Аня де Круа - Яна Егорова

Он гордо улыбнулся. Это сейчас… А как он начинал? Тогда у него не было профессионального оружия, он их просто резал. В парках, на безлюдных улицах… Какое это было наслаждение… Он хранил фотографии каждой из своих жертв. Нет, не здесь. Не в этой квартире. Он же профессионал.

У Шакала было убежище, где он устроил буквально картинную галерею. Спустя неделю, после каждого дела, он наведывался туда. Там же сам распечатывал картинки. Это нельзя было доверить никакому ателье… Это только его наслаждение… его страсть…

Последний раз он пополнял коллекцию на этих выходных… Хороший экземпляр, пятнадцать лет,  красивые волосы, безупречное тело… Она была дочерью какого-то посла. Но, Шакала не слишком интересовали родители. Только сами девочки.

Сегодня же у него было отличное настроение. Его коллекция пополнится еще одним прекрасным экспонатом. Восемнадцатилетней красавицей.

Сейчас Шакал еще был дома и начинал свой обычный ритуал – за несколько часов “до” он знакомился с жертвой. Это было его изюминкой на сливочном торте.

Он включил свой компьютер и зашел в социальную сеть. Ввел имя: Анна Пушкина. Ничего… ничего… Не может быть! Все современные девочки любят социальные сети. Конечно, ему уже предоставили полное досье на нее, но это другое, это удовольствие знать того, кого сегодня убьешь. Кто от твоих рук последний раз вдохнет воздух… Увидит небо…

Да… Анечки нет в социальной сети… зато есть ее подружка… Ох уж эти девочки… Выкладывают все фотографии подряд… все о своей жизни. Чекинятся.

Шакал мог хоть сейчас добраться до подружки Анечки. Вот она, рыжая красавица. Вот ее квартира, кухня, что это? Коридор. Милая – конечно же, зачем тебе телефон – чтобы фотографировать все! Молодец. И подружку выложила… Ага… Вот она, Анечка… Будущая звезда его коллекции.

– Потерпи детка, папочка уже идет… Больно не будет. Я отточил свои умения и больше не порчу красоту. Будет аккуратная дырочка в области груди. Она будет практически незаметной. Не бойся, милая…

Шакал жадно разглядывал фотографии с Аней. Вот Ира ее сфотографировала возле школы. Вот Аня пришла к ней в гости. А вот они в магазине одежды… Высокая, стройная с огромными карими глазами. Только что расцвела… Только что перешагнула черту детства…

Шакал буквально чувствовал ее запах… Запах молодого женского тела… Уже созрела, но еще не стала женщиной… Это был его любимый возраст у жертв. Когда ими достигалась эта грань. Важно, дать ей уйти вовремя.

Убийца ненавидел взрослых женщин. С возрастом они становились слишком хитрыми и изворотливыми. Ничто не ценил он так, как девичью, еще не созревшую наивность.

Он знал об Ане все – заказчик предоставил всю информацию, которая только могла быть.

Пожирая глазами Анину фотографию, Шакал отклонился на спинку кресла… Провел рукой по области паха… Еще несколько минут и он будет готов…идти…за…н-е-й…

Глава 13

Мирослав понимал, что действует необдуманно. Но ничего не мог с собой поделать. Его машина все утро простояла возле школы. Уже давно на Анину сумку они повесили жучок, поэтому он всегда точно знал, где находится девушка.

Сегодня он снова вызвал своих ребят. Утром он не просто так хотел довести Анну до школы. Видимо, что-то произошло и слежка противников за ней перестала скрываться. Их машина откровенно следовала за девушкой. Скорее всего, они получили новый приказ. Со своей стороны у него давно чесались руки поймать и допросить наглецов, но у них были четкие указания вести себя нейтрально и не вступать ни с кем в контакт.

Вероятно, на Аню и Де Круа охотились на более серьезном уровне, чем раньше предполагал Ягудин.

Ох уж эта неизвестность. Ростов даже его ребятам запретил информировать Мирослава о том, с кем они воюют.

Молодой человек поймал себя на мысли, что глубоко в душе не хотел, чтобы это заканчивалось. Что самое страшное, он надеялся… надеялся на то, что Де Круа погиб.

Это отвратительно. Француз спас его. Помог встать на ноги. Выдернул из пропасти, где его, Мирослава, жизнь бы уже закончилась. Но…

Если это потребуется, Мирослав не задумываясь отдаст за француза жизнь. Но… за Анино сердце он будет бороться. До конца.

Ягудин посмотрел на часы на приборной панели – уже час дня. В два у Ани закончатся уроки и он снова ее увидит. Он… Получила ли она цветы? Может быть, уже не так злится?

***

Завершив свой обязательный ритуал, Шакал начал собираться. Достал из шкафа сумку, где лежала его рабочая роба. Нет, он нигде не работал. Просто “позаимствовал” ее у одних строителей. Роба была грязной – отличное прикрытие. Никто и никогда не обратит внимание на рабочего, слоняющегося по подъезду. Взял каску и очки. Посмотрел на себя в зеркало в прихожей:

– Не волнуйся, я уже иду, девочка моя… – в паху еще оставалось приятное ощущение легкости, после недолгой паузы с фотографиями будущей жертвы.

Выходя из квартиры, Шакал не забыл положить в карман фотоаппарат.

***

Оксана Федоровна вернулась в класс практически под самый конец урока. Стоя на пороге она сказала:

– Пушкина, пойди сюда.

Я послушно поднялась и вышла к ней. Учительница стояла возле окна и нервно теребила носовой платочек в руках:

– Аня, послушай, тут такое дело, – Оксана Федоровна перешла на заговорщицкий шепот, – я пыталась всем сказать…но они меня не слушали. В общем… В общем все решили, что этот букет принесли мне! – выпалила она, наконец.

– И, я хотела спросить… Может быть… Как-то… ты оставишь его мне… а я тебе куплю другой?

– Что вы, Оксана Федоровна, я только рада буду, если вы избавите меня от него.

– Правда? Ты не обиделась? Он такой огромный… такие редко дарят…

– Правда, не обиделась. Правда, смело забирайте. Просто мне его подарил не тот человек, от которого я бы такое приняла.

– Уфф… Пушкина… Спасибо тебе. Я твоя должница! Ты подумай, кто ж знал, что так все получится и меня просто неправильно поймут! Тогда все, пошли на урок!

Так или иначе, второй урок прошел более спокойно. Мы все-таки доразбирали повесть Бунина и я смогла вернуться от любовных приключений к учебе. Надеюсь, весь день пройдет спокойно.

На второй паре была – математика. На переменах Ира изо всех сил пыталась узнать от кого же букет. Но перерывы были небольшие и мне удавалось успешно избегать исповеди. До обеда. Подруга словно секунды до звонка считала. Потому как, когда он прозвенел, Ира схватила меня за руку и поволокла в коридор. Мы добежали до дальней лестницы, которая использовалась как запасной спуск в малый спортивный зал. По ней редко ходили, поэтому, когда нам нужно было поболтать без свидетелей, мы ходили сюда.

– Все, рассказывай, – выпалила одноклассница, пытаясь одновременно отдышаться.