Богиня, шпион и тайны техномира - Юлия Фирсанова

Герцог подавил вполне естественное желание цапнуть высокомерную гордячку за руку, ощутил мешающий движениям гипс, с невыразимым сожалением отложил агрессивные порывы до лучших времен и с неохотой пробормотал:

– Спасибо, Лейм! И тебе, леди Ведьма, тоже!

Второе «спасибо», хоть и подразумевалось, сказано, разумеется, не было. Элегор скорее уж съел бы десяток плодов с Энтиоровой миакраны.

– Хорошо, что ты очнулся, – радостно откликнулся лорд, помогая кузине.

Странное поведение герцога он списал на перенесенные травмы, недомогание, затуманившее рассудок, и решил не придираться к мелочам. Главное, что скоро друг будет здоров, тогда-то и отблагодарит спасительницу как должно!

В это время на соседней кровати, издавая нечленораздельные звуки, завозился Грэг. Благодаря более плотному, чем у герцога, кокону гипса, парню удалось лишь привлечь внимание к собственной персоне жалким кряхтением. Бросив Элегора на попечение Лейма, принцесса переключилась на нового знакомого и подошла к ложу программиста, чтобы проверить его состояние.

– Опять вы? – Странная желчная усмешка, нехарактерная для Грэга, исказила лицо программиста, едва он узрел Элию.

– Как все бесконечно рады видеть меня сегодня, – покачивая головой, со скорбью в голосе констатировала богиня любви. – И нет пределов мужской благодарности. Но что-то мне напоминает твоя гримаса, дорогой… – На секунду богиня задумалась, прищелкнула пальцами и весело заявила: – Ну конечно, как такое можно забыть! Оскар Хоу! Привет, дорогуша! – Пальчики богини бесцеремонно похлопали беспомощную жертву по правой, потом и по левой впалой щеке.

В ответ Оскар-Грэг скорчил еще одну гримасу, правда, кусаться не пытался, скорее всего, потому, что опасался за целость зубов.

– Кто такой Оскар Хоу? – недоуменно спросил Лейм, пока еще ничего не понимая, и в первую очередь того, почему Элия величает сим странным именем Грэга Кискорхоу, а тот и не думает возражать.

– Кто? Дворянчик из обедневшего рода, получивший пяток классических образований, серьезно интересующийся литературой и историей, он был личностью весьма интересной. Правда, ты его уже не застал в живых, хоть и знаком с творениями, обессмертившими создателя. Помнишь песенку «О прекраснейшем принце на свете»? «Расскажу вам, дети, сказку, жил на свете принц прекрасный. Право слово, лик его был прекраснее всего. Что же до души и нрава, принц был форменной отравой: извращенец, кровопийца, истинный садист-убийца…»

Лейм, улыбнувшись, кивнул. Эту песенку, тайком исполнявшуюся почти во всех трактирах города, он прекрасно знал наизусть. Герцог, не раз напевавший сей шедевр под гитару, в голос заржал.

– Перед тобой автор произведения. Энтиор, потеряв терпение, удушил его шелковым шарфиком после того, как появилась еще одна очаровательная, на мой взгляд, сатирическая баллада «Две змеи в одном бокале», посвященная собственно его высочеству и мне лично. Цитировать не буду, у нас тут все-таки лазарет, а не литературная гостиная.

– А я, оказывается, прославился, – не без самодовольства проронил Оскар, собрался было почесать нос, но загипсованная и закрепленная на штативе рука даже не шелохнулась, – жаль только, посмертно! А теперь ваше высочество решили преподнести любимому брату подарок на Новогодье: доставить слишком языкастого барончика в казематы, чтобы лорд дознаватель имел удовольствие убить меня еще разок другим способом? Одного принцу показалось маловато?

– Собственно такой задумки у меня не было, как и не собиралась я тревожить память инкарнации барона Хоу. Вероятно, ты сильно стукнулся головой. Сильнейший болевой шок, страх вкупе с мощным медикаментозным воздействием и лечением чистой энергией запустили процесс воскрешения воспоминаний. Стечение обстоятельств, причудливый случай, ставший судьбой… Но ты подал замечательную идею, Оскар. Ее надо обдумать, – не отказала себе в удовольствии поязвить напоследок принцесса и самолично почесала нос собеседника.

– Ваше высочество слишком высоко оценивает мои умственные способности, – тут же скромно пошел на попятный барон Хоу.

– А у нее своих мыслей нет, вот чужими и пользуется, – хриплым петушком влез Элегор, стараясь нагрубить принцессе.

– О, вижу, герцог, процесс выздоровления идет полным ходом. Хамить уже начал, правда, пока неостроумно, – мимоходом парировала богиня.

– Скажи-ка, Оскар, – отбрив несносного нахала, принцесса вновь переключилась на интересующий ее объект, – кем ты себя сейчас ощущаешь: бароном Хоу с памятью Грэга об урбомире или мистри Кискорхоу, в башке которого бродят странные мысли?

– Скорее первое, – не видя подвоха, сообщил Оскар после секундного раздумья. – Сначала вообще все в голове было перемешано, но теперь немного улеглось. Я – барон Хоу.

– Этого следовало ожидать. Барон был личностью более интересной и зрелой, чем Грэг, который провел годы в Сейт-Амри словно во сне, ловя малейший намек на существование иных миров, – задумчиво заключила принцесса и встала с постели барона.

– Значит, серебряная капля, о которой ты рассказывала, пробудила кровь Грэга. Что нам делать теперь, Элия? – торопливо спросил Лейм у кузины, поскольку заметил, как не по-доброму разгораются серые глаза Элегора, собирающегося с силами для очередного хамского заключения.

Наверное, друг очень сильно ударился головой. Попытайся кузен сейчас оправдать герцога подобным образом, принцесса незамедлительно согласилась бы, с маленьким дополнением: «ударился в раннем детстве».

– Когда врачи заметят, что жертвы катастрофы почти здоровы, затаскают по осмотрам и изведут всю кровь и прочие жидкости на анализы. Если дело пахнет сенсацией, медики ведут себя хуже голодных вампиров, – предположила богиня, потирая в раздумье подбородок и прохаживаясь по палате.

– Правда-правда, – мрачно подтвердил Оскар, уже попадавший в руки местных эскулапов. – Вот, помню, у меня зуб резался, так они едва на тот свет меня не отправили. Садисты хуже братца ее высочества, поскольку не обладают столь высокой квалификацией.

– Значит, если мы не собираемся оставлять Элегора для медицинских опытов во благо и к вящему прогрессу науки, – вышеназванный бог злобно скрипнул зубами, – держать их здесь больше нельзя. Надо раздобыть машину. Амбулаторка, думаю, вполне подойдет, а за своей потом вернемся. Перевезем эту парочку… герцога к тебе, Лейм, а вот Оскара… – Ты живешь один? – задала богиня вопрос.

– Да, – машинально ответил Оскар прежде, чем успел сообразить, а стоит ли вообще отвечать и отвечать ли правду.

– Отлично. Тебе, брат, придется отправиться с ним и проследить за окончательным выздоровлением нашего дорогого барона Хоу. А завтра вечером доставишь его на улицу генерала Клинтрика.

– Зачем? – сразу насторожился экс-барон, подозревая что-то недоброе.

– Пытать будем, голубчик, а то немощного терзать никакого удовольствия, – ласково заверила его Элия с медовой улыбкой на устах.

Оскар забеспокоился уже всерьез и впился взглядом в лицо принцессы, пытаясь разобрать, шутит она или говорит всерьез. Но не получилось, как и прежде бывало с чокнутыми членами королевской семейки Лимбера. Эти проклятые боги могли от души веселиться за пыткой и печалиться, проявляя снисходительное милосердие, а уж что у них было на уме, и вовсе оставалось тайной.

– Элия, – тихо и чуть укоризненно сказал Лейм. – Грэг все-таки мой приятель. И мне нет дела до того, что он натворил в прошлой инкарнации. За все свои оскорбления и шутки он заплатил смертью.

– Не переживай, малыш, все с твоим приятелем будет в порядке. Пытать я его не собираюсь, есть занятия поинтереснее. Просто у меня появилась одна идея, она касается решения нашей проблемы с «пустым холодильником».

– А… – Лейм понимающе кивнул.

– Надеюсь, речь не о новой диете из сырого мяса заклятых врагов, – вполголоса язвительно пробурчал барон Хоу.

– На заклятого врага ты, барон, даже с голодухи не потянешь, впрочем, герцог тоже, – насмешливо фыркнула принцесса.

Элегор и Оскар непонимающе переглянулись. В бароне, пострадавшем от проклятого братца Элии, герцог, имевший к Энтиору собственный счет, который с годами становился лишь длиннее, сразу почуял родственную душу.

– Что здесь происходит? – заявил с порога строгий врач с курчавой бородой, который, как вихрь, влетел в палату, едва заслышал в коридоре шум голосов. – Посторонние не должны находиться в палате! Мисси Портер!

– Мы не посторонние, – мягко сказала принцесса, начиная воздействовать на непокорного медика. – Мы родственники пострадавших. Мистри Вайли – кузен мистри Кискорхоу, а я жена мистри Лиена.

После этих слов богиня ласково взъерошила волосы на голове у герцога, погладила ухо и шею. Тот, онемев от такой несусветной наглости, просто хватал ртом воздух, собираясь с силами, чтобы выразить свое возмущение. Останавливало только одно: начни Элегор возражать, с леди Ведьмы станется заткнуть ему рот поцелуем. Вот она, страшная кара! Богиня все-таки отомстила ему за гонки на мотоцикле!