Королева дорог (СИ) - Татьяна Ростова

готовить не приходилось, хотя я напрашивалась помочь в чём-нибудь на кухне Елене Максимовне. Миша оказался весёлым парнем и постоянно меня развлекал, рассказывал анекдоты, которых нахватался за службу по контракту в армии. Ему было тридцать, говорил, что в сорок женится. Может быть.

Я быстро стала раздаваться, и к следующему приезду Стаса продемонстрировала явный животик. Он пробыл у нас два дня, и был всё время мрачный, мало разговаривал, только оставшись со мной один судорожно обнимал и вздыхал. Ничего не вытянув из него, я старалась загрузить его своей информацией, говоря без умолку. Рассказывала, как я провожу время, что читаю и как люблю ходить мимо детских магазинов и детских площадок, где много молодых мам с детками. Как я им завидую, у них уже благополучно завершилась беременность, и родился малыш — сильный и здоровый.

У меня было ощущение, что я не могу пробиться сквозь этот полог депрессии Стаса. Он явно был чем-то расстроен, но не говорил, чем.

Только через два месяца он смог вырваться ко мне под видом другой поездки, боялся, что обман станет явным, где он бывает и что делает — не должна знать ни одна душа, а особенно Вадим.

На этот раз дело обстояло лучше, но всё равно Стаса трудно было расслабить, он был Королём, за плечами которого всё время стоял экс-король, всё ещё жаждущий власти.

Однако всё было ещё сложнее, об этом Стас проговорился однажды и тут же клял себя — не хотел, чтобы я расстраивалась и думала о чём-то. Виолетта вернулась в страну и откровенно отравляла ему жизнь, предлагая ему себя в качестве Королевы. Кого была это инициатива догадываться не надо, тот был доволен положением вещей.

Стас признался, что не знает, когда в следующий раз приедет, он чувствовал себя бедным мужем, встречавшимся с любовницей и так и ждущим, что его застукают. Мне же пообещал, что с Виолеттой у него ничего не будет, как и ни с кем, пусть Вадим хоть лопнет.

— У Вадима могут возникнуть подозрения, почему ты ни с кем не встречаешься или хотя бы не спишь. Или — спишь? — пытала его я. Мне было больно знать правду, но я должна была.

Стас сидел на моей постели, обхватив голову руками: — Прошу тебя, малышка, я скоро сойду с ума, так мне тяжело. Нет, я ни с кем не сплю, не спал, как женился на тебе.

— Мы разведены.

— Нет, это фарс…

Я удивилась

— Я играю вот уже несколько лет такую комедию, что как бы она не оказалась трагедией. Я на пределе. Если бы ты знала, чего мне стоит в вечеринку так напоить девушку, чтобы она и не вспомнила, было у нас что или не было. А просто просыпалась, одевалась и уходила. А Виолетта? Но долго так продолжаться не может, а я никак не могу…, - он прикусил язык и больше ничего не сказал.

Я ощутила чувство вины. Как я могу не доверять ему, когда так тяжело?

— Прости меня и мои глупые подозрения. Я очень люблю тебя. Иди лучше потрогай, как толкается твоя дочь.

Он поднял голову, его лицо разгладилось впервые за последнее время и просветлело: — Дочь? А откуда ты знаешь?

— На УЗИ сказали. Ты хотел сына?

Он пожал плечами: — Нет, просто уже знать — это необычное ощущение.

Он приложил ухо к животу, я откинулась назад, опираясь на руки и выпячивая довольно большой живот вперёд. И в этот момент изнутри малышка постучала папе по уху. Стас вздрогнул и улыбнулся, расслабившись.

* * *

До родов оставались считанные дни, и Стас примчался как в агонии. На своём мотоцикле, сам. Вошёл в дом взъерошенный, постоянно озиравшийся по сторонам, нервный. Я сразу ощутила, что что-то произошло, от него чувствовались сильные эмоции и страх. В глазах любимого я прочла страх.

— Привет, ты вовремя, скоро мы родимся, совсем скоро.

Он попытался улыбнуться, хотел крепко обнять, но не смог близко подойти ко мне из-за нашей дочери. Было начало декабря, стояли холода, и я жила в каждодневном ожидании, изводившим и меня, и всех домочадцев.

Стас сел на постель и на одном дыхании произнёс: — Всё, я должен лететь за границу, теперь я официально мёртв, меня нет в списках выживших.

— Выживших? — переспросила я, чувствуя, как на меня опять накатывает знакомая волна боли в груди — он снова уезжает, а я остаюсь.

— Произошёл пожар у нас в доме во время вечеринки, много человек погибло, были все пьяны. В том числе и Вадим, — Стас посмотрел прямо мне в глаза долгим взглядом.

Я поняла, что пожар пришлось подстроить специально. Я подняла одну бровь в немом вопросе.

— Нет, пожара я не делал. Всё произошло случайно. Но Вадиму не повезло, он не смог выйти из своей комнаты, у него как раз случился сердечный приступ. Дом сгорел почти дотла.

Я смотрела на мужа, пытаясь определить, где правда, а где вымысел: — А Виолетта?

— Улетела в Париж.

— Марина, девчонки — прислуга?

— Живы и здоровы, — твёрдо сказал он, порывисто вставая, шагая по комнате. — Несколько дней я поживу здесь, а потом уеду. Ты приедешь с ребёнком позже, как только можно будет её везти…

… В следующий раз я увидела Стаса в аэропорту Нью-Йорка через два года. Он сменил причёску, теперь его тёмные волосы ложились на плечи, отрастил короткую бородку и усы. Серые глаза стали ещё глубже и напряжённее. Он нежно поцеловал меня в губы и взял на руки насторожившуюся Анжелику. Она широко распахнула свои серые глазки на отца и разглядывала его.

— Я надеюсь, ты не приехал, чтобы сообщить нам, что ты передумал, — улыбнулась я.

— Передумал?

— Ну, семья, ответственность, тяжело. Здесь у тебя новая жизнь, — я шла рядом с ним, запахивая тёплое пальто, и чувствовала его взгляд на своём лице.

— Аглая, новая жизнь у меня началась, когда я встретил тебя, — неожиданно сказал он и замолчал. Я знала, что он не из тех мужчин, которые много выражают свои эмоции и мысли.

— И ещё вот она — новая жизнь. Получилась от нас. Красивая девочка, — с удовольствием отметил он и поцеловал маленькую ручку дочери. — Принцесса.

— Конечно, отец же у неё — Король дорог.

Он выразительно посмотрел на меня и засмеялся.