Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки - Юрий Бурносов

— Основания? — коротко спросил Путин.

— Я не люблю быть на виду. И потом, руководитель миссии будет заниматься неизбежной хозяйственно-бытовой рутиной, утрясать неизбежные мелочные проблемы с американцами, устраивать бесконечные пресс-конференции…

— А вы, я так понимаю, хотите работать, что называется, «в поле»?

— Хочу, Владимир Владимирович.

Путин помолчал.

— Почему-то я не удивлен, — сказал он, наконец, с легкой улыбкой. — Кого предлагаете на должность руководителя? Раз уж сами отказались, помогайте с кадрами. Знаю я вас, все равно протащите нужную кандидатуру.

— Нет-нет, пусть руководит кто-то из заметных фигур с мировым именем. Академик, например. А у меня сотрудники узкопрофильные, не заместителя же по административно-хозяйственной части на такой пост предлагать.

— Хорошо, Андрей Львович. Найдем вам академика. Ну, и поскольку я вам сделал сейчас такой сюрприз, сами понимаете, что не так уж все будет просто.

Этого следовало ожидать, но Гумилев не боялся новых неожиданностей. Разумеется, договоренность о разрешении на работы внутри Закрытой Территории была достигнута не просто так.

— Я готов, Владимир Владимирович, — сказал Гумилев.

— В таком случае к вам сегодня в 16:30 приедет от меня человек, который введет в курс дела. Фамилия — Решетников. Не удивлюсь, если вы и сами многое знаете по данному вопросу, но так будет лучше. Можете пригласить на встречу пару своих специалистов, но учтите, что тема щекотливая. Скажем так — американцы не в курсе этих нюансов. И еще — скоро вам придет один файл, просмотрите его. Вам пригодится.

…«Джон Сидни Маккейн III родился 29 августа 1936 года на американской военно-морской базе Коко-Соло в зоне Панамского канала. Окончив в 1954 году епископальную среднюю школу в Александрии (штат Вирджиния), пошел по стопам отца и деда: оба они были адмиралами ВМС США. В 1958 году окончил Военно-морскую академию США в Аннаполисе (штат Мэриленд). Успехи в учебе были у него довольно скромными: в рейтинге успеваемости курса он занимал одну из последних строчек.

В 1958 году Маккейн поступил на службу в военно-морскую авиацию. Принял участие во Вьетнамской войне. В 1967 году силы ПВО Северного Вьетнама сбили самолет Маккейна над Ханоем. Молодой офицер оказался в лагере для военнопленных. Там он провел пять с половиной лет, подвергаясь унижениям и пыткам. Его жизнь спасло лишь то, что отец Маккейна, адмирал Джон Маккейн-младший, командовал американскими силами на Тихом океане, и вьетнамцам стало об этом известно. Военнопленному было предложено досрочное освобождение, но он отказался. Под пыткой Маккейн подписал признание, которое вьетнамское командование использовало в пропагандистских целях: «Я грязный преступник, совершивший акт воздушного пиратства». Одним из последствий пребывания Маккейна в плену стала его преждевременная седина — впоследствии из-за нее он, бурно включившись в политическую жизнь США, получил прозвище Белый Торнадо.

По возвращении в США Маккейн занял должность офицера по связям ВМС с Сенатом. В 1974 окончил Национальный военный колледж в Вашингтоне. Вышел в отставку в 1981 году. Имеет несколько военных наград: орден «Бронзовая звезда», крест «За летные боевые заслуги», орден «За боевые заслуги», орден «Пурпурное сердце», орден «Серебряная звезда».

После непродолжительной работы в компании своего тестя — «пивного барона» Джеймса Хенсли Маккейн начал политическую карьеру. В 1982 году как член Республиканской партии был избран от штата Аризона в Палату представителей, а затем, в 1986 году, — в Сенат. В 1996 году Маккейн участвовал в президентской кампании своего друга — республиканского кандидата Боба Доула, а двумя годами позже решил попробовать свои собственные силы в президентской гонке. В 2000 году он принял участие в республиканских праймериз, но проиграл губернатору Техаса Джорджу Бушу-младшему».

— Если не ошибаюсь, Буш потом говорил, что Маккейн — именно тот человек, который им необходим как президент, который может принимать твердые решения и не будет пасовать перед лицом опасности, — сказал Санич.

— Два сапога пара, — кивнул Гумилев и продолжил чтение присланного файла.

«Сенатор от Аризоны известен как один из ведущих «ястребов» — еще со времен конфликта в Косово, когда он упрекал администрацию Билла Клинтона за недостаточно решительные действия против сербского правительства. Маккейн не только выступал против вывода американских сил из Ирака, но и призывал к увеличению контингента в этой стране.

С приближением президентских выборов 2008 года Маккейн оказался потенциальным республиканским фаворитом. В июне 2006 года по рейтингу популярности он оставил позади вероятного демократического кандидата — сенатора Хиллари Клинтон. Голосовал за запрет абортов, против контроля над стрелковым оружием, за использование смертной казни, поддерживал программу противоракетной обороны.

Завоевал репутацию одного из главных «русофобов» США. Маккейн утверждал, что Россию — страну, в которой «крайне слабы проблески демократии» и которая сотрудничает с Ираном, — не следует допускать в клуб ведущих развитых стран, «Большую восьмерку». Известен как защитник антироссийски настроенных режимов на пространстве бывшего СССР. В 2005 году выдвинул Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили на получение Нобелевской премии мира. Заверял руководство Грузии, что США непременно защитят эту кавказскую страну от имперских амбиций Москвы.

Потерпел поражение на всеобщих выборах 4 ноября 2008 года, набрав 47 процентов голосов против 51 процента у Барака Обамы.

После эпидемии вируса «Армагеддон» Маккейн находился в Солт-Лейк-Сити (штат Юта), неоднократно обращался к президенту и правительству США с требованием принятия еще более жестких мер. Заявлял, что эпидемия является частью биологической войны против США, развязанной Россией и Китаем. После апреля 2013 года о Маккейне ничего не известно; по слухам, он по-прежнему находится в Солт-Лейк-Сити, являясь главой самопровозглашенной Республики Солт-Лейк».

— Довольно подробная сводка, — вежливо сказал Санич, внимательно глядя на физиономию Маккейна, появившуюся на экране монитора. — Но какое отношение она имеет к нашей деятельности, Андрей Львович?

— Это нам объяснит человек, которого мы ждем. Кстати, где это он?

Гумилев посмотрел на часы — шестнадцать двадцать пять. За окном шел проливной дождь, крупные капли стучали по стеклу.

— Пробки, — сказал Санич, в кабинете которого они сидели. — Даже с мигалками все равно опоздает, там черт знает что творится. Нанороботов делаем, а Москву от пробок разгрузить не можем.