Возвращая к жизни - Рэдклифф

Али покачала головой. – Никогда бы не подумала, что повстречаю здесь кого-то более несговорчивее и нахальнее полицейских, но пожарные, по этой части, их определенно обгоняют.

– Конечно, обгоняем, – вмешалась Бо, входя в палату. Она прошла мимо Али и встала у подножия кровати. Двумя пальцами Бо отсалютовала Бобби, а Али послала медленную теплую улыбку. – Вы тут про что? О чем бы ни шла речь, я уверена, мы все равно впереди планеты всей.

– Мы говорили о том, кто самая большая на свете заноза в заднице, – сказала Али, в то время как сердце у нее застучало с удвоенной силой, а в ушах зашумело.

Как всегда, Бо выглядела невероятно сексуально. Она была в форме парамедика. На ноге у нее болталась рация, а из накладных карманов штанов торчали инструменты. Сбоку на шее у нее виднелась полоска покрасневшей кожи, похожая на ожог первой степени. Али едва удержалась, чтобы не подойти и не осмотреть это повреждение.

– О да, здесь мы точно круче всех. – Рассмеялась Бо и похлопала Бобби по накрытым простыней ногам. – Ну что, напарник, тебя сегодня по правде отпускают?

– На самом деле я его еще не выписала, – вмешалась Али. – Нам с Бобби еще нужно кое о чем договориться.

Лицо Бо внезапно посерьезнело. – Я прослежу, чтобы он был паинькой.

– Ха-ха, сколько народу еще с собой прихватишь? – поддел ее Бобби.

– О, как будто я с тобой сама не справлюсь…

– Детский сад, штаны на лямках, – проворчала Али, хотя ей трудно было говорить строгим голосом, глядя на этих двоих, препиравшихся, как брат и сестра. Они явно значили друг для друга больше, чем просто коллеги по работе. – Бобби, я хочу, чтобы ты пришел в больницу в понедельник посте обеда. Твои анализы на функцию легких нормальные, но мне кажется, что емкость легких у тебя все равно пока снижена, и я хочу сделать повторные анализы. Если они окажутся в порядке, то я допущу тебя к работе.

– А как насчет тренировочного занятия для нашей группы на этих выходных? – спросил Бобби.

Али покачала головой. – Это пять часов интенсивной нагрузки. К этому ты еще не готов.

– Если я пропущу это занятие, мне придется проходить аттестацию позднее, да? – нахмурился Бобби.

– Возможно, мне жаль.

– Послушайте. – Начал Бобби с ноткой отчаяния в голосе, – может, вы осмотрите меня в пятницу, и, если все будет в норме, то разрешите мне попробовать поучаствовать в тренинге? – Бобби бросил взгляд на Бо. – Мы идем в паре с напарником, поэтому если она пройдет тренинг, а я нет, то она меня обгонит!

– И этого, конечно, допустить нельзя, – улыбнулась Али.

Бо повернулась к Али. – Пару дней Бобби поживет у меня и моей сестры. Я не работаю во второй половине пятницы, так что могу привезти его сюда, в любое время, когда скажешь.

– Я посмотрю, можно ли будет перенести его тесты с понедельника. – Али смерила Бобби взглядом и добавила: – Но я не допущу тебя к тренингу, если результаты будут хуже, чем я ожидаю.

– Все понятно. Я буду принимать лекарства, – пообещал Бобби.

– Хорошо. Ты можешь уйти в любое время, все бумаги уже у медсестер.

Бобби метнул в Бо возмущенный взгляд.

– Нас перехитрили!

– Да, точно, – сказала Бо и, улыбаясь, посмотрела Али прямо в глаза. – Обвели вокруг пальца по полной программе.

Али сунула под мышку карту Бобби и поспешила, выйти из палаты. Ей не хотелось, чтобы стало заметно, каким взглядом она смотрит на Бо, а Али опасалась, что ее взгляд весьма красноречив, учитывая то, что с ней творилось. Находясь в одной комнате с Бо, она начинала испытывать жуткое возбуждение, какой-то голод, совершенно не знакомый ей прежде. Она умирала от желания прикоснуться к этой девушке. Черт, ей так хотелось поцеловать ее. Вместо этого она сбежала. Она уже прошла часть пути по коридору, как услышала позади себя шаги.

– Али, – позвала ее Бо, – эй, есть немного времени?

– Я… – Али собиралась сказать, что ей нужно закончить обход, но, увидев, с какой надеждой смотрит на нее Бо, не смогла. К тому же, она сама ужасно обрадовалась. – Я хотела быстренько выпить кофе.

– Тогда я составлю тебе компанию. Бобби будет заполнять бумажки, да и, все равно, он никуда без меня не денется.

Али пошла к лестнице. – У тебя ожог на шее.

– Что? А, искра отскочила, ерунда.

– Нужно обязательно смазать чем-нибудь.

Бо обогнала Али и открыла перед ней дверь, которая вела на лестницу. – Смажу.

– Что за вызов был? – спросила Али, выходя на пустынную лестничную клетку. Так, будем говорить о работе. Если избегать личных тем, с ней все будет в порядке.

– Какой-то идиот поехал с заправки, не вынув шланг из бензобака. Шланг упал на асфальт, от искры вспыхнул огонь, и взорвалась пара резервуаров с топливом. – Бо последовала за Али на лестницу, и сразу взяла ее за руку у локтя. – Как ты себя…

Это прикосновение заставило Али резко развернуться. Она закинула руку на шею Бо и поцеловала ее. Как ей и запомнилось, рот Бо был таким мягким и теплым, а ее губы – чувственными, горячими и гладкими, как шелк. Когда их языки переплелись, Али словно током между ног шарахнуло. Она тяжело задышала и отпрянула от Бо.

– Ладно, все, хватит

– О, я так не думаю. – Возразила Бо. – Ошалевшая, она прижала Али к металлическому лестничному ограждению, провела рукой по щеке Али, стараясь не задеть темно-фиолетовый синяк слева, и поцеловала ее теперь более долгим и глубоким поцелуем. Последние сутки она думала об Али не переставая, прекращая это делать лишь тогда, когда выезжала на вызов и полностью переключалась на работу. Каждый раз, когда в их пожарке раздавался сигнал вызова, Бо вздыхала с облегчением, ведь это означало, что она хотя бы на время перестанет изводить себя воспоминаниями о том, как лежала рядом с Али и как они гладили друг друга. Хуже всего ей пришлось перед самым рассветом. Ей не спалось, но, лежа на узкой койке в спальне вместе с пятью коллегами-пожарными, она ничего не могла поделать с мучившим ее желанием.

– Я с ума схожу, все время о тебе думаю, – пробормотала Бо, не переставая целовать Али.

– Я не хочу, чтобы ты думала обо мне на работе и отвлекалась.

Али провела пальцами вниз по горлу Бо. Ожог у нее на шее был маленький, но опасность, которую символизировала эта красная полоска на коже, ужасала. Она погладила Бо по груди, представив длинные шрамы под обеими ключицами. Теперь Али знала, что они остались от портов для химиотерапии. Трудности в прошлом, риски в будущем. Не жизнь, а сплошная неопределенность. – Господи, Бо!

– Что такое? – спросила Бо, крепко прижимаясь к Али всем телом.

Али не дала воли своим демонам. Бо не нуждалась, чтобы ей напоминали, через что она прошла. К тому же Али была уверена, что Бо будет очень неприятно, если она даст ей понять, что думает про ее болезнь. Али понимала, почему пациенты стремятся преуменьшить масштабы смертельного недуга. Подростку, для которого смерть является чем-то совсем абстрактным, смириться со смертельной болезнью практически невозможно. Все, что оставалось молодой девушке в положении Бо, – это яростный гнев и отрицание. Так стоило ли удивляться, что Бо дразнила смерть, или даже играла с ней. Али поцеловала ее снова, теперь уже не просто в порыве страсти, а скорее охваченная желанием облегчить эту застарелую боль, которая до сих пор не оставила Бо.