Битва королей. Книга II - Джордж Мартин

– Обойдетесь. – Рорж выплеснул горячее варево прямо на них, Якен тоже. Кусака метнул свои котлы так, что они пролетели по всему подвалу, расплескивая кипяток. Один угодил привставшему начальнику караула в висок, и тот рухнул как подкошенный. Остальные орали в голос и пытались отползти.

Арья прижалась к стене, а Рорж принялся резать глотки. Кусака предпочитал брать человека за темя и сворачивать ему шею. Только один стражник успел вытащить клинок. Якен отскочил назад, достал собственный меч, загнал часового в угол, осыпая ударами, и убил прямым выпадом в сердце. Подойдя к Арье, лоратиец вытер окровавленный клинок о ее рубаху.

– На девочке тоже должна быть кровь. Это ее работа.

Ключ от темницы висел на стене у стола. Рорж снял его и отпер дверь. Первым вышел лорд с кольчужным кулаком на камзоле.

– Молодцы, ребята. Я Роберт Гловер.

– Милорд, – поклонился ему Якен.

Пленники сняли с часовых оружие и бросились вверх по лестнице с клинками в руках. Остальные, безоружные, бежали следом. Все происходило быстро и почти без слов. Они казались совсем не такими изнуренными, как тогда, когда Варго Хоут гнал их через ворота Харренхолла.

– Умно вы устроили с супом – я такого не ожидал, – сказал Гловер. – Это лорд Хоут придумал?

Роржа разобрал такой смех, что сопли потекли из дыры на месте носа. Кусака сидел на одном из мертвецов, держа его за руку, и обгрызал пальцы, похрустывая костями.

– Вы кто? – На лбу у Роберта Гловера образовалась складка. – Вас не было с Хоутом, когда он напал на лагерь лорда Болтона. Вы не из Бравых Ребят?

Рорж вытер сопли с подбородка.

– Из них, а как же.

– Этот человек имеет честь быть Якеном Хгаром из вольного города Лората. Его недостойных соратников зовут Рорж и Кусака. Милорд сам поймет, кто из них Кусака. – Якен указал на Арью. – А это…

– Я Ласка, – выпалила она, чтобы не дать ему сказать, кто она на самом деле. Незачем произносить ее имя здесь, где могут услышать и Рорж, и Кусака, и все остальные, неизвестные ей.

Гловер не обратил на нее внимания.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте покончим с этим кровавым делом.

Когда они выбрались из подвала, наружные часовые лежали в лужах собственной крови, а северяне бежали через двор. Раздались крики. Дверь казармы распахнулась, и оттуда с криком вывалился раненый. Беглецы, выскочив вслед за ним, прикончили его копьем и мечом. В караульне у ворот тоже шел бой. Рорж и Кусака последовали за Гловером, но Якен Хгар опустился на колени рядом с Арьей.

– Девочка не поняла, в чем дело?

– Почему же, поняла, – не совсем уверенно ответила она.

– Козел переметнулся. Скоро здесь, думаю, поднимут волчье знамя. Но сначала человек должен услышать, как одно имя возьмут назад.

– Я беру его назад. Ты все еще должен мне одну смерть?

– Жадная девочка. – Якен потрогал мертвого часового и показал ей окровавленные пальцы. – Здесь двое, там четверо, еще восемь лежат внизу. Долг уплачен.

– Уплачен, – нехотя, с грустью признала Арья. Теперь она снова серая мышка.

– Бог получил свое. Теперь человек должен умереть. – Странная улыбка тронула губы Якена Хгара.

– Умереть?! – растерялась Арья. Что это значит? – Но ведь я взяла имя назад. Тебе больше не нужно умирать.

– Нужно. Мое время пришло. – Якен провел рукой по лицу от лба до подбородка, и оно изменилось. Щеки стали полнее, глаза сдвинулись и сели близко, нос загнулся крючком, на правой щеке появился шрам. Якен потряс головой, и длинные прямые волосы, рыжие с белым, словно растаяли, уступив место шапке черных густых завитков.

Арья открыла рот.

– Кто ты? – прошептала она, слишком пораженная, чтобы бояться. – Как ты это делаешь? Это трудно?

Он усмехнулся, сверкнув золотыми зубами.

– Не труднее, чем взять новое имя, если знаешь как.

– Научи меня. Я тоже так хочу.

– Если хочешь учиться, ты должна пойти со мной.

– Куда?

– Далеко, за Узкое море.

– Я не могу. Мне надо домой, в Винтерфелл.

– Тогда нам придется расстаться – у меня тоже есть свои обязательства. – Он сунул ей в ладонь монетку. – Возьми.

– Что это?

– Великая ценность.

Арья попробовала монету на зуб – такой твердый металл мог быть только железом.

– А лошадь на нее можно купить?

– Она не предназначена для покупки лошадей.

– На что же она тогда нужна?

– Спроси еще, на что нужны жизнь и смерть. Если придет день, когда ты захочешь найти меня, дай эту монетку любому браавосцу и скажи ему такие слова: «Валар моргулис».

– Валар моргулис, – повторила Арья – это было нетрудно запомнить. Монету она зажала в кулаке. Побоище на той стороне двора продолжалось. – Пожалуйста, Якен, не уходи.

– Якен теперь мертв, как и Арри, – печально ответил он, – и я дал обещания, которые должен сдержать. Валар моргулис, Арья Старк. Повтори еще раз.

– Валар моргулис. – Чужой человек в одежде Якена поклонился ей и ушел во тьму, колыхнув плащом. Она осталась одна с мертвыми. Они заслужили смерть, сказала она себе, вспоминая всех тех, кого сир Амори Лорх убил в крепости у озера.

Вернувшись на свою соломенную постель, она нашла подвал под Королевским Костром пустым. Она перечислила все свои имена, а под конец шепнула: «Валар моргулис», думая, что это может означать.

На рассвете вернулись Кролик и все прочие, кроме одного мальчика, которого убили в свалке ни за что ни про что. Кролик снова вышел наружу посмотреть, как обстоят дела при свете дня, кряхтя и сетуя на ступеньки, изнурительные для старых костей. Вернувшись, он объявил, что Харренхолл взят.

– Кровавые Скоморохи перебили много людей сира Амори прямо в постелях и пьяных, что сидели с ними за столом, тоже убили. Новый лорд будет здесь еще до исхода дня со всем своим войском. Он с дикого севера, оттуда, где Стена, и, говорят, крутенек. Ну, тот лорд или другой, а работу выполнять надо. Будете дурить – шкуру спущу. – При этих словах он посмотрел на Арью, но так и не спросил, где она была ночью.

Все утро она видела, как Кровавые Скоморохи обирают мертвых и волокут их во Двор Расплавленного Камня, где сложили костер. Шагвелл-Дурак отрубил головы двум мертвым рыцарям и носился с ними по замку, говоря за них.

«Отчего ты умер?» – спрашивала одна голова. «От Ласкиного супа», – отвечала другая.

Арью послали отмывать засохшую кровь. Никто не сказал ей ничего, помимо самых обычных слов, но она то и дело ловила на себе странные взгляды. Роберт Гловер и другие, освобожденные ею, рассказали, наверное, что случилось в темнице, вот Шагвелл со своими дурацкими говорящими головами и зарядил про Ласкин суп. Она с радостью велела бы ему заткнуться, но боялась. Дурак наполовину сумасшедший и, говорят, как-то убил человека за то, что тот не посмеялся над его шуткой. «Но лучше ему замолчать, не то я внесу его в свой список», – думала она, отскребая очередное бурое пятно.