Рыжее наследство - Инна Ромич

Сейчас начнет, как обычно, читать ей мораль. Уж в этом удовольствии сестричка себе не откажет.

— Ты позволила себе не явиться сегодня к ужину, — противным голосом начала она. — Это крайняя наглость! Что, брезгуешь нашим обществом?

Девушка упрямо молчала, и Мэри разозлилась еще пуще.

— Думаешь, я не знаю, о чем говорила с тобой мать? Я все слышала. Оказывается, ты стесняешься своей родни? — фыркнула она. — Поделом тебе. Но можешь даже не рассчитывать на то, что будешь участвовать в празднике. Отец сказал, что на Пасху он тебя к гостям не выпустит. Не хватало еще опозориться перед ними.

Эрике стало смешно. Вот как? А она боялась быть узнанной. Все так решилось — ее просто не выпустят к гостям, и никто не будет знать, что она живет здесь. И ей вдруг захотелось попасть на этот праздник. Она со всей отчетливостью поняла, что ей очень хочется надеть красивое платье и пойти на торжественную службу в церковь в нарядной и притихшей толпе, вдыхать сладковатый запах ладана, с замиранием сердца слушать хор певчих. .. А потом веселиться, танцевать, шутить и смеяться. Ну уж дудки. Она попадет на этот праздник!

— Ну, это мы еще посмотрим, — неожиданно для самой себя заявила Эрика. — А ты не суйся не в свои дела.

Мэри непонимающе вытаращилась на нее. Она привыкла, что эта малявка обычно предпочитала отмалчиваться, и была просто шокирована.

— Ах ты, дрянь! — Лицо у Мэри исказилось злобой. — Извинись сейчас же! Я имею право говорить тебе все, что хочу. Скоро я выйду замуж и буду сама себе хозяйкой, а ты так и останешься здесь приживалкой, запомни это. Никчемной приживалкой, жалкой, никому не нужной! Такую щепку вообще никто замуж не возьмет.

Она разъярилась не на шутку. Глаза Мэри горели злобой, щеки покраснели. Эрика неожиданно для самой себя тоже разозлилась.

— Давай-давай, поджидай своего жениха. Что же он не едет? Никак не разглядит твой длинный нос? — язвительно сказала она.

Мэри подскочила как ужаленная.

— Ты... да ты что? — взвизгнула она. — Я расскажу отцу, и он выкинет тебя из Бархеда. Побирушка! Никчемная замухрышка! Думаешь, если твой отец был граф Перси, так тебе все можно? Подумаешь, нашлась принцесса! Твоего папашу, между прочим, лишили наследства и выгнали из дому.

Неожиданно Мэри умолкла, видимо, осознав, что сказала лишнее. Испуганно побледнев, она отступила назад. Сжав кулаки, Эрика шагнула к ней.

— Отойди от меня! — пронзительно взвизгнула Мэри и отпрыгнула к двери своей комнаты. — Ма-а-а!

На мгновение Эрике показалось, что она сейчас не выдержит и ударит ее, но почему-то сдержалась. Она медленно развернулась и на негнущихся ногах пошла к себе.

— Ну все, теперь можешь распрощаться с мечтами о празднике! — злорадно выкрикнула ей вслед осмелевшая Мэри. — Завтра я расскажу матери, как ты на меня набросилась, посмотрим, куда она после этого тебя отпустит. Ты поплатишься за это!

Мэри Мак-Фергюс захлопнула дверь, и Эрика услышала, как лязгнул крепкий засов. Обидные слова эхом отдавались у нее в ушах. Зайдя в комнату, девушка зажгла свечу и обессиленно опустилась на кровать.

Окинув взглядом свою уютную комнатку, она едва не разрыдалась. Мягкая подстилка, теплое одеяло, крепкие стены, крыша не течет, окна закрыты добротными ставнями, не пропускающими сквозняков. Не все так плохо, если разобраться. Но сердцу больно, на душе лежит камень. Это не ее дом. Хоть в нем тепло и уютно, она тоскует по Тейнделу, где все ее любили. Сквозняки можно как-то пережить, а вот холод в сердце перенести сложнее...

Пасха в этом году наступила в мае. Яркая сочная зелень на полях словно приветствовала светлый праздник Христова Воскресения. Яблони накануне отцвели, и опавшие лепестки теперь устилали двор замка Бархед. Леди Мак-Фергюс специально приказала не убирать их.

В замке поднялась суета, обычно предшествующая любому празднику. А уж если речь идет о празднике, который организовывает леди Маргарет... В этот раз все должно было быть особенно торжественно — ведь на эту Пасху из Эдинбурга приезжал их сын, Роберт, только что посвященный в рыцари. О, Маргарет фанатично любила своего сына. Он был ее гордостью, ее надеждой, и ради него она была готова на все. С молодым Мак-Фергюсом должны приехать его друзья, и кто знает, может быть, Мэри посчастливится найти среди них жениха...

И поэтому с самого раннего утра слуги носились по замку как угорелые. Леди Маргарет, подобрав юбки, тоже со страшной скоростью перемещалась по замку, всегда оказываясь именно там, где работа стопорилась. Домочадцам иногда казалось, что она раздвоилась и находится одновременно в двух местах. Она ругалась, подгоняла, упрашивала, пробовала все кушанья, ссорилась с поваром и тут же с жаром принималась обсуждать, чего нужно еще добавить в праздничное угощение. Попадало от нее всем: собакам — за то, что вертятся под ногами, слугам — за нерасторопность, даже любимица хозяйки Дженет получила нагоняй наравне с остальными.

Эрика сбилась с ног, стараясь помочь своей требовательной тетушке. Запыхавшись, она бегала вверх-вниз по замку, выполняя ее указания. Еще бы! Сегодня начнут прибывать гости, а у них ничего не готово. То есть это Маргарет так считала, а Эрике как раз казалось, что они сделали все еще неделю назад. Она уже давно хотела улизнуть в свою комнату и сменить заношенную, всю в заплатках юбку и холщовую блузу на новое платье, которое ей подарили по случаю торжества, но у тетушки в последний момент для нее все время находилось какое-нибудь поручение. Небось, Мэри уже двадцать раз переоделась и теперь вертится перед зеркалом...

Эрика с досадой подобрала юбку и поспешила вниз по лестнице. На этот раз тетя решила, что на кухне не хватает муки, и она должна была подтвердить это страшное предположение. Может, следует привезти пару мешков из соседнего аббатства?

Вообще, еды было заготовлено столько, что в Тейнделе едва ли могли съесть все это за год. Гостей, судя по приготовлениям, ожидалось множество. Интересно, как вся эта орава тут разместится? Ведь Бархед, прямо скажем, небольшой замок. Занятно будет взглянуть и на молодого Роберта Мак-Фергюса, она ведь никогда не видела своего кузена.

Размышляя таким образом, девушка быстро пересекла двор замка. Легко увернувшись от двоих здоровенных парней, тащивших яростно упирающегося барана, она вбежала в кухню. Запах там стоял такой, что у нее после долгого поста слюнки потекли. Аромат жареной дичи, печеных пирогов, специй и прочей восхитительной снеди ударил в нос, живот тотчас отозвался на него протяжным урчанием. Эрика сглотнула. Да уж, это вам не вареная репа и не надоевший до чертиков поридж...[36]