Длинный Нож из форта Кинли - Сергей Юров

— Жаль Чейни, сержант. Он был моим другом с самых первых дней в Кинли.

— Он был добрым малым и исполнительным солдатом, — кивнул Дэйлмор.

— Чейни уважал вас, сержант. Даже, можно сказать, любил. Как человека и командира. Поэтому предназначавшаяся вам стрела угодила в него.

— Сколько бы мне не осталось жить, я всегда буду помнить маленького отважного Чейни, Джошуа.

Брэкстенридж вздохнул, нахмурив брови:

— Может, майор смягчится?

— Ты не видел его глаз, Джошуа. Мне нет прощения.

Солдат несколько раз глубоко затянулся и посмотрел на Дэйлмора каким-то особенным, теплым взором.

— Не отчаивайтесь, вас любил не один Чейни.

Молчавший до этого момента, Томпсон буркнул:

— Кончай болтать с пленным, длинноногий.

— А что, разве это запрещено? — возразил Брэкстенридж.

— Ну, всякие там разговоры с пленными никогда не нравились начальству, — пояснил Томпсон.

Теннесиец не стал спорить и погрузился в размышления.

Солнце клонилось к горизонту. Снег продолжал кружиться в воздухе, устилая окрестности ослепительно-белым ковром. С низовья реки по левому ее берегу возвращались к стоянке уставшие солдаты и ставили палатки. Чуть позже были собраны тела погибших. Под монотонные молитвы армейского священника их предали земле. Уже под вечер к индейскому табуну направился отряд из двухсот кавалеристов и окружил его плотным кольцом.

Дэйлмор не догадывался о намерениях солдат, пока не зазвучали первые выстрелы.

— Что происходит? — изумленно спросил Брэкстенридж.

— Расстреливают шайенский табун, — сказал Дэйлмор. — Кастер — опытный офицер. Если поставлены палатки, значит, он решил дать отдых войскам. А какой отдых с полуторатысячным табуном под боком? Нет лошадей — нет индейских вылазок и атак.

— Да, кажется, так и есть, — согласился теннесиец. — Но, господи, что за живодерня!

Действительно, широкое пространство луга походило на огромную открытую скотобойню. И без того плотное кольцо кавалеристов сжималось, ведя безостановочную стрельбу по табуну.

Крапчатые, гнедые, вороные лошади шайенов под градом пуль валились на снег целыми десятками, орошая его горячей дымящейся кровью.

Побоище длилось до самых сумерек. Лишь нескольким лошадям удалось прорваться через кольцо окружения и ускользнуть. Широкий заснеженный луг почернел от туш убитых животных, став для них, когда-то вольных и живых, страшным кладбищем. И Дэйлмор и солдаты молча осмысливали невероятное уничтожение индейских скакунов. Откуда-то из темноты на взгорок вынырнула невысокая фигура человека.

— Кто там? — крикнул Томпсон.

— Не волнуйтесь, — голос принадлежал Тобакко, — это Брэйди, следопыт.

— Что тебе здесь надо?

Брэйди приблизился к Дэйлмору, игнорируя вопрос.

— Дэвид, сынок, как ты здесь? — участливо спросил он.

— Жду своего часа, Тобакко.

— Мне рассказали, что произошло у вас с майором. Я только что от него.

— Ну, и какие новости?

— Плохие, Дэвид, плохие, — с тяжелым вздохом произнес следопыт. — Я пытался ему втолковать, что индеец был из оглала, твой друг. Майор послал меня к черту, вот и все. Таким злым я его никогда не видел.

Томпсон встал с валуна и шагнул к следопыту.

— Поговорили, и будет. Шагай отсюда.

— Полегче, солдат.

— Давай, давай, — не унимался Томпсон.

Старик негромко выругался и сказал:

— Утро вечера мудренее, сынок. Завтра майор остынет, и я снова поговорю с ним.

— Бесполезно, Тобакко, — бросил Дэйлмор. — Когда солдат приставляет к горлу офицера саблю, он сам себе подписывает приговор.

— И все же не падай духом.

Брэйди спустился со взгорка и скрылся в темноте.

Охранники остались с Дэйлмором Брэкстенридж был молчалив и задумчив. Томпсон время от времени бурчал что-то насчет голодного желудка и небрежения командиров, заставивших его до вечера торчать с пленником. Один из таких монологов он не успел высказать до конца Брэкстенридж действовал стремительно. Приклад его карабина описал короткую дугу и с глухих стуком опустился на голову Томпсона, который, свалившись мешком с валуна, растянулся на земле

— Бог с тобой, Джошуа, — удивленно воскликнул Дэйлмор — Ты это что?

— Как я и говорил, не один Чейни любил вас, сержант, — спокойно сказал теннесиец. — Держите винчестер, ремень, саблю и — счастливого пути! Думаю, лошадь найдете сами

— А как же ты? — Дэйлмор встал, принимая оружие

— Я тут подумал немного… Сержант, вам только нужно уложить меня подле этого буйвола, — Брэкстенридж указал на Томпсона — Ударьте прикладом чуть повыше уха. Не сильно, конечно, но так, чтобы было видно

— Тебя ждут неприятности.

— Вот именно, неприятности и больше ничего Скажу, что сержант завладел оружием и оглушил нас обоих. Томпсон ведь не видел, что ударил его я. Ну, достанется на орехи… Главное, вы на свободе. Не мешкайте, сюда могут нагрянуть в любую минуту.

Нацепив ремень с саблей и повесив карабин на плечо, Дэйлмор пожал солдату руку.

— Спасибо, Джошуа… Может, когда-нибудь и свидимся. Не волнуйся за свой скальп Постараюсь не очень повредить его

Как и просили, Дэйлмор ударил солдата чуть повыше уха и, бережно уложив его рядом с Томпсоном, выпрямился. И в этот момент до него донесся скрип шагов. Со стороны палаточного лагеря кто-то приближался к взгорку. Дэйлмор кинулся за валун, еще не зная, что предпринять.

— Эй, Томпсон! — прозвучал голос Фрейзера. — Как дела?

Южанин уже поднимался на взгорок.

«Вроде бы один, — подумал Дэйлмор. — Вот и прекрасно».

Он поднялся во весь рост и пошел навстречу Фрейзеру, зажав в руке кольт.

— Все в порядке, Кенни, — проговорил он, когда расстояние сократилось до минимума.

Из-за темноты и неожиданности Фрейзер стал легкой добычей. Удар рукояткой револьвера пришелся ему в висок, и он рухнул навзничь как подкошенный.

Дэйлмор перевел дыхание. За те короткие секунды, пока он стоял над потерявшим сознание Фрейзером и успокаивался, в его голове созрел план относительно дальнейших действий. Только действовать нужно было быстро, смело и осмотрительно.

Ему требовалась лошадь. Заполучить своего вороного жеребца представлялось делом невыполнимым. Он находился в армейском табуне, который охраняло не менее трех взводов кавалерии. Легче было выкрасть лошадь из самого лагеря.

Дэйлмор видел, как в сгущавшихся сумерках к палатке Кастера подъехало несколько верховых офицеров. Вероятно, на вечерний совет. И он пошел к лагерю не раздумывая.

На пути ему встречались кавалеристы, но поднятый воротник и надвинутая на глаза шляпа достаточно надежно скрывали его лицо, и до цели он добрался без всяких приключений.