Ричард Длинные Руки – бургграф - Гай Орловский

Лестница повела снова вверх, на третий этаж. Еще дважды обдало холодом, но колдунов я не заприметил. То ли бегу слишком быстро, то ли срабатывают магические ловушки на чужаков, понять не успел: навстречу шли, беседуя, огромный мужчина и женщина. Мужчина при виде меня сразу схватился за меч, но женщина сказала резко:

– Джафар, не смей!

Мужчина застыл, его пальцы, толстые, как сосиски, медленно соскользнули с рукояти. От него прошла волна холода, но не от женщины: очень красивая, еще не старая, где-то под тридцать, ослепительно величественная, статная, она смотрела на меня с веселым любопытством.

Я лишь скользнул по ним яростным взглядом, от женщины пахнуло пряными духами и настолько разгоряченным телом, что я невольно увидел ее под собой в разобранной постели среди подушек.

Мужчина зло всхрапнул вслед, а я бежал по коридору, изгоняя видение обнаженной женщины, что сладострастно извивается под моим навалившимся телом.

Налево открылся зал, на той стороне массивная дверь, украшенная золотом. Рядом крупный страж в бархатном камзоле и с огромным мечом в руках.

– Стоять! – прогремел он так могуче, что о стены ударилось и заметалось эхо. – Кто допустил…

– Пшел вон, – сказал я резко.

Он загородил дорогу, я с силой двинул его плечом, как в регби, и могучий с виду мужик улетел вместе с декоративным мечом. За спиной испуганные крики, я ударил в дверь ногой, как тараном.

Треск, обе половинки распахнулись и затрепетали, как крылья бабочки. Распахнулся богато украшенный кабинет, под стеной напротив двери широкий стол, за ним массивный мужик за шестьдесят, настоящий бык, как сразу определил я. Такие и в шестьдесят могут больше, чем иные в двадцать. И в то же время видно, что при всей крутости и напористости напролом не прет, умеет говорить и готовить почву. Такие обычно орудуют за спинами других, но умеют держать всех и все в железной руке.

Рядом с Бриклайтом, а это явно он, еще один в неброской одежде, рассматривают бумаги. При моем вторжении оба подняли головы, человек в неброском тут же отодвинулся вместе со стулом.

Бриклайт в нечто нелепом из дорогой ткани, вроде махрового халата, что скрывает свисающее через ремень пузо, зато на груди толстая золотая цепь, сам халат прострочен золотыми нитями, пояс в золотых бляхах, а на пряжке нагло блестит кроваво-красный камень с голубиное яйцо размером.

При моем появлении он отшатнулся и чисто инстинктивно поддернул рукава, там массивные золотые браслеты. Ни дать ни взять – вождь папуасов, что все богатство навешивает на себя.

С другой стороны, напомнил я себе трезво, по ту сторону Перевала хрен бы ему позволили вот так одеваться. Любой никудышный лордик ощутил бы себя уязвленным, что какой-то простолюдин выглядит богаче и знатнее, придрался бы к чему-нибудь, бросил бы в тюрьму и отобрал все.

А то и не придирался бы, мелькнуло у меня. Достаточно слова лорда, у простолюдинов прав нет. А здесь – есть.

За спиной затопали тяжелые шаги, Бриклайт сказал резко:

– Ладер, не тронь! Пусть скажет, раз уж сумел…

Он не договорил, в маленьких поросячьих глазах проблескивают изумление и ненависть. Кто бы ни сумел пройти к нему, расшвыривая охранников, тот заслуживает внимания. И если еще прошел, как слон сквозь паутину, через все магические заслоны…

– Бриклайт? – спросил я резко.

Он прорычал:

– Глупый вопрос.

– Согласен, – отрезал я. – Тебя все знают. Так вот, чтобы не тратить твое драгоценное время, подойду к делу… по-деловому. Сегодня четверо твоих сыновей ворвались в дом Амелии Альенде и зверски изнасиловали ее.

Он сказал громко:

– Ложь!

– Это было, – ответил я, повышая голос.

– Ложь, – сказал он еще громче, – и поклеп, за который придется отвечать любому в этом городе. Пусть даже он и самого благородного звания.

– А суд у тебя в кармане, – сказал я понимающе, – и свидетелей в таком деле не найти, даже если бы и стояли толпой вокруг и наблюдали?..

Он усмехнулся и промолчал. Во взгляде ясно проступило, что сильный всегда прав. Сила – за ним, значит – и любое обвинение, которое он выдвинет против меня, сработает.

– Но ты не учел одну деталь, – произнес я медленно.

Он мгновенно насторожился.

– Какую же?

– Только одну, – сказал я, – но очень важную. Жизненно важную…

Господин с бумагами в руках отодвинулся на стуле еще дальше, понятливый, взгляд прикипел к моему лицу, глаза округлились от ужаса. Что же за лицо у меня сейчас, самому бы взглянуть…

В глазах Бриклайта и на лице проступила неуверенность.

– Какую?

Из меня рвались слова, что не все в мире продается, что остались еще люди чести, но что за хрень, я же сам всегда смеялся над этими людьми чести и сейчас таким дураком выставлять себя не буду, потому сделал надменное лицо и ответил холодно:

– Узнаешь, если не послушаешь, что скажу. Во-первых, ее земля не продается. Об этом не может быть и речи. Во-вторых, заплатите за разгром в ее доме сто золотых, а за изнасилование – тысячу…

Он охнул:

– Что-о?

– Итого, – сказал я жестко, – тысячу сто золотых монет. Будь она особой благородного происхождения, я снял бы с твоих сыновей головы. Но так… остановимся на денежной компенсации. На этом предлагаю и закончить дело. Это я говорю уже не как рыцарь, а как деловой человек, склонный к компромиссам. Возможные последствия и варианты рекомендую обсудить с… юристом.

Я кивнул в сторону человечка с бумагами, тот испуганно кивнул несколько раз, подтверждая, что да, он юрист, блюдет интересы и безопасность клиентов и никогда ничего не посоветует им в ущерб.

Лицо Бриклайта медленно наливалось дурной кровью, я посмотрел на него холодно, повернулся и пошел к двери. Охранник поспешно отступил, хотя парень почти моего роста, а в плечах даже пошире. Я нарочито пошел обратно другим коридором. Дураками будут, если не попробуют на том же месте поставить совсем другую ловушку, а я человек совсем не рисковый.

Из дома вышел уже не я, а мой двойник, взобрался на Зайчика, тот посмотрел на меня, реального, с великим недоумением, я шепнул едва слышно:

– Скачи к Бобику. Ждите меня там.

Глава 13

Он в неуверенности развернулся, я торопил мысленно, и он наконец пошел неспешной рысью по середине улицы. Я прижался к стене и пошел вдоль нее, настороженно всматриваясь всеми видами зрения, вслушиваясь и вчувствовываясь во все непонятное.

Пора перебрать подарки предков рода Валленштейнов. Право Боевого Клича – звучит торжественно и даже высокопарно, но если бы кто объяснил мне что это! Как и мое свойство отныне видеть зеленых черепах. Надеюсь, здесь не так называют зеленых чертиков или розовых слонов?.. Еще мне дадено видение альтинга, но это такая же драгоценность, как умение говорить с филателистами…. нет, как их, а, вот – филигонами. Но я в Тарасконе, а не в какой-то неведомой Филигонии…