Пирровы победы - Александр Марков

— Продолжай, — сказал Дориан Хо.

— Они тоже по два километра в час продвигаются, как мертвяки, следом за ними идут, как падальшики какие-то. Мертвяки — своего рода буферная зона между нами и ними. А вот сколько их — я не знаю, но, думаю, тоже не меньше десяти тысяч всадников.

Выходило, что если воскресших покойников удастся остановить, то следом за ними ударят кочевники, а второго такого штурма, да еще после только что выигранного трудного сражения, когда на отдых и дня не будет, не выдержит ни одна армия. Резерва ему в первой битве не сохранить.

Мертвецы шли на столицу с юга, а с севера к ней приближалась армия повстанцев. Столкнуть бы повстанцев с этими зомби лоб в лоб, а потом уже добить тех, кто в этой битве победит. Но это только мечты, несбыточные мечты, потому что повстанцы с мертвяками сражаться не будут, только с инквизиторами, а те даже не между двух огней оказались, а между трех.

Дориан Хо вышел на улицу. Подойдя к храмам, посохом он прочертил в земле небольшую канавку, отступил на пару шагов и прочертил вторую, а за ней — на таком же расстоянии и третью, точно миниатюрную оросительную систему здесь возводил. Эта догадка нашла вскоре подтверждение. В одном из храмов он набрал в бутылку, где прежде хранилось монастырское вино, немного святой воды, вернулся к канавкам и вылил ее в них. Земля ее быстро впитала, но теперь в этих канавках была такая же сила, что и в круге, начертанном на земле мелом — переступая через него, мертвяки рассыплются прахом. Канавки со святой водой освободят их души и тела. Жаль, что проделать это можно было лишь трижды.

Дориан Хо посмотрел еще раз на храмы, точно они могли силы ему придать, сомнения его развеять. Впрочем, последних у него не оставалось. Он знал одно: будет стоять здесь до конца и ни шагу назад. Того же он ждал и от своих братьев по вере, надеясь, что и они, когда время придет, встанут здесь стеной и никого не пропустят. Инквизиторы надежнее тех наемников, что были у Стивра Галлесского в Стринагарском ущелье, но даже наемники не дрогнули в бою.

Как ветеран многих сражений, Дориан еще верил, что против мертвецов еще можно выстоять и остаться в живых, а вот в следующем бою — шансов выжить точно никаких нет, кочевники — это серьезно. Одна надежда — глядишь, к тому времени подкрепление подойдет: повстанцы столицу брать не будут, а сюда направятся, ну а для кочевников все едино, они — враги и инквизиторам, и повстанцам.

Он и вправду почувствовал, как кровь в его жилах точно закипает, мышцы силой наливаются, спина распрямляется. Если уж смерть суждено здесь принять, так что ее бояться, ведь когда-нибудь она все равно придет.

Дориан Хо посмотрел на обозы, точно хотел подогнать их взглядом, как плетью лошадей, чтобы они побыстрее двигались, не мешались. Скоро появятся мертвяки, и их надо будет встретить заслоном святой воды и тучами стрел.

Взгляд его переместился на юг, там полыхало зарево далеких пожаров, которые будут освещать небосклон всю ночь вместо солнца. А потом он посмотрел на небеса, улыбнулся им с надеждой.

Дориан Хо ждал врагов, но они появились совсем неожиданно. Он привык видеть перед глазами изможденных беженцев, а они на вид не сильно отличались от покойников, в особенности издали. Кстати, сам Дориан поступил бы точно так же: маскировался под беженца, шел бы под их прикрытием, а еще лучше намотал бы на себя новые одежды, чтобы вовсе от живых не отличаться. Вот людям-то, поди, идти бок о бокс ними было жутко, противно. Утешало их только то, что на них восставшие из могил не нападали, в отличие от кочевников, которые накатывались сзади. Они были страшнее мертвяков.

Мертвые были похожи на грязный поток, который бывает во время наводнения: много мусора, обломков, вырванных с корнями деревьев, утопленников, — всего, что не может уж за землю держаться и несется невесть куда вместе с обезумевшей водой. Нет смысла стоять на ее пути, потому что она все равно собьет тебя с ног, утащит за собой. Даже если ты привяжешься крепкой веревкой к стволу толстого дерева, ты станешь частичкой мусора, который прихватит вместе с собой вода. Она напоминает птицу, падкую на все, что валяется на земле, на все, что кто-то здесь оставил или потерял.

Дориан Хо не более секунды заворожено смотрел на мертвяков. Они шли, точно бездумные животные, которые из года в год мигрируют с одного места на другое навстречу своей смерти.

«Ха! Смерти? Они ведь уже умерли один раз».

Тугая струя воды ударила по колонне беженцев, сбила кого-то с телеги, окатила лошадей, те бросились бежать, выбиваясь из строя, лишь бы уйти от ледяных струй, как будто они их жалили, как стаи шершней. Несмотря на то что склоны холмов были пологими, лошади не могли затащить на них нагруженные телеги. Посыпались мешки, образуя на дороге импровизированную баррикаду. До мертвяков вода не дошла. Не хватило напора на такое расстояние.

Это был пристрелочный этап. Дориан Хо заранее проверил, насколько далеко бьют струи.

В небо взвились тучи стрел. Чуть не добравшись до звезд, они описали дугу и помчались к земле, все ускоряясь. Стрелы жалили всех, кто попадался на пути: мертвяк — мертвяка, беженец — беженца, — они не разбирали.

Когда стрелы входили в мертвые тела, их наконечники начинали светиться, словно расплавленные. Они прожигали гнилую плоть насквозь и впивались в следующее тело, потом в еще одно, пока наконец не падали на землю. В людей они втыкались не так эффектно, застревали там, куда попадали. Но если мертвые от таких ран лишь молча падали, то люди начинали истошно кричать.

Среди беженцев началась паника. Одни неслись вперед, стремясь проскочить между храмов, пока еще была такая возможность, другие, побросав скарб, бежали обратно, третьи прятались за телегами, не понимая, отчего их встретили, как врагов. Они стали в ответ доставать оружие, чтобы прорываться через укрепления инквизиторов, ведь сзади наступали кочевники. Давка была несусветная. Затоптали и задавили в ней не один десяток человек.

«А о чем они думали, когда вместе с мертвяками шли? Что их пропустят вот так до самой столицы? Идиоты!»

Дориан Хо не успокаивал себя, а злился, что из-за глупых беженцев не все стрелы в мертвяков попадают, часть из них достается живым. Стрелы эти все-таки одноразовые. Если инквизиторы даже атаку отобьют и у них появится возможность стрелы собрать, то святая вода, в которой они смочили наконечники, силу свою потеряет. Они только людей смогут убивать, а для мертвяков они не станут опасными, даже если их повторно смочить в святой воде.

Инквизиторы выстроились несколькими отрядами позади храмов. Над ними трепетали знамена. Братья держали их, скорее, для себя, чем для противника. Ведь испугать покойников они ничем бы не смогли, надень они хоть стальные доспехи со шлемами, сделанными в форме голов сказочных чудовищ, как на фресках в древних гробницах, где покоятся языческие короли.