Негодяй - Даниэла Стил

Несмотря на все усилия Максин, два ее пациента покончили с собой в марте и один в апреле. Для нее этот период стал особенно трудным. Тельма тоже потеряла одного из своих пациентов, восемнадцатилетнего юношу, с которым она работала на протяжении четырех лет. Это явилось для нее большим ударом. Сентябрь тоже считался опасным месяцем. По статистике в сентябре совершалось наибольшее количество самоубийств среди подростков.

Тельма и Максин, встретившись за ленчем, долго говорили о своих проблемах и о погибших пациентах. Но затем Максин сообщила Тельме о своей секретной помолвке с Чарлзом Уэстом. Разговор о предстоящей свадьбе поднял женщинам настроение.

— Вот здорово! — радостно воскликнула Тельма. Ей было намного приятнее говорить о предстоящем замужестве Максин, чем о несчастных подростках, которые свели счеты с жизнью. — Интересно, как отреагируют на это дети?

Максин сказала, что они сообщат им о своей помолвке только в июне, а свадьба состоится в августе.

— Надеюсь, летом они будут готовы услышать эту новость, — добавила она. — Июнь уже не за горами, но дети мало-помалу привыкают к Чарлзу. Хотя, конечно, их полностью устраивает нынешнее положение дел. По их мнению, я и дальше должна безраздельно принадлежать им и никто посторонний не вправе нарушить нашу идиллию.

Тельма улыбнулась:

— У вас нормальные дети со здоровым чувством эгоизма. Они не хотят соперничать с мужчиной в борьбе за ваше внимание.

— Я думаю, когда Чарлз войдет в нашу семью, всем станет легче. Он именно тот человек, который нужен мне и моим детям.

В голосе Максин звучала скорее надежда, нежели уверенность.

— Поэтому ваши дети так сильно обеспокоены его появлением в вашей жизни, — резонно заметила Тельма. — Ничтожество не встревожило бы их. Впрочем, никчемный человек не привлек бы вашего внимания. А доктор Уэст — достойный кандидат на вашу руку и сердце. Поэтому дети смотрят на него как на кровного врага. Пристегните ремни, Максин, что-то подсказывает мне, что в июне вас ждет большая встряска. Но я уверена, все обойдется. За вас можно только порадоваться.

Лицо Тельмы озарилось улыбкой.

— Спасибо, Тельма. Признаюсь, я по-настоящему счастлива. — На губах Максин тоже заиграла улыбка, но выражение тревоги в глазах не исчезло. — Но мне кажется, вы правы, меня действительно ждет череда семейных скандалов. Однако об этом пока не хочется думать. Доживем до июня, а там посмотрим.

Но до июня оставалось всего лишь два месяца, и с каждым днем тревога Максин нарастала. Она боялась трудного разговора с детьми. Мысль о замужестве становилась все более туманной и отдавала горечью. Максин знала, что их с Чарлзом планы обретут реальность только после того, как они сообщат о них детям.

В апреле они съездили в ювелирный салон и выбрали обручальное кольцо. Потом Чарлз пригласил Максин в ресторан и там официально преподнес ей его. Однако оба знали, что до лета Максин не сможет носить это кольцо. Максин хранила его дома в запертом на ключ ящике письменного стола, но каждую ночь доставала подарок Чарлза оттуда и примеряла его. Ей нравилось это обручальное кольцо с искрящимся драгоценным камнем. Максин с нетерпением ждала, когда настанет то время, когда она сможет, не таясь, носить его. Теперь мысль о свадьбе обрела большую реальность. Максин уже сделала заказ поставщику провизии в Саутгемптоне на август. До свадьбы оставалось всего лишь четыре месяца, и пора было уже заняться поисками платья. Максин не терпелось рассказать о своих планах Блейку и родителям, но сначала предстояло сообщить обо всем детям.

Максин, Чарлз и дети весело провели пасхальный уик-энд в Саутгемптоне. Ночью Максин и Чарлз шепотом обсуждали свои планы и хихикали, как маленькие, а днем гуляли по пляжу, взявшись за руки. Дафна смотрела на них круглыми от изумления глазами.

В мае у Зельды началась депрессия. Одна из ее близких подруг погибла в автокатастрофе, и она впервые вслух пожалела о том, что не обзавелась семьей и детьми. Максин попыталась успокоить ее, но не сумела поднять настроение Зельды.

— Тебе еще не поздно родить ребенка, — сказала Максин, стараясь взбодрить ее. — Ты еще можешь встретить достойного мужчину.

Вообще-то Зельде было уже поздновато рожать, но медицина могла помочь ей в этом. Максин и Чарлз тоже обсуждали тему продолжения рода. Чарлз полагал, что троих детей Максин вполне достаточно. Сам он считал себя староватым для роли молодого отца. Максин не нравились подобные суждения. Она родит ему ребенка, если он захочет. Но у Чарлза не было такого желания.

— Наверное, для меня было бы лучше усыновить ребенка, — сказала Зельда. — Я всю жизнь ухаживала за детьми и прекрасно справляюсь с этой работой. Люблю детей, за которыми присматриваю, как своих собственных. — Она смущенно улыбнулась, и Максин крепко обняла ее. — Нужно как-нибудь наведаться в детский приют.

Максин кивнула. Она знала, что люди подчас произносят какие-то слова только для того, чтобы успокоиться и почувствовать себя увереннее. Но на деле эти слова ничего не значат. Зельда вряд ли когда-нибудь действительно обратится в приют.

Она ничего не знала о приближающейся свадьбе Максин. Через три недели должны были начаться школьные каникулы. Максин с надеждой и страхом ждала наступления лета. Момент серьезного разговора с детьми неумолимо надвигался. Зельда больше не заговаривала о том, что хочет усыновить ребенка, и Максин забыла о ее словах.

В самом начале июня, в последний день занятий Максин позвонили из школы. Она в этот момент принимала очередного пациента в своем кабинете. Максин сначала решила, что звонит кто-то из ее детей, но это была учительница Сэма. Она сообщила, что сына Максин сбила машина, когда он переходил улицу, спеша к школьному автобусу. Сэма, по ее словам, отвезли в машине «скорой помощи» в Нью-Йоркскую больницу. С ним поехал один из учителей.

— О Боже, с моим мальчиком все хорошо? — в ужасе спросила Максин.

Как могло быть «все хорошо» с ребенком, которого увезла в больницу машина «скорой помощи»?

— Врачи полагают, что у него перелом ноги, доктор Уильямс. Простите, но в последний день школьных занятий у нас всегда настоящий бедлам. Сэм также получил травму головы, но он находился в сознании, когда его увозили. Ваш сын — храбрый мальчик.

«Храбрый?! Да идите вы к черту! — в отчаянии думала Максин. — Как вы могли допустить, чтобы с моим сыном произошло такое несчастье?»

Она повесила трубку дрожащими руками и извинилась перед своим пациентом, семнадцатилетним парнем, с которым работала уже два года. Максин все объяснила ему, и подросток посочувствовал ей. Максин велела секретарше обзвонить всех пациентов, записанных на вторую половину дня, и отменить прием.