Новые боги - Алексей Пехов

Лиза сбросила халат и нырнула в бассейн к остальным. Их было четверо — две девушки и два парня.

— Это Ричард, мой друг, — повторил Корвинус, снимая пиджак, — так что прошу любить и жаловать.

В адрес человека послышались не менее бодрые возгласы. Похоже, рекомендация ревенанта тут имела большое значение. А может быть, эти кровные братья действительно неплохо относились к людям.

— Раздевайся, — велел Филипп телохранителю, бросая вещи в одно из кресел, стоящее у стены, — И расслабься, мне ничто не угрожает. Это мои друзья. Даханавар.

— Ты мог бы и предупредить, — вполголоса сказал Ричард ревенанту.

— Это был сюрприз, — обезоруживающе улыбнулся тот.

Раздеваться Ричард не стремился по нескольким причинам: он не собирался участвовать в развлечениях ревенанта и, кроме того, не хотел демонстрировать кобуру с пистолетом, висящим под мышкой.

— Нет, спасибо. В другой раз, — сказал он и, не обращая внимания на насмешливые взгляды окружающих, сел на край бассейна.

— Как отец? — спросил Корвинуса вампир с торчащими во все стороны мокрыми прядями волос и странноватыми лиловыми глазами, при этом он подтолкнул поднос, и тот, мягко покачиваясь, поплыл к ревенанту и его человеческому гостю.

— Великолепно, Берт, — отозвался тот, высовываясь из бассейна по пояс и подтягивая к себе серебряное ведерко, из которого торчало горлышко бутылки шампанского.

— Сегодня Совет, — многозначительно произнес тот, погрузился в воду до подбородка, лениво поднял руку из воды и перехватил одну из рюмок с подноса, величаво курсирующего мимо него, — Леди настояла на присутствии Констанс, и та обещала мне рассказать все подробности.

— Это кровь, — тихо сказал ревенант телохранителю, в некотором затруднении смотрящему на стаканчики, расставленные красивой спиралью. — Смешанная в разных пропорциях. Я бы посоветовал тебе вот эту.

Он взял стеклянный наперсток с ярко-алым содержимым, изучил на свет и повернулся к черноволосой девушке, расположившейся справа от него:

— Даханаварская, если не ошибаюсь?

Та улыбнулась, утвердительно опуская ресницы, и на губах ее появилась лукавая улыбка:

— Моя, если быть абсолютно точной.

— Благодарю, но я, пожалуй, воздержусь, — негромко сказал Ричард ревенанту, сдирающему фольгу с горлышка бутылки.

— Гемофагом ты не станешь, не волнуйся, — откликнулась Лиза, беря с подноса другую рюмку, с нежно-розовым содержимым. — Для этого требуется специальный очень сложный ритуал. Так что можешь попробовать. Наша кровь в определенной концентрации усиливает чувства людей, проясняет разум, обостряет психические способности, если такие есть, и доставляет удовольствие.

Пробка вылетела из бутылки с громким хлопком, и струя пены хлынула из горлышка. Филипп наполнил два бокала и отдал один из них телохранителю. Сам выпил залпом алую кровь, поспешил запить шампанским, а потом с видимым удовольствием откинулся на бортик бассейна и глубоко выдохнул.

Но Ричард не спешил следовать его примеру. Ему хотелось сохранить ясную голову до конца вечера.

В принципе телохранитель ревенанта был готов к любому дальнейшему развитию событий, не исключающему бурную оргию в бассейне. Но, как только ревенант оказался среди вампиров, те возобновили прерванный разговор. Они беседовали о политике. Со страстью и наслаждением. С легкостью переходя от темы финансового кризиса и расположения тактических баз в разных странах к проблемам воспитания отдельно взятых личностей. К замечаниям ревенанта прислушивались, более того, периодически интересовались его мнением по тому или иному вопросу. Похоже, его действительно ценили в этой компании.

— Вы не сможете поднять уровень жизни населения до тех пор, пока не измените его сознание, — говорил Берт, забирая очередную порцию крови и отправляя поднос в дальнейшее плавание.

— Но сколько поколений должно смениться, прежде чем оно изменится? — поинтересовалась брюнетка.

— Столько, сколько нужно, — наставительно произнес ее собрат. — Время, как ты помнишь, не должно нас останавливать.

— Если ты собираешься менять психологию этих людей, — вмешался второй даханавар, опустошив свой стаканчик, — начни с их религии.

— О ком они говорят? — наклонившись к ревенанту, негромко спросил Ричард.

— О слаборазвитых странах, — так же тихо отозвался тот и неожиданно повысил голос, обращаясь к остальным: — Кстати, об изменении психики. Вот вам пример — мой телохранитель. Цель его жизни — служить семье Корвинусов, и мне в частности. Он готов в любой момент умереть за меня. И ему нравится его работа.

Ричард ощутил на себе внимательные, любопытные взгляды всех присутствующих и почувствовал, как стянуло от сухого жара скулы.

— Обычное психическое программирование, — заметил Берт снисходительно, — Это по твоей части, Ник. Можно взять любого человека, внушить ему что угодно, и он бросится по твоему приказу под поезд или взорвет жилой дом. Марионетка.

— Я не марионетка, — спокойно ответил Ричард. — Я прекрасно осознаю последствия своих поступков. И, кроме того, мне ничего не внушали, только объяснили значение ревенанта в этом мире.

— И в чем же его значение? — спросил Ник, внимательно гладя на человека сквозь разноцветный пар.

В памяти Ричарда мгновенно всплыло одно из высказываний Марка: «Вампиры считают себя волками, а нас — овцами, но на самом деле они сторожевые псы, которые будут охранять свое стадо от настоящих волков. В их существовании имеется высший смысл, потому что есть угрозы более страшные для людей, чем они. И мы терпим их присутствие в нашем мире только из-за того, что знаем: как только угроза появится в нашем мире, мы сможем поставить их буфером между нами и чем-то более опасным и могущественным… Поэтому наша задача — помогать ревенанту контролировать вампиров, но мы не должны пытаться уничтожить всех их».

— Мне известно только одно, — сказал Ричард. — Ревенант не человек и не вампир, он соединяет в себе лучшие качества того и другого. А это огромная ответственность…

— Лучшие качества, значит? — усмехнулся Берт, стирая с лица капли воды.

— Хорошо сказано. — Лиза улыбнулась и подняла свою рюмку. — Давайте выпьем за это.

— За нашего будущего Судью, — откликнулся Ник, прихватывая с проплывающего мимо подноса новый стаканчик, — олицетворение всего самого лучшего, что есть в людях и кровных братьях.

Корвинус наблюдал за этим чествованием себя самого со снисходительной улыбкой. Но в быстром взгляде, который он бросил на телохранителя, промелькнуло что-то вроде недоумения и нового интереса. Похоже, его удивил такой ответ.