Полюби меня - Юлия Бонд

– Спасибо, Данил. Ты очень щедрый, но я как-нибудь сама постараюсь выкарабкаться из той ямы, в которой оказалась.

– Я тебя расстрою, но карабкаться в одиночку можно до конца своих дней. И в итоге не выкарабкаться.

– Ну почему же? Мне предложили очень интересную работу – фотографом в модельное агентство. Гонорар даже больше, чем я получала, когда имела свою фотостудию. Я быстро поднимусь с колен.

– Ясно, – холодно цедит через зубы и встаёт со стула, чтоб уже через минуту включить вытяжку на кухне и закурить.

Разговор не вышел. Мне не по себе от этой стены непонимания, выросшей между нами. Он хотел как лучше – знаю, но только со мной так не работает. Я себя перестану уважать, если возьму деньги. Мне очень важно гордиться собой. Просто жизненно необходимо быть самостоятельной и независимой. Нет, я не какая-то там феминистка. Просто живу так с того момента, когда поняла, что достаточно взрослая, чтоб не сидеть на родительской шее. Я привыкла принимать серьёзные решения и нести за них ответственность, не перекладывая на других.

Возможно, если бы с Потоцким мы были одной семьёй и он априори тогда бы мне помог, как мой муж. От такой помощи я вряд ли бы отказалась. Но, а сейчас, когда мы друг другу почти никто, я фактически стану его содержанкой – та, что спит за деньги и немалые.

Знаю, я слишком много парюсь. И не будь в моей голове каких-то там установок, то всё было бы проще, как у нормальных людей. Но я такая, какая есть. Мне почти тридцать, вряд ли я изменюсь.

Дождавшись, когда Данила немного попустит, я подхожу со спины и кладу ладони на его плечи. Приказываю себе не трусить.

“Скажи ему, Настя. Давай, ты же смелая”

– Я тебе самое главное не сказала, – произношу тихим голосом, чувствую, как Данил напрягается.

– Ну попробуй, – цедит через зубы Данил.

– Модельное агентство в столице. Мне придётся переехать.

Он молчит. Лишь дышит тяжело. Смотрит куда-то вдаль, будто меня игнорирует.

– Ты ничего не скажешь, Данил?

– Мой ответ что-то изменит, если ты уже сделала свой выбор?

– Ещё не сделала. Хочу услышать твоё мнение.

– Я его уже сказал. Повторять не буду.

– То есть… – запинаюсь, подбирая слова, но все слова кажутся мне неправильными. – Ты вот так реально готов отпустить меня?

– Ну ты же не собака, я не могу посадить тебя на цепь.

– Дурацкое сравнение.

– Какое есть.

– Ладно, я пойду домой. Что-то не складывается у нас с тобой сегодня.

***

Я думала, он придёт или хотя бы позвонит. Скажет: “Насть, хватит выпендриваться. Никуда ты не поедешь. Не отпущу”.

Не пришёл.

Не позвонил.

А я правда его ждала. Меня отпустило через пару дней, но идти на мировую? Так мы вроде не ссорились. Просто я не услышала самого главного. Не поняла, что нужна ему. Так легко сдался, когда у меня случился серьёзный кризис после стресса.

Модельное агентство торопит с ответом.

Да? Нет?

Долго колеблюсь, а затем даю себе мысленного подзатыльника. Заставляю двигаться вперёд, ни в коем случае назад.

Не сложилось. Что ж… Наверное, так бывает.

Сдаюсь первой. Играть в молчанку больше не хочется. Звоню ему на мобильный, а он вызов сбрасывает. Девять вечера. Суббота. Что за херня такая?

Записываю голосовое. Отправляю на Вайбер.

Заснув в слезах, утром проверяю мобильный.

“Удачи в новом городе”, – его ответ в одной строчке.

Злость накатывает удушливой волной. Слёзы текут из глаз против воли. Сползаю с кровати, с трудом поднимаюсь на ноги. Иду в ванную. Замираю напротив зеркала, смотрю на себя страшную.

А в голову врываются воспоминания из прошлого. Всё путается, страхи оживают. Помню свою первую паническую атаку. Сильно испугалась, думала, сердце вот-вот выпрыгнет наружу и задохнусь, хотя отродясь не страдала астмой.

– Дыши, – приказываю себе вслух.

Задержав дыхание на секунду, медленно выдыхаю на счёт шесть. В кране врубаю воду, взгляд концентрирую на упругой струе.

Сука... А я думала, что уже попрощалась с этой хренью. Выходит, нет.

Закрываю глаза. Заставляю себя мысленно переместиться в детство, в родное село, где у меня всё хорошо и самая большая проблема – родители не купили мне новое платье.

Сердечный ритм быстрее, чем обычно. Дрожь по всему телу.

– Ты не умираешь. Эта паническая атака, она сейчас пройдёт, – убеждаю саму себя и открываю глаза, стараюсь вырваться из чувства отрешённости и вернуться в реальность.

Не знаю сколько проходит времени, прежде чем удаётся прийти в себя. Но когда становится легче, я выхожу на балкон и долго дышу свежим воздухом, пока сознание окончательно не врывается в мою голову.

***

Спустя несколько дней

Сидя в комфортабельном автобусе, я выглядываю в окно. Через пять минут отправление, если Данил не придёт попрощаться, значит, всё было зря.

Вчера я написала ему сообщение, что уезжаю. Указала время и место отправления. Больше ничего. Если захочет попрощаться – придёт.

Не теряю надежду до последнего. Лишь когда автобус трогается с места до меня начинает доходить, что Потоцкий даже не собирался прощаться, точнее сказать, он это сделал ещё тогда, когда прислал то злополучное сообщение, после которого у меня случилась паническая атака:

"Удачи в новом городе ".

Криво ухмыляюсь, просматривая на мобильном те немногие фотки, которые я успела сделать вместе с Данилом. Пальцем веду по его лицу, а в голове набатом стучат мысли:

"Невозможно заставить другого человека полюбить себя. Вообще никак. Даже если ты вся такая красивая, фигуристая и вообще умница. Без вариантов. Ты можешь попробовать любить за двоих, но этот марафон в одиночку долго не продлится. Ты быстро выдохнешься уже на короткой дистанции. И при первой трудности тебе помашут ручкой. Вот такая она безответная любовь. Болезненная, даже токсичная".

Достав из сумки дневник, решаюсь сделать запись. Обдумываю каждое слово прежде, чем его перенести на бумагу.