаку, — хотя и без толку. Магьер так и не нашла ни единой бреши, ни единого промаха, когда она могла бы броситься к двери или, поднырнув под мечом противника, оказаться у него за спиной.

В который раз переступив к изножью, она рывком бросила свое тело на кровать. Противник без колебаний бросился за ней. В тот же миг Магьер присела на кровати и, распрямившись как пружина, ударила саблей так стремительно, что он не успел блокировать удар. Скользя сапогами по полу, он попытался отпрянуть, выгнулся, уворачиваясь от ее клинка. Шею он все-таки уберег, однако острие сабли чиркнуло его по груди.

— Как…

Он осекся, со всхлипом втянул воздух. Взгляд широко раскрытых глаз впился в саблю Магьер. Кривясь от боли, он крепко стиснул зубы. Если рана и не отняла сил, то, безусловно, отвлекла — рука, сжимавшая меч, расслабилась, острие клинка ткнулось в остатки ночного столика.

Магьер не сказала в ответ ни единого слова — она просто позабыла, как это делается. Ей больше не хотелось достать противника саблей. Она жаждала разодрать ему горло. Челюсти ее заныли, рот никак не хотел закрываться — словно зубы уже не умещались в нем. Это минутное смятение свело на нет преимущество, которого она добилась, ранив противника.

Когда Магьер наконец бросилась на него, он уже твердо стоял на ногах. Бросив меч, он левой рукой схватил запястье руки, в которой Магьер сжимала саблю. Рывком дернув ее на себя, он круто развернулся и с силой ударил девушку о стену между дверью и платяным шкафом, а свободной правой рукой схватил ее за горло.

Инстинктивно Магьер другой рукой вцепилась в его запястье. Противник дважды ударил ее руку с саблей о стенку шкафа, но Магьер так и не разжала пальцы.

— Мне не нужно оружие, чтобы убить тебя, — прошипел черноволосый ей в лицо, и впервые хладнокровие изменило ему. — Тебе ведь нужно дышать, верно?

Яростно извиваясь, Магьер пыталась оттолкнуть его, но он не дрогнул, невозмутимо ожидая, когда она начнет задыхаться.

Магьер даже и не осознала, что перестала дышать. Удушье непостижимо подействовало на нее — словно пальцы, сжавшие горло, преградили выход ее гневу, и теперь он рос, изнутри заполняя ее целиком. Не мигая, она в упор смотрела на врага, покуда широко раскрытые глаза не заслезились.

В тот миг, когда первая слеза покатилась по щеке Магьер, снизу, из общей залы, донесся вдруг страшный, душераздирающий вой, и черноволосый вздрогнул, невольно повернув голову. Магьер ощутила, что он на миг ослабил страшную хватку. Тогда она выпустила его запястье, пальцами обхватила его затылок, сама подалась вперед — и вонзила зубы в его горло.

Испуганный его крик зазвенел в ее ушах, когда она прокусила его холодную кожу, и в рот ее хлынула кровь. Желудок вдруг свела судорога нестерпимого голода. Черноволосый протянул руки, чтобы оттолкнуть ее голову, но Магьер сама отпрянула и сверху вниз ударила его саблей. На сей раз клинок вошел в его левое плечо, и раздался хруст разрубленной кости.

— Магьер!

Кто-то звал ее из немыслимой дали… Ах да — снизу, из общей залы.

Черноволосый взревел, замахнулся, наплевав на то, что от этого движения сабля глубже вошла в его плоть. Кулак впечатался в челюсть Магьер.

Боль казалась такой же отстраненной, далекой, как голос, звавший ее снизу. Спальня бешено завертелась перед глазами Магьер, и пол как живой рванулся ей в лицо. Она упала набок и лишь сейчас осознала, что снова может дышать. В тот миг, когда голова ее ударилась о пол, ей послышались звон стекла и сухой деревянный треск. Магьер попыталась сесть и обнаружила, что стены угрожающе кренятся к ней. Все плыло перед глазами, и ей оставалось лишь вслепую размахивать саблей. К тому времени как в глазах у нее прояснилось, а ушибленная голова наконец отозвалась болью, спальня оказалась пуста.

Дышать было неимоверно тяжело. Гнев и ярость словно вытекали из нее с каждым вздохом, и с ними уходила сила. Голова и руки вдруг невыносимо отяжелели, и Магьер бессильно осела на пол. Она лежала, жадно хватая ртом воздух… и лишь тогда вдруг до нее дошло, что она сотворила.