Скандал - Аманда Плейтелл

- У вас сохранилось что-нибудь из его подарков?

- Нет, мне пришлось все продать, чтобы заработать денег на пропитание. У меня ничего не осталось, кроме нескольких его писем. Я уехала в Бирмингем, родила там Эмму, а потом устроилась на работу, в паб "Холостяк". Эмма жила в комнатке наверху, и мы кое-как перебивались. Я старалась ей ни в чем не отказывать, работала от зари и до зари. Я очень люблю мою дочурку, мисс Хэтч, и всегда мечтала, чтобы у неё было все, как у других. И вот теперь впервые случилось так, что я уже не способна дать ей то, что ей нужно. Все, что у меня осталось, это - наша тайна. Одна моя подруга сказала, что крупная газета может хорошо мне заплатить за нее. Это правда, мисс Хэтч? Я всегда читала "Трибьюн", ещё мой отец приучил меня к этой газете. Вот почему я именно к вам и обратилась.

- Вы поступили совершенно правильно, миссис Андерсон. Скажите, а о чем попросила вас Эмма?

- Моя дочурка очень любит танцевать. Как и Диана. В колу балетного мастерства я её отдать не смогла, мне это не по карману было, но танцевать она выучилась. Стала профессиональной танцовщицей, несколько лет в Париже выступала, пока это несчастье не случилось. Она упала и повредила колено, бедняжка. Доктор сказал, что нужна операция, но очереди в бесплатной клинике нужно целых два года ждать, потому что, по словам врачей, жизни её травма не угрожает. Но это не так, мисс Хэтч, ждать она не может. Она ютится со мной в тесной муниципальной квартирке, и это её просто убивает. Мне нужно пятьдесят тысяч фунтов на операцию, мисс Хэтч. Моя дочурка этого заслужила.

- Это большие деньги, миссис Андерсон, - серьезно промолвила Шарон, прекрасно понимая, что "Сан" или "Миррор" тут же охотно выложат за эту сенсацию сумму, в два раза большую. - Скажите, вы принесли письма и фотографии?

Стелла Андерсон положила прозрачную папку на стол и достала из неё стопку фотографий.

- Это моя Эмма в детстве. Здесь ей тринадцать, и она в балетной пачке, которую ей одолжила школьная подруга. Ой, как она мечтала стать балериной, но, увы, таких денег у нас никогда не водилось. Да и росту в ней многовато было. Вот, а этот снимок сделали в день её рождения, двадцать один тут ей исполнился. А это их свадьба. Муж её настоящей скотиной оказался, вы уж извините за крепкое словцо. Четыре года они прожили вместе, а потом он сбежал с другой женщиной. Бедняжка Эмма все глаза выплакала. А эта фотография была сделана в Париже, где она танцевала. Мне стыдно на неё смотреть, почти голую, но Эмма говорит, что у них все в таких костюмах выступают. И что ещё за перья такие? Ну, как, скажите, можно танцевать в головном уборе, как у вождя индейцев?

Шарон разглядывала фотографии, не веря собственным глазам. С них на неё смотрела высокая и статная молодая женщина с потрясающей фигурой, с коротко подстриженными светлыми волосами и синими глазами. Она поразительно походила на Диану, хотя и выглядела несколько простовато. Ничего, подумала Шарон, пара часов с гримером и парикмахером, и она у нас станет аристократкой голубых кровей.

- А письма, миссис Андерсон, могу я на них взглянуть? - спросила Шарон, которой все труднее становилось сдерживать волнение.

- Они тоже в папке, - ответила женщина, и вдруг глаза её испуганно расширились. - Господи, их здесь нет! Неужели я их в самолете выронила? Нет, не может быть - они, наверно, где-то здесь. Помогите мне найти их.

Лихорадочный поиск в кабинете результатов не дал.

- Стив, - распорядилась Шарон, - отправь пару репортеров, чтобы проверили самолет, на котором прилетела миссис Андерсон, и такси, которое доставило её сюда. - Пошевеливайся!

- Дома у меня есть ксерокопии, - упавшим голосом пролепетала Стелла Андерсон. - Они вас не устроят?

- Сегодня же вечером мы отправим с вами в Бирмингем пару репортеров, чтобы они их взяли, - сказала Шарон. - После чего, если вы не против, мы поселим вас с дочерью на несколько дней в каком-нибудь тихом отеле. Вы немного отдохнете, смените обстановку. А наши журналисты подготовят материал к публикации.

- Ой, это будет замечательно, - с благодарным видом промолвила Стелла. - После стольких лет мучений, может быть, теперь мне наконец удастся изменить жизнь моей дочурки в лучшую сторону. Просто не представляете, как я всегда страдала, когда по телевизору показывали Диану в дорогущих нарядах, увешанную драгоценностями, тогда как моя Эмма прозябала в нищете. А ведь они сестры. Были... - Она тяжело вздохнула. - Бедная Диана, бедный Доди. Так и не суждено моей Эмме с сестрой познакомиться.

- Будем надеяться, что нам удастся хоть частично возместить вам эту потерю, - высокопарно произнес Лейбер.

- Я хочу получить пятьдесят тысяч фунтов, - сказала на это Стелла.

Проводив женщину к дверям, Шарон, не в силах сдержать эмоций, стиснула Лейбера в объятиях, из которых тот выбрался слегка помятый.

- Молодец, мать твою! - вскричала она. - Это как раз то, чего я ждала. Отец принцессы Уэльской соблазняет малолетнюю официантку, брюхатит её, а потом - бросает на произвол судьбы. Она еле сводит концы с концами в муниципальной квартирке, воспитывая дочь, тогда как Диана купается в роскоши, перебираясь из одного дворца в другой. Обе сестры рано вышли замуж, и обеих бросили неверные мужья. Жизнь одной трагически оборвалась в парижском туннеле, а жизнь второй только начинается благодаря "Трибьюн".

- Только не гоните лошадей, Шарон, - предупредил Дейв Лейбер, взволнованно почесывая затылок. - Нужно ещё проверить все факты.

- Я и сама это знаю, дубина, - ласково осадила его Шарон. - Но я печенкой чую - баба не врет. Ты видел фотографии? К тому времени, как наши ребята закончат возиться с этой девкой, она станет настоящей принцессой Дианой. Я прекрасно помню фотографии самой Дианы в молодости. Помнишь, те что Мортон использовал в своей книге? Вылитая копия. Нет, это просто сказка какая-то!

- Именно это меня и беспокоит, - вздохнул Лейбер, почесывая подбородок. - И странно, что письма пропали. Ничего, мы все тыщу раз перепроверим: и паб на земле графа Спенсера, и свидетельство о рождении её дочери, и копии писем. Хотя сходство, конечно, разительное.

- Не забудь: ты должен разместить их с дочкой в таком отеле, где их никто не найдет, - сказала Шарон, грозя ему пальцем. - И они не должны покидать свой номер, пока статья не будет опубликована. Никаких звонков, никаких контактов с внешним миром. Мне нужен специалист по генеалогии, чтобы подтвердить фамильное сходство, и ещё эксперт-графолог, чтобы сличить руку на этих письмах с рукой графа Спенсера. Его автограф можно разыскать в какой-нибудь книжке. И пусть Рокси распечатает запись нашей беседы. Даже если эта дамочка смоется, у нас останутся фотографии.

* * *

Бекки купала малютку Фредди, когда позвонил Дуглас и сообщил, что домой приедет рано. Бекки переполошилась: во-первых, её встревожил тон Дугласа, а, во-вторых, он никогда прежде не возвращался рано. Даже в случае болезни. Он был из тех трудоголиков, которые и хворать предпочитают на своем рабочем месте.

Переезд в особняк на Ист-Хит-роуд состоялся раньше, чем планировала Бекки. Поначалу они рассчитывали перебраться туда, когда Фредди исполнится два месяца. Причем сначала должна была въехать Бекки с малышом, а потом, после некоторого промежутка времени, за ней последовал бы и Дуглас. Он не хотел, чтобы Келли узнала, что муж уходит к другой женщине.

Однако события развивались с головокружительной быстротой. Бекки слышала от сослуживцев о скандале, который учинила Келли на заседании Совета директоров, однако сам Дуглас распространяться об этом не стал.

Бекки также прочитала гаденькую статью об этом происшествии в одной желтой газетенке. Каким образом, хотелось бы ей знать, они заполучили эти факты?

Бекки подозревала, что подруги скрывают от неё всю правду. Дуглас позвонил ей в больницу на следующий день после рождения Фредди и поведал, что сегодня же организует переезд на Ист-Хит роуд. И несколько дней спустя, когда Бекки выписали, их новое гнездышко было уже полностью готово. Не доставало лишь одного: коллекции компакт-дисков Дугласа. Бекки решила, что Келли решила из вредности не расставаться с ними.

Несмотря на все попытки Бекки втянуть его в разговор на эту тему, Дуглас стоически отмалчивался.

- Я ушел от Келли, чтобы быть с тобой, - вот все, что он сказал. - А больше тебе знать ни к чему.

- Но как же ваш ребенок, Дуглас? Она, наверно, очень страдает, твердила Бекки, искренне печалясь.

- Не знаю, - огрызнулся Дуглас. - Мы с ней это не обсуждали. И я не намерен обсуждать что-либо.

- Разве можно так легко, без объяснений, бросить женщину после стольких прожитых вместе лет? - недоумевала Бекки. - Ты должен был хотя бы поставить её в известность о том, что происходит.

- Все, этот вопрос закрыт, - отрезал Дуглас. - Ты получила все, что хотела: меня, этот дом и ребенка. Лично мне тоже ничего больше в жизни не нужно. Достаточно того, что Келли и так однажды едва не удалось разрушить наше счастье. Прошу тебя, не заговаривай больше об этом.