Легенда о маленькой Терезе (СИ) - Константа Яна

- Ну-ну, я заметил… Скажи еще, что хочешь вернуться домой.

- А ты собираешься теперь всю жизнь меня прятать?

- Да, буду прятать. Ты – моя, малышка.

- Ренард, не сходи с ума! – Тереза уткнулась носиком ему в грудь и улыбнулась. – Я не могу здесь оставаться. Пройдет несколько дней, и все начнут галдеть, что у тебя завелась любовница – я не хочу этого.

- Тереза, никто слова о тебе не скажет, я обещаю.

- А я боюсь не за себя.

- За меня тем более не стоит. Малышка, я найду нам другое убежище, но пока тебе придется пожить здесь. Несколько дней потерпишь? Здесь тебя никто не тронет, никто сюда кроме меня не придет. На рассвете я вернусь во Дворец, ты останешься здесь. Дом в твоем распоряжении, осваивайся и ничего не бойся. Еды полная кухня, а вечером я к тебе вернусь. И даже не надейся сбежать от меня – на этот случай я стражу тоже предупрежу.

- Ты безумец!

- Захочешь вернуться домой – я не стану тебя удерживать, но прежде сам поговорю с твоим отцом.

- Что?! – подскочила Тереза. – Ренард, не смей!

- Никто не смеет поднимать руку на мою женщину, - не открывая глаз, Ренард невозмутимо вернул ее в свои объятия. – Даже он. Поэтому сейчас ты останешься со мной.

- Но он будет искать меня!

- Пусть ищет. А заодно пусть подумает над тем, что сотворил. Если сама захочешь, то вернешься домой, но не сейчас, а когда-нибудь потом, когда я буду уверен, что тебя там не тронут и не обидят. А сейчас давай спать. Все хорошо будет, верь мне.

Глава 35

Рано утром Алмаз галопом проскакал через ворота конюшни, возвращая хозяина домой. Ренард не стал звать Милоша – сам повел своего красавца на место; не хотелось никого видеть, он будто бы боялся расплескать то трепетное, что ласково баюкало душу. Хотелось думать о Терезе, вспоминать испуганные ее глазки и требовательный голосок; Ренард только покинул ее, а уже хотелось вернуться, улечься рядышком, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Он хотел тишины сейчас, но не тут-то было: неугомонный мальчишка уже вышел навстречу и теперь с молчаливым укором смотрел на него.

- Милош, ты когда-нибудь вообще спишь, а? – вздохнул Ренард.

- Заснешь тут, - усмехнулся паренек, забирая коня. – Еле супругу Вашу выпроводил, думал, всю душу вынет.

- И что ты ей сказал?

- Ничего. Сказал, что ничего не знаю, а задавать вопросы королю мне не положено.

- Молодец. Спасибо тебе. И за мазь тоже.

Ренард похлопал мальчишку по плечу, заулыбался, но вот Милош в ответ только отмахнулся:

- Что Вы делаете, Ренард? Вы совсем голову потеряли из-за этой девушки!

- Хочешь меня отчитать?

- Никак нет. Увы, и рад бы, да права не имею!

- Ну тогда перестань бубнить как старый дед! Я скорее откажусь от короны, чем от Терезы. Так что смирись и просто реши, ты со мной или против меня?

- Ну Вы же знаете!

- Вот и хорошо. Тогда помоги мне.

- Чем же? Изощренней врать Эмелин?

- Нет, врать никому не надо, с Эмелин я и сам справлюсь. Мне нужен дом где-нибудь неподалеку отсюда. Добротный, хороший дом.

- Для нее? – нахмурился Милош.

- Да. Я увез Терезу из деревни, ее нужно спрятать, а гостевой дворец не самое надежное место. Поможешь? Я могу тебе доверять?

- Чувствую себя купидоном каким-то…

- Так я могу на тебя надеяться? – со всей серьезностью повторил свой вопрос Ренард.

- Можете, - без особой радости ответил Милош – вбивать последний гвоздь в гроб супружеской жизни своего короля ему хотелось меньше всего, но и оставлять Ренарда один на один со своей одержимой любовью, отказать – не мог. Да и не хотел.

- Ну не кисни так! И вообще, мой друг, ищи-ка себе замену. Конюх ты, конечно, знатный, но не всю же жизнь тебе здесь сидеть. Книжки, вон, читаешь, - Ренард кивнул на толстый томик, сиротливо оставленный на скамейке, – небось, еще и писать умеешь?

- Пока учусь, - смущенно ответил Милош.

- Ну вот видишь, пора тебе по службе продвигаться!

- Ага! Вы еще министром меня заделайте – хоть людей посмешу!

- Я серьезно, Милош. Ты толковый парень – мне такие люди нужны не только на конюшне.

- Нет уж, не обижайтесь, Ренард, но никуда от своих лохматых я не уйду, даже не просите. Да и Алмаз… Сами-то доверите его кому-нибудь чужому? Вот и я не доверю. К тому же конюха никто не заподозрит в тайном пособничестве влюбленному королю. Все, что в моих силах, сделаю для Вас, Ренард, Вы можете на меня надеяться, но вот эти разговоры свои оставьте – Вы же знаете, я животных люблю, здесь мое королевство! – Милош окинул взглядом залитое рассветным солнцем помещение.

- Вот разговорился… - улыбнулся Ренард. – Ладно, не возмущайся, и все-таки хотя бы помощников себе начинай подыскивать – твоя помощь мне понадобится еще не раз.

***

Тереза по привычке проснулась рано. Она осталась одна в чужом незнакомом доме, и лишь примятая постель, все еще хранящая тепло человеческого тела, заставила улыбнуться: ей не приснилось, сегодня она действительно спала на груди любимого мужчины. Девушка привстала, и раны на спине поспешили напомнить о грустном. Она никак не могла определиться, вчерашний день – какой он? Вроде бы счастливый: он вернул ей желание жить и радоваться этой жизни, он вернул ей утерянную радость и любовь самого желанного человека на свете. И в то же время что-то подсказывало ей, что в обмен на призрачное счастье семью и дом она потеряла, несмотря на заверения Ренарда, что он не станет препятствовать ее возвращению. Ренард, быть может, и не станет ее удерживать насильно, но есть ли ей куда возвращаться? А что если отец уже не примет обратно опозорившую семью дочь? Внутреннее чутье с насмешкой твердило: назад дороги нет. Ни дома, ни семьи у тебя больше нет… Гоня тяжелые мысли, Тереза огляделась, обернулась в простыню, не найдя в зоне видимости ничего, что могло бы послужить ей одеждой, и осторожненько выскользнула из спальни.

С опаской ступала она по терракотовой плитке с золотыми прожилками, изумляясь огромным, на всю стену, резным стеллажам с книгами, обилию цветов в белоснежных мраморных чашах и мягким диванам. Она не удержалась, присела на один из них – так непривычны ощущения после куда более знакомых ей грубых деревянных скамеек! Невольно почувствовала себя королевой, не меньше! И как они живут-то среди всего этого великолепия, к которому и прикоснуться-то страшно?! Тереза прошла к перилам со вставками из бронзы и невольно залюбовалась просторным светлым холлом, обрамленным с двух сторон лестницами. Рассветное солнце сквозь огромное витражное окно заливало светом золоченные плитки на стенах, протягивало щупальца все глубже и глубже, в самое сердце дома, пока не коснулось ласковым лучиком лица девушки, завороженно, но все ж еще испуганно любующейся богатым убранством своей временной обители. А там, за окном, виднелся роскошный сад с огромным фонтаном и белоснежными статуями… Кажется, сегодня скучать не придется! Любопытство победило в борьбе со страхом, и Тереза, придерживая простыню, отправилась изучать королевскую обитель.

***

Да что ж им всем не спится-то! Не успел Ренард дойти до дверей своего кабинета, как Эмелин уже выскочила ему навстречу. Похоже, она и не ложилась, ожидая его – взгляд покрасневших, чуть припухших глаз прожег бы любого затаившейся в них обидой и болью. Любого, но не Ренарда. Стараясь не замечать немого упрека, он лишь сдержанно кивнул, приветствуя супругу. Он ждал, готовился, что она сейчас раскричится, не выдержит, потребует ответа… Тогда он не станет лгать ей – он готов к откровенной беседе. Но, вопреки его ожиданиям, Эмелин молчала. Сперва сверлила бешеным взглядом своего супруга, едва сдерживая слезы, а потом и вовсе вдруг поджала губы, гася рыдания, резко развернулась и убежала прочь.

Стало не по себе. Ренард смотрел вслед убегающей жене и впервые чувствовал себя виноватым. Чем он лучше оступившейся супруги? Только если она оступилась всего лишь раз, и то по глупости да по его, Ренарда, вине, то он изменял ей сознательно, отнюдь не по слабости грешного тела, ища наслаждений в объятиях случайных красоток; куда глубже и крепче была его привязанность к Терезе – он изменял не столько телом, сколько душой и сердцем. И впредь останавливаться вовсе не собирался. Тошно на душе. «Но я же ничего тебе не обещал! Я же никогда не скрывал любовь к Терезе!» Хотелось закричать ей вслед, хотелось раз и навсегда расставить точки: он не любит Эмелин, их брак пустая формальность, сын и тот лишь иллюзия! Любые попытки взрастить нечто большее обречены.