Афганский перевал - Александр Тимофеевич Филичкин

одноразовой бритвы. Вынимали из картриджа тонкое лезвие, а вечером вместе с ним ложились в кровать. Укрывались небольшим одеялом и делали вид, что крепко уснули.

Через какое-то время, они совершенно беззвучно вскрывали себе наружную ярёмную вену. Другие резали оба запястья. Ближе к полуночи, все умирали от потери большого количества крови.

Охране было плевать, что кто-то из осуждённых покончил собой. Ведь все они уже были, обречены на смертную казнь. Значит, так или иначе, каждый из них скоро умрёт. Не сегодня, так завтра. В лучшем случае, через пару недель.

Утром, расплющенный труп бедолаги вынимали из того подобия пресса, в который после побудки превращалась постель. Кровь и нечистоты смывали водою из шланга. Камера была снова готова к вселению очередного жильца.

Подобной уборкой занимались сидельцы из соседнего блока тюрьмы. Те, кто отсиживал пожизненный срок.

Тюремный режим

В двенадцать часов, всем раздавался достаточно скудный, малокалорийный обед. Зачем переводить хорошую пищу на них? Мало того, совершенно невкусные блюда приходилось глотать очень быстро. Иначе получишь большой нагоняй от весьма недовольных тобой вертухаев.

Покончив с едой, заключённые слегка успокаивались. Они с лёгким сердцем переходили к новому пункту тюремной программы. Теперь все с нетерпением ждали, когда их поведут в маленький дворик. Туда, где проводилась ежедневная получасовая прогулка.

Тюремные правила запрещали сидельцам общаться друг с другом и даже с охраной. Администрации блока справедливо считала, что земные дела их «клиенты» уже завершили. Говорить им с кем-либо уже не к чему.

Мол, пусть посидят в тишине. Подумают о совершенных злодействах, а заодно и помолятся о своей бессмертной душе. Так что, небольшой моцион являлся для узников самым приятным моментом за день.

Это был очень сложный, выверенный до мелочей, ритуал. В первую очередь, он включал в себя цепочку из нескольких действий. Выход из камеры в сопровождении четырёх вооруженных охранников. Движение мимо прочных дверей, за которыми прятались такие же смертники, вроде тебя. Недолгое шествие по коротким узким проходам.

Затем, следовал тамбур с железными стенами. Прочные створки поочерёдно сдвигались в бетонную стену. Они автоматически закрывали проёмы, ведущие из помещенья наружу.

Наконец, появлялся внутренний дворик тюрьмы, больше всего походивший на глубокий колодец. Единственное чем он отличался от камеры, так это простором. Он был в три раза больше чем «персональная» каморка сидельца.

Но самое главное, отсутствовал низкий потолок из бетона. Вместо него над головой нависала крупная стальная решётка. Она была сварена из ржавых прутьев толщиной в указательный палец мужчины.

По контуру бетонной стены крепилась круговая площадка. По ней флегматично «гуляли» двое дюжих тюремщиков, Они держали в руках штурмовые винтовки «M4 Carbine».

Даже такое пребыванье вне камеры удивительно сильно волновало сержанта. Возможность увидеть кусочек, пусть зарешеченного, но ярко-синего неба теперь казалась Степану истинным счастьем.

Лишь одно неудобство, отравляло радость коротких прогулок. Дело было всё в том, что охранники не соблюдали даже подобия графика. Вертухаи работали, как им захочется. Вернее сказать, они шли к той стальной двери, над которой вдруг загоралась мигавшая лампа.

Поэтому, беспокойным «клиентам» казалось, что их выводили наружу без всякой системы. Могли это сделать сразу после обеда. Иной раз, ожидание своего моциона затягивалось до самого ужина.

Все осуждённые сидели в своих казематах, напряжённо прислушивались к шагам вертухаев за дверью и с нетерпением думали: — «Куда же тюремщики пойдут в этот раз? Ко мне, или в соседнюю камеру?»

Скорее всего, в компьютер тюрьмы нарочно заложили такую программу. А сделали это лишь для того, чтобы лишний раз досадить обречённым на смерть. И в этом, конечно, имелся определённый резон. Зачем сидельцам теперь привыкать к распорядку? Ведь ни сегодня, так завтра, им всем придётся отбыть к праотцам.

В этот раз, шаги четвёрки охранников остановились у двери Степана. Десантник с усмешкой подумал, что сегодня, ему очень везет. Во-первых, бездушный компьютер не назвал его имени, когда объявлял обречённого на скорую казнь.

Значит, предстоящую ночь он проживёт почти что, спокойно. Конечно, от тягостных мыслей о смерти избавиться ему не удастся. Однако, это значительно лучше, чем считать те часы, что остались до собственной гибели.

Во-вторых, его очередь на прогулку наступила так быстро. Теперь не придётся вздрагивать от каждого шороха, раздавшегося за коридорной стеной. Сейчас он прогуляется по тесному дворику. Посмотрит на ярко-синее небо и с большим удовольствие подышит свежим утренним воздухом.

Потом вернётся назад. Сядет на неудобный, холодный металлический стул и погрузится в чтение очередной фантастической книги. Степан её бросил вчера, на самом интересном моменте. Ничего не поделаешь, прозвучала команда отбой.

Для исполнения приговора, Степана зачем-то забрали из той американской тюрьмы, где он находился сначала. Провезли через половину страны и сунули именно в эту чрезвычайно «крутую» кутузку.

Для чего всё это проделали, сержант догадаться не мог. Может быть, для того чтобы его содержать в более суровых условиях? Или чтоб соблюсти какие-то непонятные, но очень дурные традиции? Те, по которым самых опасных злодеев постоянно казнят в одном и том же отдалённом местечке?

— Скорее всего, — пришёл десантник к печальному выводу: — здесь собрались палачи самого высокого уровня.

Похоже, что администрация блока, не очень любила новомодные электрозапоры и компьютерное управление такими системами. Так что, всё делалось здесь по-старинке, по раз и навсегда, заведённому правилу.

Вот и сегодня, в замочной скважине заворочался увесистый ключ. Железо пронзительно скрипнуло. Что-то с трудом повернулось в большом механизме, давно позабывшем о том, что такое нормальная смазка. Послышался грохот и лязг. Массивный засов медленно выдвинулся из глубоких пазов. Тяжёлая дверь широко распахнулась.

В ту же секунду, раздалась команда: — Лицом к стене!

Не мешкая и доли секунды, сержант вскочил с табуретки и быстро выполнил грозный приказ. Парень опёрся руками на шершавый бетон на уровне глаз. Сделал большой шаг назад. Опустил низко голову и расставил подошвы на ширину своих плеч.

Краем глаза десантник заметил, что в «одиночку» вошли четыре вооружённых охранника. Один из тюремщиков держал в правой руке объёмный баул. Всё это оказалось весьма неожиданно и чрезвычайно встревожило парня.

Обычно, заключённый сводил запястья на поясе, сзади. Поворачивался спиною ко входу в тесную камеру и совал обе ладони в небольшое окошко, прорезанное в металлической створке.

Находящиеся в коридоре, охранники защёлкивали на запястьях бедняги стальные наручники. После чего, сиделец отходил вглубь помещения. Только затем, открывалась тяжёлая дверь.

Пятясь затылком вперёд, смертник медленно выходил в коридор. Два дюжих тюремщика подходили сзади к сидельцу. Крепко брали за руки и резким движеньем заворачивали локти наверх.