«Был жестокий бой» - Альберт Зарипов

А в это время на пронизывающем до печёнки январском ветру и уже застудившем всю носоглотку зимнем холоде… Периодически отворачиваясь от сыплющейся наискось нудной смеси из мельчайшего дождичка и снежной мороси… Стоя в отсыревших до мерзости ботинках с высокими берцами и в якобы зимних штанах с будто бы тёплой подкладкой… Время от времени вращая и двигая плечами, чтобы хоть как-то согреться в казённом бушлате… Держа задубевшими руками ледяную сталь автоматов и всматриваясь красными глазами в окружающую со всех сторон ночь… Уже с откровенной злостью поджидая тех, кому в эдаких жутких условиях просто-таки приспичило куда-то ехать… Создавая им лишние хлопоты по поднятию правых рук в качестве приветствия и перелистывания документов для проверки личности…

А в эту ненастную зимнюю пору приспичило ехать лишь военному Уралу с сидящими в его тёплой кабине товарищам майору, капитану и солдату-водителю. И стоявший на блок-посту наряд поначалу воспринял приближающиеся во мгле фары как нечто обыденное. По характерному гулу мощного двигателя и высокому расположению лучей было ясно, что к ним едет довольно-таки большой грузовой автомобиль. Данное обстоятельство несколько заинтересовало дежуривших… Но вскоре выяснилось, что это автотранспортное средство относится к военно-государственным структурам. Профессиональное чутьё не подвело — когда стал хорошо виден госномер, ведомственная принадлежность была определена довольно-таки точно.

— В-Вояки! — выкрикнул стоявший на большой дороге ВеВешник.

Он уже закоченел на своём боевом посту и поэтому разговаривал с некоторыми затруднениями. Но его начальник находился в более защищённом от ветра и осадков месте. правда, в неотапливаемом вагончике было холодновато. Но вскоре с ужином должны были подойти двое солдат, которые могли принести с собой и кое-какие дрова… Если, конечно, догадаются это сделать… А если нет, то их можно будет отправить на поиски веток, сучьев, пеньков и коряг… Да чего угодно, но лишь бы это могло гореть в остывшей печке-буржуйке.

И всё же военный начальник не был лишён своей собственной проницательности и даже предприимчивости. Благо, что сидящий рядом прапор пробурчал что-то насчёт деревянных ящиков, которых у военных всегда имеется в большом избытке.

— Может найдётся хоть один пустой… — закончил он.

Начальник блок-поста кивнул ему головой в знак согласия. Ведь действительно… Надо было что-то делать…

— Тормозни! — крикнул командир своему солдату и тут же обратился к прапорщику. — Сходи сам! Может чего и выгорит?!

— Ладно… — ответил тот и встал со стула. — Посмотрим…

А стоящий на обочине ВеВешник уже махал своей резиновой дубинкой как боевой палицей.

— Бл-лин… Чего это он? — сказал майор Чернышев. — Обалдел что ли?

Сидевший справа капитан Грудой лишь вздохнул и полез во внутренний карман за документами. Затем он взял путевой лист, сложенный в-четверо и воткнутый в щель в приборной панели.

— Может быть проверка? — предположил он, берясь за ручку двери. — Щас…

Товарищ капитан являлся старшим машины и именно на нём сейчас лежала вся ответственность за техническую исправность Урала, а также правильность оформления путевого листа. А майор Чернышев в данную минуту был всего лишь пассажиром. Именно его эта проверка на дороге касалась менее всего. Ведь даже у солдата-водителя сейчас могли затребовать как военный билет с отметкой о допуске к совершению марша, таки общепринятые водительские права с соответствующей категорией…

Капитан Грудой уже выбрался из кабины на освещённую площадку перед маленьким вагончиком. Из которого вышел пожилой прапорщик, когда-то имевший богатый опыт несения службы на постах ГосАвтоИнспекции. Вот потому-то он и бросил свой пытливо-намётанный взгляд именно туда, куда и следовало… Но не на документы, предоставленные ему старшим машины… А на отчётливо распираемый изнутри автомобильный тент…

— Я сейчас… — сказал прапор и развернулся к вагончику. — Покажу начальству…

Он вместе со всеми документами зашагал к своему командиру и прямо с порога доложил по всей форме:

— Вова! Пошли! Они что-то левое везут!

— Да ну! — ответил начальник, но из-за стола всё-таки встал. — Что конкретно?

Его прапорщик выглянул в мутное окошко, чтобы убедиться в том, что военный грузовик всё ещё стоит на кормилице — дороге.

— Автозапчасти! Аж через тент выпирают! Крылья жигулёвские и что-то ещё.

Командир блок-поста ранее хоть и не служил в благодатных подразделениях ГАИ, но принадлежность к Внутренним Войскам МВД всё же кое к чему обязывала. Ведь сейчас им было позволено проверять документы у всех проезжающих мимо: как на легковых автомобилях гражданского назначения, так и на государственных машинах любой вместительности тире грузоподъёмности. Но более всего радовало то, что им дозволялось осуществлять личный досмотр водителей и пассажиров… Но верхом блаженства являлся тот пунктик служебной инструкции, в котором разрешался досмотр багажников и более многообещающих кузовов…

А тут им повстречался… Вернее, почти что попался… Точнее говоря, практически достался целый грузовой Урал, в кузове которого притаилось столько всего хорошего… Ведь у товарища прапорщика в личном пользовании находилась автомашина Жигули-ВАЗ-2106. А вот его нынешний военачальник щеголял на новенькой «девяносто девятой».

И тем не менее… Начальник блок-поста подошёл к товарищу капитану и даже поднял правую ладонь к своей шапке, чтобы как можно больше подчеркнуть всю имеющуюся у него официальность тире законопослушность… Но далее ломать комедию уже не имело никакого смысла… Зоркий взгляд офицера МВД сразу же определил как наличие вещественных доказательств, пока ещё сокрытых предательски тонким тентом, так и присутствием здесь явно злого умысла. Поскольку вывозить из зоны боевых действий, да ещё и на военном Урале, запасные детали к гражданским автомобилям Жигули…Хоть и некогда чеченской принадлежности… Это, мягко говоря, не приветствовалось и не поощрялось…

— Ну! Что везём? — спросил начальник блок-поста, поджимая губы в насмешливо-понимающую гримасу.

А товарищ капитан пришёл в полное замешательство… Ведь местный командир вёл себя как заправский ГАИшник, застукавший новичка-автолюбителя за управлением без прав и в алкогольном состоянии. Тутошний прапор уже по второму разу обходил свежепойманный Урал… По-хозяйски похлопывая резиновой дубинкой по тем местам, где и выпирало когда-то «народное добро». Его товарищ майор по-прежнему сидел в кабине, хотя уже мог догадаться о многом…

— Военное имущество! — заявил капитан Грудой и оглянулся на кабину.

— Отличненько! — уже невозмутимо произнёс начальник и тут же направился к заднему борту. — Сейчас проверим… Вы же не против?! Да?!

И всё-таки возражения последовали… Причём, как незамедлительные, так и горячо-возмущённые… Но бурная тирада о безжалостных злодеях, то есть чеченских боевиках и их зарубежных наёмниках… А также светлые воспоминания о недавних боях в горящем Грозном, откуда товарищу капитану только-только удалось вырваться… И даже устные пожелания побыстрей добраться до Моздокского госпиталя, чтобы окончательно залечить дымящиеся свежей кровью раны… Ну, таинственно-загадочные полунамёки на причастность к сверхсекретным войскам спецназначения… Вкупе со страшной усталостью и необходимостью хоть как-нибудь добрести до сухой тёплой постельки… Увы-увы-увы… Не помогло ничто.

Да и что же могло посодействовать товарищу капитану и даже товарищу майору вместе с их общим водителем?! Вокруг уже стояла тёмная зимняя ночь. По пустынной автостраде Моздок-Чечня-Грозный мела слабая позёмка. Северо-осетинское небо было затянуто сплошными тучами. Чеченские боевики даже и не думали обстреливать этот блок-пост… Ну, хотя бы издалека и непременно трассирующими пулями…Или из подствольного гранатомётика… Всё было бесполезным.

А на блок-пост уже примчалось свежее подкрепление. Естественно, во главе с более вышестоящим командиром. И вся эта орава ВеВешников принялась тут же, то есть прямо на дороге «дербанить» свой богатый улов…

Однако более старший военачальник очень даже вовремя оценил все масштабы происходящего. Ведь в бездонном кузове было столько железных деталей, агрегатов и прочих запчастей, что с этим количеством они не разобрались бы и до самого утра. А в светлое время суток, то есть при посторонних свидетелях, проезжающих мимо…

— Стоп! — приказал самый главный командир. — Все вещдоки — обратно!

И то немногое, что было извлечено из набитого битком кузова, — оно с таким же трудом вернулось обратно. Затем прозвучала новая команда и военный Урал под бдительным конвоем отправился в полевой лагерь.