Лабиринт - Кэтрин Коултер

— Мы только что вернулись из Бостона, — сказала она. — Он просто подвез меня домой, вот и все. Кстати, вряд ли стоит считать его неудачником, Дуглас. Благодаря ему и его компьютеру нам удалось задержать человека, убившего твою жену. По справедливости ты бы должен хлопотать о том, чтобы Сэвича наградили. Ну а теперь объясни мне, что ты здесь делаешь?

— Мне надо было с тобой повидаться. Я хотел узнать, что ты думаешь по поводу моей женитьбы на Кэндис. Она солгала мне, Лейси. Что мне теперь делать? — спросил Дуглас и тут только заметил, что рука Лейси висит на перевязи. — О Боже, что с тобой случилось? Ты не сказала отцу, что ранена. Кто это сделал?

— Заходи в дом, поговорим.

Через пять минут, проводив Дугласа в гостиную, она предложила ему бокал бренди.

— Держи, это тебя немножко взбодрит. Дуглас принялся понемногу отхлебывать, осматривая тем временем комнату.

— Ну что же, неплохо, — заключил он. — Все выглядит пристойно.

— Спасибо. Так что же ты мне хочешь сказать такое, чего я не знаю?

Она устроилась напротив Дугласа в широком, обитом бледно-желтым шелком кресле. Пока она была в Бостоне, дизайнер успел оснастить комнату светильниками, их рассеянный и мягкий свет придавал гостиной уютный и, пожалуй, даже какой-то чересчур интимный вид. Лейси это не особенно понравилось.

— Прежде всего расскажи мне, каким образом тебя ранили, — потребовал Дуглас.

— Рана неглубокая и неопасная. Через пару дней повязку можно будет снять. Нет, в самом деле, Дуглас, ничего серьезного, не волнуйся. А теперь расскажи мне о Кэндис.

— Я собираюсь с ней разводиться.

— Вы же поженились меньше недели назад. Что за чушь, Дуглас?

— Она перешла грань дозволенного, Лейси. Она подслушала наш разговор по телефону. Как только я повесил трубку, она на меня накинулась, обвинила в том, что я с тобой сплю, орала, что я спал одновременно и с тобой, и с Белиндой, что ты шлюха и что она до тебя доберется. Я не могу допустить, чтобы она причинила тебе какой-либо вред, Лейси.

— Успокойся, Дуглас. Она просто вышла из себя от злости. Ты был уже женат на ней и в то же время говорил мне такие вещи, которые не следовало говорить. Я бы тоже взбеленилась, если бы услышала такое, так что забудь и прости. Разве ты потом не объяснился с ней?

— Да о чем тут было говорить? Она солгала мне. Твой отец считает, что мне следует с ней развестись. И мать твоя того же мнения.

— Мои отец и мать теперь не имеют к тебе никакого отношения. Это твоя жизнь, Дуглас. Поступай так, как считаешь нужным, а не так, как хочет кто-то другой.

— Ты даешь мне умный совет, Лейси. Ты всегда была такой доброй и умной. Я помню, как сидел на диване в доме твоего отца и слушал, как ты играла прелюдии Шопена. Твоя игра затрагивала какие-то струны в моей душе, давала мне ощущение, что я гораздо чище и лучше, чем на самом деле.

— Спасибо за добрые слова, Дуглас. Хочешь еще бренди?

Дуглас кивнул, и Лейси отправилась на кухню. Она слышала, как ее гость ходит по гостиной. Потом шаги затихли. Она нахмурилась и, вернувшись с кухни, обнаружила, что в гостиной Дугласа нет. Не оказалось его и в ванной. Она нашла его в спальне — он разглядывал заключенные в рамку фотографии на ее туалетном столике. Фотографий было три: на двух была запечатлена Белинда, а на третьей — Белинда и она, Лейси, улыбающиеся прямо в объектив.

— Когда я сделал этот снимок, тебе было семнадцать лет, — сказал Дуглас. — Ты помнишь тот день? Мы были на рыбацких причалах. Стояла на редкость теплая, солнечная погода, и вы затащили меня на 39-й пирс. Мы купили совершенно кошмарных жареных орехов и еще какой-то чудовищной еды, кажется, что-то мексиканское.

В памяти Лейси в самом деле сохранились кое-какие воспоминания о том дне, но они были довольно смутными, и она невольно поразилась тому, что в памяти Дугласа так четко зафиксировались детали.

— Да, я помню все, — снова заговорил он. — Ты была такая красивая, Лейси, такая веселая, полная жизни, такая невинная и неиспорченная.

— Такой же была и Белинда, с той только разницей, что она всегда была намного красивее меня. Ты ведь знаешь, она могла стать супермоделью. Она уже почти добилась этого, когда вы с ней встретились. Но ты хотел, чтобы она была только твоей, и она все бросила. Пойдем в гостиную, Дуглас. Я ничем не могу тебе помочь в том, что касается твоих отношений с женой, — сказала Лейси, когда они снова сели в кресла. — Однако мне кажется, что ты и Кэндис должны как следует обсудить все ваши проблемы.

— Она нагоняет на меня тоску.

Лейси вздохнула. Она смертельно устала, и ей страшно хотелось, чтобы Дуглас оставил ее одну и уехал в Сан-Франциско. У нее было странное чувство, будто поимка Марлина Джоунса отдалила ее от Дугласа. Гибель Белинды каким-то образом сблизила их, но теперь, когда преступник был задержан, эта близость исчезла.

— Ты знаешь, мне все не дает покоя одна вещь, — медленно проговорила Лейси, поглаживая кончиками пальцев подлокотник кресла. — Отец, наверное, сказал тебе, что Марлин Джоунс отрицает, что он убил Белинду.

— Да, он сказал. Ну и что ты по этому поводу думаешь?

— Я согласна с отцом: Джоунс — психопат. Возможно, когда он перечисляет имена своих жертв, он всегда опускает какое-нибудь из них. Почему он не упомянул имени Белинды? Не знаю. Может, это просто случайность — скорее всего он и сам вряд ли сможет это объяснить. Должно быть, это просто совпадение. Никакого другого объяснения я не вижу. — Лейси наклонилась вперед, зажав сплетенные кисти рук между коленями. — Но ты знаешь меня, Дуглас. Я трижды все проверю и перепроверю, пока не буду уверена, что убийство Белинды — действительно дело рук Джоунса.

— Разумеется, это он убил ее, Лейси. Иначе просто и быть не может.

— Да, конечно, ты прав... — Она улыбнулась вымученной улыбкой — это была дань уважения Дугласу, хорошему, порядочному человеку, с которым она была знакома вот уже десять лет. — Извини, тебе ведь тоже очень больно об этом вспоминать. Сколько времени ты пробудешь в Вашингтоне?

Он пожал плечами и, видя, что Лейси встала, тоже поднялся.

— Мой тебе совет: брось все это, Лейси. Не надо больше устраивать никаких проверок. Всех этих несчастных женщин убил один придурок, и пусть он гниет в тюрьме за свои мерзкие дела.

Дуглас приблизился к Лейси, пристально глядя ей в глаза и улыбаясь. Она шагнула назад и быстро выскользнула из гостиной в небольшой коридор, ведущий к входной двери. Он последовал за ней.

— Ну так что ты решила, Лейси? Надеюсь, ты не будешь больше ковыряться в этом деле?

— Да все уже в общем-то ясно, — сказала она, сделав еще шаг к двери. — Осталось выяснить только детали, Дуглас, кое-какие дурацкие детали — вот и все. Пообедаем завтра вместе? Возможно, к тому времени у тебя созреет какое-то решение по поводу Кэндис.