Золото для вороны (СИ) - Микешина Селена

— Апчхи! А-а-а, черт, — выругался я, обнаружив ненавистную мной фиолетовую пыль. Метаксерия, чтоб ее.

Она держит форму, не даёт хрупким вещам внутри нее разбиться, да и стоит недорого. Вот только у меня на нее аллергия. А учитывая, сколько я спал и сколько литров энергетика выпил, эта токсичная хрень и вовсе становится опасной.

Я нервно потер переносицу и зажал нос. Нужно очистить здесь все, пока галлюцинации не начались. Мне только этого для полного счастья не хватало.

Встав с кресла, я приготовился к уборке. Вот только брать кристалл голыми руками оказалось ошибкой.

Черт… Какой же я дурак.

— Ведь нет лучше катализатора, чем опустошенный артефакт… Верно, Лан? — я повернулся лицом к креслу, уже зная, кто там меня будет ждать.

Длинные черные волосы, ясные голубые глаза и платье в горошек… Все, как прежде. Как и всегда.

— Да, братик! — улыбнулась маленькая девочка, весело болтая ногами в лакированных туфельках.

Милое дитя шести лет. Вечное напоминание о моей главной ошибке.

Я улыбнулся, а сердце пронзило тысячи осколков. Нет. Скорее они остались внутри, порождая гной и боль. Разрастаясь липкой паутиной болезни, что плотно обклеивала и сжимала ребра. Жестокая пытка. Но я никак не мог вытащить губительную заразу из себя. Слишком дороги отравленные воспоминания.

Лан была все той же. Маленькая, озорная девчушка, с веснушками и переливающимися чешуйками на висках. Тонкими и мягкими, как лепестки роз. Что не способна защитить даже от простой царапины.

Сестренка еще кожу с детской на взрослую сменить не успела…

— У-у-у! Опять ты грустный! Так не пойдет! — малышка нахмурила свои темные бровки и вскочила с кресла.

Чёрное в белый горошек платье напоминало парашют, что немного тормозил нашу беспризорницу. Да… Моя сестричка была той ещё непоседой. Как и все дети…

— Осторожнее, — Лан вновь запуталась в своих ногах и чуть не упала. Благо, я успел ее подхватить.

Холодная… Словно льдышка.

Или труп в морге…

Милые черты лица на миг превратились в обожженное кровавое месиво, напоминая о том страшном дне, но галлюцинация этого даже не заметила. Все также наивно улыбалась. Все также крепко держала меня за палец своей маленькой ладошкой…

Лан…

Если бы ты знала, как мне тебя не хватает…

В глазах защипало, а я опустился на колени.

Это лишь галлюцинация. Ложь. Игра моего воображения.

Но как же хочется верить… Верить, что моя сестрёнка жива. Верить, что она действительно рядом со мной… Верить, что не было того гребанного взрыва, превратившего маленькое тельце в кровавые ошмётки… В куски безжизненной плоти, что я, как одержимый, собирал по всему полю…

"ЛАН, НЕТ!!!" — это все моя вина.

"Нак, не делай этого! СТОЙ! ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ТУДА!" — меня держали всевозможными путами, дабы я не совершил самоубийства. Но я не слушал.

"ОТПУСТИ! ТАМ МОЯ СЕСТРА!!!" — рычал я, пытаясь вырваться. Стремясь спасти ребенка, что ещё не познал этот мир. Она не должна была умереть. Это все моя ошибка.

"ЕЙ УЖЕ НЕ ПОМОЧЬ! ЗАКЛИНАНИЕ ПОЛНОСТЬЮ АКТИВИРОВАЛОСЬ! ОНА ВЗОРВЕТСЯ В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ!"

"ОТПУСТИ!!! ЛАН!!! ЛАН!!!" — я вгрызался зубами в веревки, ломал пальцы, чтобы вырваться из захвата. Потеря магии не останавливала меня. Хоть я и знал, что наш враг на это и рассчитывает.

"Братик… мне страшно," — горько плакала девочка с длинными черными волосами, сжимая маленькими пальчиками платье в горошек. Ее вены просвечивались сквозь кожу, пылая ярким огнем.

Они сделали из моей сестры бомбу. Эти сучьи ублюдки… Я убил бы их снова, не будь они уже мертвы! Даже смерть не способна очистить их от греха!

Это я виноват. Если бы я раньше узнал их замысел… Если бы я больше работал… Если бы я смог распознать врага прежде… Лан…

ЛАН БЫЛА БЫ ЖИВА!!!

"ЛА-А-АН!!!" — только мне удалось вырваться, как раздался взрыв.

Бомба взорвалась.

Я до сих пор помню этот момент, как в замедленной съёмке. Крохотные ручки с силой сжимают горло, а рот раскрывается, пытаясь сделать вдох.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ей нечем дышать.

Она начинает раздуваться, из-за чего глаза, залитые слезами, вылетают из орбит, напоминая лягушку с раздавленной головой. Кожа покрывается жуткими язвами от лопанья капилляр, а мясо и кости вылезают наружу, просачиваясь сквозь порванную дерму. Огонь заполняет все естество Лан и разрывает маленькую девочку изнутри, превращая в уродливый шар.

И наконец… пламя с энергией вырывается наружу под жуткий вопль надорванных связок.

Лавовые всполохи окружили меня со всех сторон. Жаркий, чудовищный порыв ветра бьёт в лицо, опаляя. Я чувствовал, как кожа тонкой пленкой слезает с лица, а слезы превращаются в горячий пар.

От оглушающего рева заложило уши.

Силовая волна сбивает с ног всех в радиусе 500 метров. Кого-то из наших задело. Сквозь вату послышались отчаянные крики и мольбы о помощи. Но я даже головы не поднял.

Трава на поле выжжена дотла, хлопками пепла оседая на сухой земле. Не осталось ни одного дерева, камня или куста в радиусе 200 метров. Ничего… Совсем ничего…

И лишь я один посреди этой пустоты стою на коленях, не оглядываясь. Не пытаясь сбежать или помочь товарищам. Не двигаясь и не дыша.

Сильный ожог роговицы глаз, многочисленные ранения, ветки и осколки, врезавшийся в кожу… Все… Все теряет смысл по сравнению с маленьким обугленным кусочком, что попал мне на щеку. Он пахнет запекшейся кровью. Кровью и слезами Лан.

Я не смог ее спасти.

Не смог…

Шатаясь, я встаю на ноги, прижимая к груди плоть сестры. Точнее то, что от нее осталось… Ничего не вижу. Лишь запах ведёт меня вперёд в этом черном мире. Запах родной крови. Такой же, как у меня.

"Нак! Что ты творишь?! НАК!!!" — меня зовут, а я не слышу.

Спасти. Я должен спасти.

"Лан… я соберу тебя, сестрёнка. Мы тебя вылечим. Ты будешь жить," — бормочу себе под нос, делая новый шаг.

По щекам текут слезы, а в душе неверие и пустота. Этого не может быть. Это неправда. Ложь. Обман.

Моя сестра жива. Жива! ЖИВА!

"НАК! ОСТАНОВИСЬ!" — кажется, это голос Рина. Он мне поможет. Золотые драконы являются лучшими целителями. Мы спасём тебя, Лан.

"Мы соберём ее… Мы ее вылечим. Лан будет жить," — бормотал я, вытаскивая очередной кусок плоти из-под пепла.

— Я с тобой, Лан. Я с тобой…

— Нак, я скучала по тебе, — прошептала галлюцинация, обнимая мою шею. Я же стоял на коленях и плакал. Беззвучно. Слезы сами лились из глаз, а я лишь крепче прижимал к себе то, чего так сильно не хватало.

— Я тоже скучал. Сильно, — я так радовался, когда стал старшим братом. Чуть появилась свободная минута — сразу спешил к моей проказнице. Играл, нянчился, учил, баловал безмерно… Лан была моим маленьким комочком счастья…

Но почему же счастье длилось так мало?… За что?…

— Ты ведь всегда будешь со мной? Правда-правда?

— Конечно, Лан… Я с тобой…

— Ее больше нет, Нак, — неожиданно раздался за спиной голос моего друга. Рин положил мне руку на плечо, а я лишь сильнее зажмурился.

Нет… нет… неправда…

— Я знаю… Знаю… — девочка посмотрела на меня с немым вопросом в глазах, пока я нервно сжимал губы.

Вот же она… здесь, со мной…. Моя малышка…

— Я могу развеять ее, — Лан посмотрела на принца, все ещё не понимая, как ее могут развеять.

— Не сейчас… Ещё немного… Дай мне ещё немного побыть с ней…

Не хочу прощаться с ней. Не хочу верить…

— Тебе нужно ее отпустить, друг. Душа Лан уже давно принадлежит иному телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Знаю… — выдохнул я, всхлипывая. — Не хочу… Не хочу отпускать… Лан умерла из-за меня… Как я мог…

— Братик, ты не виноват! Ты у меня самый лучший! — сестрёнка вновь обняла меня так крепко, как только могла. А я ее… не чувствовал. Больше не чувствовал ничего, кроме тупой боли в сердце и руки на моем плече.