Айнон. Лунная пара - Томас Бейлинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подошедший Двар протянул ему грамоту, тот прочитал её, сделал шаг к Двару и крепко пожал его руку.
– Вы гости в Фелек-Думе. Кориан – глава нашего Рода, король Фелек-Дума, с радостью примет вас.
– Достопочтимый Коин, нам не надо в Фелек-Дум. Нам надо пройти под ним и выйти к Великому Лесу, – обратился к гному Ниэллон.
– Мдаа-а, – почесал бороду Коин, – Это непросто будет сделать. Дело в том, что с недавних пор, в заброшенных подземных шахтах под Фелек-Думом, поселилась семья драконов, которые пока не поднимались на верхние уровни, ведущие к городу. Но это только половина беды. Мы отправили большой отряд, чтобы изгнать этих драконов или убить их.
При этих словах Ниэллон поморщился, ему, как и любому эльфу, претила сама мысль об уничтожении разумных существ.
– Но там оказались ещё и гримтурсы, – продолжил Коин, – Посланный отряд столкнулся с ними и убил нескольких. Но отряд и сам при этом тоже понёс потери и вернулся за подкреплением.
– У нас нет другого выхода, – перебил его Двар.
Ниэллон согласно кивнул, поддерживая слова Двара.
– Эти двое сумеречных эльфов могут быть здесь не одни. Схватки с ещё одной такой парой мы не переживём даже если ваш отряд останется с нами. Мы потеряли слишком много времени на дорогу сюда, поэтому мы готовы рискнуть и укрыться в подземельях, но нам надо очень торопиться, – добавил Ниэллон.
– Раз так, – ответил Коин, – То воля ваша, я укажу вам дорогу. На вашей грамоте стоит печать Браина – короля Восточных гор, а значит, мы не будем чинить вам какие-либо препятствия. Мы должны во всём помогать нашим братьям.
Глава 21.
Вскоре Азахал пришёл в себя и гномы перевязали ему рану. Одноглазый гном был бледен как мел, но довольно улыбался. Ниэллон рассказал ему, что кинжал танцующего с мечами, был отравлен, поэтому Азахал и потерял сознание. Эльф блокировал действие яда, но полностью не может очистить от него организм Азахала. Раненый гном расстроился и принялся сетовать, что без помощи хорошего мага ему теперь не меньше месяца придётся проваляться в кровати. Коин успокоил его, заявив, что этот месяц, проведённый в Фелек-Думе, для живой легенды всех гномов, будет просто незабываемым. Азахал начал оттаивать и заулыбался.
– Да ради такого гостя король Фелек-Дума наверняка отворит двери в свою личную винную кладовую, – добавил Коин.
При этих словах единственный глаз Азахала блаженно закатился, а губы растянулись в мечтательной улыбке.
Ниэллон тоже попытался успокоить расстроенного гнома и сказал, что если бы Азахал не носил столько амулетов от магии, которые сумеречный эльф наверняка почувствовал, то маг не стал бы напускать магический туман, а просто сжёг бы гнома и он был бы сейчас не ранен, а мёртв. Перестав улыбаться и сплюнув, Азахал заворчал, что эльфы вечно портят самые прекрасные моменты.
– И ещё, – добавил, спохватившись Азахал, – Согласись тут, при всех, что если бы не треклятый туман эльфийского мага, то ваш эльфийский танцор лежал бы у моих ног с топором в своей болтливой башке!
– Это не наш танцор, – скривился эльф, – Но да, ты бесспорно одержал победу над танцующим с мечами и это не подлежит никаким сомнениям! – Подняв руки вверх, со всей серьёзностью, искренне согласился эльф, – Признаю при всех, что ты величайший воин. В поединке с танцующим с мечами ты одержал бесспорную победу и только из-за сумеречного мага не смог ей полностью насладиться.
Стоящие вокруг них гномы одобрительно закричали и подняли свои топоры вверх, прославляя Азахала, который снова блаженно заулыбался.
Пока отряд собирался, Вэон очнулся. Он был ещё очень слаб, но сразу заявил, что может самостоятельно передвигаться. У Ниса был сильный ожог на груди, его амулет рассыпался в пыль, но спас своего владельца. Ниса несли до самого входа в подземную твердыню на наскоро сделанных из веток носилках. Несмотря на боль в груди, маг попытался всех убедить, что может идти сам, но Тлана категорически настаивала на том, чтобы его несли.
Все члены отряда чувствовали огромную усталость, видимо это был откат после магии Вэона.
Когда подошли к ведущим под гору воротам, как две капли воды похожие на ворота в Восточных горах, гномы завязали всем, кроме своих собратьев, глаза. Проведя людей и эльфа через ворота, гномы сняли со всех повязки и устроили привал в большой пещере, находящейся сразу за воротами. Вэон окончательно пришёл в себя, он был бледен, но снова улыбался. Около Ниса снова захлопотал Ниэллон, пытаясь магическим лечением помочь ему восстановить силы и залечить ожог на его груди. Рядом с Нисом неотлучно находилась Тлана, которая не отрывала от Ниса глаз. Девушка не отходила от него ни на шаг и нежно держала за руку.
Коин рисовал Двару карту короткого пути по подземным уровням. Вэон, который был незнаком с обычной магией лечения и ничем не мог помочь Нису, подложил под голову мешок кого-то из гномов и завалился отдохнуть прямо на каменный пол пещеры.
Разобравшись с картами и немного отдохнув, друзья ещё раз отказали Коину в предложении погостить в Фелек-Думе. Но согласились взять все припасы, которые только смогут унести. Подхватив раненного Азахала, гномы растаяли в темноте и вскоре их шаги затихли в одном из тоннелей.
Друзья снова остались одни. Нис, хоть и был ещё слаб, убедил всех, что вполне уже может самостоятельно передвигаться под присмотром Тланы, которая продолжала всячески опекать его. Распределив оставленные Коином припасы по своим мешкам, друзья вышли в боковой тоннель и стали спускаться в нижние уровни подземелий.
Они спускались всё ниже и ниже и прошли уже несколько часов, никого не встречая на пути. Тишина пещер и тоннелей угнетала, она давила людям и эльфу на уши, а полумрак держал в постоянном напряжении. Только гномы чувствовали себя прекрасно, в пещерах Фелек-Дума они были как в своих родных горах.
Сделали привал, снова немного отдохнули и наскоро перекусили припасами, которыми с ними поделился отряд Коина. Достав свой неизменный гребешок, Лоин снова принялся ухаживать за своей бородой.
Отдохнув, они двинулись дальше и через несколько часов ходьбы по тоннелям, вышли к большой пещере. Войдя в пещеру, все буквально замерли на месте, поражённые красотой этой нерукотворной пещеры.
Откуда-то сверху нежно струился голубоватый свет. Он переливался в тысячах сталактитах, свисающих с потолка пещеры. Казалось, что всю пещеру окутывает голубоватое, мерцающее сияние. Пол пещеры сверкал сталагмитами самых причудливых и разнообразных форм. Капли воды, падая с
