Пепел Империи. Часть первая - Клим Ветров

куске гранита, лежит наследник, судя по всему, ещё живой. Значит, он и есть тот объект, ради которого всё затеяли, и возможно, умрёт не сразу или вообще не умрёт. А вот с Юрой всё далеко не так хорошо, ему явно уготована роль жертвы, и похоже, всё случится прямо сейчас.

— Сарс той гаш! — прошипел Алекс, отдавая духу готовящегося срубить Юрию голову типа с секирой, а сам, привычно рассыпавшись прахом, мгновенно сократил отделявшее его от склепа расстояние и, нырнув под землю, материализовался прямо возле наследника.

— Иш де лано тиу… Вы готовы умереть? — прошипел он, раскачиваясь, словно кобра перед самым броском.

Первым очнулся самый дальний и, ударив Алекса какой-то слабой тёмномагической хренью, обнажил тонкий и длинный меч.

— Спасибо… — прошелестел князь и, вновь растворившись в воздухе, тут же собрался за спиной смельчака, отбирая у него оружие.

Глядя на упавшего с рассечённой грудной клеткой товарища, ожили остальные, и если бы дело было не в некрополе, князю пришлось бы трудновато.

Он и сейчас-то действовал на грани, едва успевая отбивать сталь и уворачиваться от заклятий.

Мог бы, конечно, жахнуть чем-нибудь ядрёным, так, чтоб кишки по стенам разбросало, но наследник и младший Бельский путали ему все карты. Мало того, что ему нужно было следить, чтобы его размазанный силуэт не подбили, — а пуляли маги знатно, чем попало и куда попало, — так ещё и не давать подойти к Юрию, по сценарию ритуала кровь которого должна была пролиться на серый могильный камень, лежащий прямо под ним.

Но были и плюсы, с каждым убитым врагом разница в численности сокращалась вдвойне, у чужих минус один, а у Алекса плюс один. Ведь мертвецы ещё не успевали упасть, как он поднимал их и кидал в бой.

В итоге, — а прошла всего может быть пара минут, — последний из колдунов, вместо того, чтобы рвануться, — как все до него, — к Юрию, перевернул меч навершием вниз и, с наслаждением насадившись на него, — глядя на это, даже Алексу стало не по себе, — резко прыгнул, целясь на камень, где только что сидел младший Бельский.

Глухой удар, меч входит ещё глубже, и брызнувшая во все стороны кровь ручьём течёт на серый гранит.

Время замирает, земля вздрагивает, а камень начинает светится.

— Вот гадство… — бормочет Алекс, отбрасывает меч и, оттаскивая наследника в сторону, понимает, что всё бесполезно, кровь пролилась, колдовство свершилось. И что теперь будет, одному богу известно…

Ритуал? Какой ритуал?

Дождавшись, пока камень потухнет, и убедившись, что пока ничего не случилось, и оба парня живы, Алекс направил свою маленькую армию вверх по лестнице, а сам, стараясь не отставать и прикладывая для этого достаточные усилия, двинулся следом.

Принято считать, что зомби крайне медлительны и глупы, но так бывает только если им не хватает энергии, во всех других случаях они значительно превосходят самих себя при жизни, а по шкале ловкости встают в один ряд с обезьянами.

Добавьте сюда их фактическое бессмертие, ведь даже изрубленный в капусту зомбак продолжает выполнять приказ: нет ног — ползёт, нет рук — кусается, хотя кусаются они в любом случае.

Так что под управлением сильного мага да среди моря халявной энергии бывшие противники Алекса были достаточно серьёзной силой как против людей, так и против магов.

К разочарованию князя, лестница в казавшийся не сильно глубоким склеп проходила по кругу, увеличивая путь до верха в разы, и когда он был уже готов вступить в бой, — а там уже слышались крики и звон мечей, — пошла на очередной виток.

Понимая, что Бельский наверху один, ждать, пока слуги доберутся до выхода, князь не стал и, вновь разлетевшись трухой, мгновенно выскочил наружу. Он бы сразу так поступил, но эффектный способ передвижения сжигал столько энергии, что даже здесь, посреди кладбища, это казалось ему расточительным.

Но в то же время рисковать жизнью человека, от которого, несмотря на конфликты и недоверие, он меньше всего опасался получить нож в спину, князь не мог, поэтому плюнул на экономию и, появляясь позади защитников склепа, тут же пустил в ход трофейный клинок, которым, — а фехтовать Алекс любил и умел, — нанёс несколько рубящих ударов по прячущемуся за спинами бойцов магу, и, как следствие: маг умер, щиты упали, Бельский ударил, и бой закончился.

— Где Юрка! — залетел растрёпанный директор и, проследив за взглядом Алекса, ломанулся вниз, яростно расталкивая мешающих пройти зомбаков.

Князь же, проводив взглядом заботливого папашу, принялся обходить побоище, переворачивая погибших, — поднимать их он не видел смысла, — и, не найдя ни одной знакомой рожи, вернулся внутрь, к телу разрубленного мага.

— Мдя… — хмыкнул он, не зная, с какой стороны подойти к трупу так, чтобы он не развалился, и, убедившись, что целиком повернуть тело не выйдет, Алекс пнул ногой почти отрубленную голову в чёрном капюшоне.

— Вот гадство… — вырвалось у него. Слетевшая от пинка ткань обнажила лицо убитого, точнее убитой, и Алекс, удивлённо хлопая глазами, смотрел на самую красивую женщину школы, Ингу Валерьевну, преподавательницу основ магии огня.

«Ладно», — собрался он, — «это потом». И, накрыв окровавленной тканью останки красавицы, подошёл к выстроившимся в рядок слугам.

При жизни все они были одарёнными, фонящие в телах остатки магической энергии пока никуда не делись, и князь, пройдясь вдоль своих солдат, с непривычным внутренним трепетом стал срывать надвинутые на лица капюшоны.

— Здрасьте… — глядя в искажённую ненавистью рожу, — а посмертная гримаса ещё не разгладилась, — студента четвертого курса. — Аркадий? Или нет… — но парень точно не принадлежал ни к одной из первых семей, иначе Алекс бы его запомнил.

Перейдя ко второму, очень невысокому человечку, он удивился ещё больше, обгорелое лицо сделало бы его неузнаваемым, если бы не большая лысая голова и неподражаемо оттопыренные уши, не оставляющие выбора — недавний сосед по комнате, постоянно сомневающийся Антон Клячкин.

— А ты-то здесь откуда? — с сожалением произнёс князь. — Славы захотелось?

Но, понятное дело, зомби молчал, уставившись расфокусированными глазами куда-то мимо Алекса.

Следующего, тоже порядком побитого парня лет двадцати — двадцати двух, князь не узнал, но не сомневался, что где-то видел, вот только где именно — не вспомнил.

Перейдя к высоченному, так же облачённому в безразмерный балахон, слуге, Алекс замер в нерешительности, но, отбросив сомнения, сорвал обугленную ткань, — пуляющие чем попало во все стороны маги больше вредили сами себе, — и с облегчением выдохнул, вместо уже записанного во враги Леонида под балахоном оказался какой-то совсем незнакомый тип — рыжий, белоглазый и со свёрнутым набок носом.

«Нет, точно не