Блунквилль - Виолетта Буренок

— Что с тобой? — наклонился к ней Мэтт. — Тебе плохо?

— Это…Билл… — с неохотой призналась девочка. — Но…я не могу сейчас с ним говорить…

Викторию поразили её слова. Она прекрасно знала, как много значит для Лолы Билл, и она не могла представить себе, что могло заставить девочку отстраниться от мыслей о нём. Однако подумать об этом как следует она не успела: Лола уже открывала вторую дверь, и Мэтт потянул её вперёд.

Комната, в которую они попали на этот раз, тоже была далека от представлений Виктории об ином мире. Пола здесь не было, а всё помещение представляло собой огромное чёрное озеро с зеркальной водой, на поверхности которой тускло поблёскивали отсветы серого света. Прямо от того места, где они стояли, в разные стороны разбегались десятки дорожек — расположенные на воде квадратики каменных плит.

Лола уже прошла вперёд; Мэтт первым ступил на плиту и обернулся на Викторию.

— Не бойся, они прочные!

— А я и не боюсь, я… — в этот момент взгляд Виктории уловил какое-то движение на одной из дорожек, чуть правее того места, где стояла Лола. — Ой, Мэтт! Ты только посмотри — там человек! — и она указала рукой в нужном направлении.

Мэтт с любопытством обернулся. Лола посмотрела в ту же сторону. Действительно, на одной из дорожек, покачиваясь из стороны в сторону, сидел мужчина. Нечесаные волосы, рыжие усы, широкие штаны, большое кольцо на пальце, которым он невероятно гордился, — Виктория очень хорошо знала этого жителя Блунквилля. Его звали Чет Ливерстоун, и когда он бывал в хорошем настроении, от него можно было услышать уйму забавных историй, хотя когда он злился, то ругался так неприлично, что Виктория краснела от стыда. Зато Мэтта это от души веселило.

Виктория и Мэтт, краем глаза посматривая на Чета, подошли к ждущей их Лоле.

— Что он тут делает? — поинтересовалась у девочки Виктория, кивая на мужчину.

— Нас сюда тянет, всех, кто в Блунквилле… — неохотно отозвалась Лола. — И меня тоже… Не знаю почему… Наверное, мы все как-то неосознанно понимаем, что мы почти уже там…

И она развернулась и пошла по плиткам по направлению к двери в противоположной стене. Мэтт поджал губы и двинулся за ней. Виктория ещё несколько минут с тяжёлым сердцем смотрела на Чета. Тон, с которым Лола произнесла последние слова, вызвала в ней невероятную жалость. Должно быть, она так и стояла бы, глядя на Чета, если бы Мэтт не поторопил её. Спеша к двери, возле которой уже стояли Лола и её брат, Виктория заметила в дальнем конце параллельно идущей дорожки ещё одну человеческую фигуру. Это была молодая полноватая женщина по имени Николь Филаруа, о которой Виктория почти ничего не знала. Николь стояла на самом краю плитки и, сняв с одной ноги туфлю, осторожно окунала ступню в воду. Вздохнув, Виктория с трудом отвела от неё взгляд, и прошествовала за Лолой и Мэттом в следующую комнату.

— И здесь тоже ничего такого нет… — констатировала Виктория, разглядывая помещение, в которое они попали.

Эта комната была больше других, впрочем, в силу её особенностей было достаточно трудно точно судить о её размерах. Вся она напоминала своего рода пещеру: бугристый пол, растрескавшиеся стены, низкий тяжёлый потолок — всё это представляло собой цельный кусок скалистой породы, а то тут, то там зияющие чернотой выбоины в нём служили проходами.

— А что ты ожидала? — обернулся к ней Мэтт. — Чертей и ангелов?

Виктория скривилась от его шутливого тона.

— Мэтт, не говори об этом так, пожалуйста! Это всё очень важно!

— Ой, да брось уже… — отмахнулся Мэтт. — Пошли скорей, мы отстали от Лолы!

Он взял сестру за руку и направился в третий слева проход, в котором секунду назад скрылась девочка. Темнота сгущалась, и серый свет уже с трудом освещал им дорогу. Лолу однако мрак нисколько не смущал: она уверенно переходила из одного тоннеля в другой, ничуть не задумываясь о том, куда свернуть. Дважды они встретили попутчиков: смешливую красавицу Тонако Ямадзуки, кружившуюся по коридору в вальсе, и Сантьяго Алькатьеро — известного шулера, который несколько минут цеплялся к Мэтту с просьбами сыграть с ним в карты.

— Мне не по себе от этого места… — поделилась мыслями Виктория, когда они, оторвавшись, наконец, от Сантьяго, нагнали Лолу и теперь шли все вместе. — И мне очень жаль тех, кто сюда приходит…

— Нас тянет сюда! — словно оправдываясь, ответила ей Лола.

— И вы испытываете от этого счастье? — поинтересовался Мэтт.

— Скорее страдание, — пожала плечами Лола, — однако ничего не можем с собой поделать.

До следующей двери никто больше не проронил ни слова.

Четвёртая комната оказалась совсем тёмной. По обе стороны стен стояли широкие круглые колонны, упиравшиеся, очевидно, в потолок. Между колоннами в совершеннейшем беспорядке были расставлены свечи: большие, маленькие, высокие, низкие, почти догоревшие или только-только вспыхнувшие. Свечей были тысячи, и вся комната искрилась бесчисленным множеством светящихся точек. Виктория подумала, что оказавшегося ночью в звёздном небе могло бы ждать точно такое же зрелище.

В самом конце помещения между двумя колоннами несколько свечей были сдвинуты в сторону. На их месте, привалившись спиной к колонне, сидел мужчина в дождевом плаще. Виктория не видела его лица, только профиль — густые брови и широкий, немного плоский нос. Мужчина скосил глаза, когда ребята прошли мимо него, но стоило им отойти на несколько шагов, как он вновь опустил голову и склонился к полу. Виктория чуть притормозила, заинтересовавшись его занятием. На освобождённой от свеч поверхности пола мужчина аккуратно и неспешно выводил какие-то слова растопленным воском. "Стивен Кларсон" написал он и снова покосился на Викторию.

— Это его имя — Стивен Кларсон? — спросила она, догоняя Лолу. — Я ещё никогда его не видела.

Лола пожала плечами.

— А что? — полюбопытствовал Мэтт.

— Такое ощущение, что оно мне знакомо… Имя, в смысле! — задумчиво ответила Виктория. — Где я могла его слышать, не знаешь?

Мэтт покачал головой.

— Не представляю! Я не слышал! — они подходили к очередной двери, поэтому он взял сестру за руку. — Может, на этот мы наконец-то попадём уже…туда!

Они прошли через дверь и тут же почувствовали, что близки к цели. Перед ними простиралась огромная пустая зала. Она была столь широкой, что боковые стены её утопали где-то во мраке; пол и потолок, сложенные из кусочков чёрного зеркала, дополняли впечатление бесконечного пространства. Создавалось ощущение, что комната поглощает своей необъятностью. Но самым странным оказалось не это. По-настоящему ужасным было чувство чьего-то присутствия, словно сотни, тысячи, миллионы невидимых людей сновали по комнате взад и вперёд. Иногда, казалось, можно было услышать чей-то тихий вздох, иногда кто-то нечаянно задевал вошедших плечом. Виктория вскрикнула, когда некая неосязаемая рука тронула её волосы.